Помимо массы школ и убежищ для дефективных различных категорий, в ряде штатов устроены колонии и даже маленькие городки для поселения в них умственно-дефективных, не требующих более строгой изоляции. Жизнь в этих колониях приспособлена к уровню их обитателей и наполнена трудом, с которым они в состоянии справляться.
Мощное движение, направленное к пропаганде и проведению в жизнь психической гигиены, исходит из того основного положения, что большинство социальных конфликтов, происходящих между личностью и обществом, коренится в неприспособленности личности, что в свою очередь является результатом ее психической недостаточности. Специальная комиссия, образованная в штате Массачусетс для изучения вопроса о причинах увеличения преступников, умственно-слабых, эпилептиков и дегенератов в этом штате, в своем отчете пишет: «Наше особое внимание обратил на себя тот факт, что, изучая преступников, лиц умственно-дефективных, душевнобольных и т. д., мы, в сущности, изучали различные фазы или выражения одного и того же основного дефекта. Все эти лица и семьи представляются неспособными содержать себя собственным трудом. Во многих семьях та или иная форма дефекта варьирует из поколения в поколение: алкоголики в одном поколении, пауперы или преступники – в следующем и умственно-дефективные или душевнобольные в третьем». Вместо разрозненной и случайной борьбы с отдельными проявлениями умственной дефективности, ведущейся притом тогда, когда органические дефекты успели осложниться дурными социальными влияниями и привычками, новое движение стремится уже с ранних лет выделить массу умственно-дефективных из общего состава населения и, поставив их в относительно более благоприятные условия, предупредить превращение их в антисоциальные элементы и, по возможности, ограничить их дальнейшее размножение.
Евгенический подход мы могли бы констатировать и в новом законодательстве, последовательно проводящем сексуальную охрану детства в законодательных и административных мерах, направленных на борьбу с вредными привычками молодежи (курением, алкоголизмом, наркоманией, в мерах борьбы против распространения венерических заболеваний среди молодежи и пр.). Но эти темы требуют самостоятельного рассмотрения и значительно увеличили бы и без того разросшуюся нашу статью.
Нашим общим заключением является вывод о том, что евгеника, преимущественно в странах англосаксонского мира, вышла уже из стадии чисто теоретических положений или добрых пожеланий, а энергично влияет на жизнь через посредство соответственного законодательства.
Положения евгеники находят свое особенно широкое применение по отношению к молодежи, которая легче поддается оздоровительным влияниям. Вместе с тем идеи охраны детства в первую очередь требуют направления сил в эту сторону, так как с каждым новым поколением усложняются задачи, падающие на человечество, и увеличиваются опасности, стоящие на пути к его здоровому и счастливому существованию. Если еще недавно права личности понимались как требование невмешательства государства в определенные области отношений, и это понимание индивидуальной свободы еще не изжито в отношении взрослых граждан во многих странах, то по отношению к детству принцип невмешательства уже успел за последние десятилетия смениться принципом активной охраны. Даже родительская власть не служит препятствием для проведения этих принципов в жизнь, хотя порою мы и наблюдаем вежливые поклоны в ее сторону. Разумность и социальная необходимость становятся высшими законами, определяющими собою развитие человечества на пути приспособления его к новым формам социально-экономических отношений.
В нашем обзоре тенденций современного законодательства о детях мы сознательно оставили в стороне тенденции, наблюдаемые в новом советском законодательстве. Оно заслуживает самостоятельного рассмотрения. Отметим лишь, что с начала 1918 г. в основу его положена идея социального воспитания, понимаемого как развитие в юном гражданине трудовых навыков и выработка мировоззрения, соответствующего идеям социализма и коммунизма, как общественной формы, идущей на смену капитализма. Этой идеей проникнуто отношение к семье, школе, трудовой деятельности, к борьбе с детской беспризорностью и охране детства. Но при проведении этой тенденции в жизнь приходится считаться с многочисленными затруднениями материального характера, заставляющими ограничивать и суживать широкие задания, поставленные государством. Тяжелые последствия мировой и гражданской войны и экономический кризис заставили и Советский Союз пойти навстречу тенденции к сокращению рождаемости. Отмена наказуемости аборта и проведение противозачаточной пропаганды в наиболее соответствующих требованиям гигиены формах служат показателем этой тенденции. Охрана материнства и младенчества сделала и у нас после войны крупные успехи. Но пока, опять-таки за недостатком средств, приходится проводить в этой области классовый принцип, устремляя все силы на обслуживание детей рабочих и крестьян.
Евгенические тенденции также не остаются чужыми советскому законодательству. В число показаний к аборту включаются показания евгенического характера. От вступающих в брак требуется взаимное осведомление о состоянии здоровья. При пунктах охраны материнства и младенчества создаются диспансеры по туберкулезу и сифилису. Предпринимаются шаги к ранней диагностике умственной отсталости среди детей. В отношении юных правонарушителей мерам медико-педагогического характера отводится первое место.
Конечно, в условиях складывающейся на новых социальных основаниях жизни факторы социального порядка играют сильно преобладающую роль, и в сторону борьбы с этими факторами должно быть направлено в первую очередь законодательство о детях. Но не следует забывать и о мерах общего оздоровления детства, – мерах евгенической профилактики, которые в ряде случаев могут оградить детей от легкой податливости неблагоприятным условиям окружающей среды.
В. В. БУНАК
ВОЙНА КАК БИОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКТОР
Период кровавой борьбы, в какой вступила европейская история последнего десятилетия, явился для большей части русской интеллигенции совершенной неожиданностью. Убаюканная долгими годами относительного спокойствия, она полагала, что кровавые столкновения народов, этот пережиток средневековья, окончательно отошел в область прошлого. Иначе обстояло дело в Западной Европе. В литературе, как научной, так и общественной, и художественной, и отнюдь не только в Германии, постоянно раздавались голоса, обсуждавшие перспективы ближайших войн с точки зрения экономической, социальной, исторической и, наконец, биологической. Мощные политические течения, проходившие под флагом национализма, – пангерманизм, панлатинизм, панславизм, панбританизм и пр. – служили стимулами, вызывавшими к жизни разнообразные дискуссии о войне, о милитаристической организации и её положительных сторонах в области социально-экономической, этической и, как сказано, даже биологической. С другой стороны, из противного лагеря шла критика этой системы и указание на глубокий вред её во всех отношениях и, в частности, на особую губительность войны в биологическом отношении. Воспитанное на пацифистских идеях, русское общество оставалось чуждым этим вопросам. Если национально-исторические или социально-экономические проблемы милитаризма и освещались в русской литературе, то биологическая сторона вопроса оставалась совершенно незамеченной. Разумеется, и повсюду эта область является наименее исследованной. В современных условиях русской действительности этот пробел может быть восполнен, и заинтересованные научные, правительственные и военные круги обратят внимание на эту область и приступят к организации собирания материалов и учету фактов, могущих осветить эти проблемы.
Едва ли не первым, кто обратил внимание на биологическое значение войны в жизни человечества, был Чарльз Дарвин, основатель господствующего направления в современной биологии. В своей книге «Происхождение человека» Чарльз Дарвин с полной ясностью указал, что война и военные организации являются несомненным фактором отбора, вызывая уничтожение или численное сокращение одних физических типов и преобладание или распространение других. Процесс биологической эволюции, в котором естественный подбор является одним из самых существенных (если не исключительным) факторов, в значительной степени осуществляется при помощи войн, которые ведут народы между собой.
Если мы обратимся к человеческим племенам, находящимся в примитивной стадии культуры, правильность этого положения выступает с большей ясностью. В самом деле, какие условия обеспечивают победу или ведут к поражению у примитивных народов? Здесь имеют значение физическая сила, ловкость и выносливость, инстинкт племенной солидарности и взаимопомощи, идеологическое богатство племени, выражающееся в степени развития его религиозных и социальных представлений, уровень его материальной и технической культуры, его приспособленность и соответствие требованиям окружающей среды и т.д. Всё это факторы естественного порядка, т.е. определяющиеся наследственными задатками преобладающего типа племени, его расовыми особенностями. При прочих равных условиях: у примитивных человеческих племен, представляющих собой не смешанные, т.е. чистые расовые типы, можно предположить, что племя, одерживающее военную победу над другим, превосходит его по своим наследственным качествам, и таким образом определенный расовый тип оказывается благоприятствуемым в своем распространении по сравнению с другим; другими словами, мы имеем перед собой действие определенного естественного отбора. Если к тому же иметь в виду, что войны примитивных народов нередко отличаются чрезвычайно тяжелыми условиями для побежденных, сопровождаются умерщвлением женщин и детей, обращением их в рабство, иногда даже съедением пленных, – то значение войны как фактора отбора в борьбе племени за выживание не может быть отрицаемо. Это «отбирающее» действие войны имеет благоприятные для человечества в целом результаты. Оно является непременным условием его физической и общественной духовной эволюции, ибо только тогда, когда от размножения устраняются менее ценные в этом отношении элементы, а более ценные имеют преимущество, положительные особенности, которые доставляют племени победу, могут быть закреплены. Отбор при помощи войны сказывается, таким образом, двояко: доставляя преобладание более приспособленному типу, расе в целом, т.е. проявляясь в межрасовых отношениях (интеррасовый отбор), или обеспечивая в пределах каждого племени преобладание лучше организованным особям (интрарасовый отбор).