Мы уже видели, что тип рождающемуся потомству передается исключительно через мужское семя (семенные живчики) или женское яичко, следовательно, этот тип неизбежно должен носить отпечаток или отца, или матери, или обоих вместе, видоизменяясь таким образом вследствие новой группировки признаков и видоизменений их от такого сочетания. Поэтому на родившемся ребенке мы видим иногда всецело воспроизведенный тип одного из родителей или, еще чаще, черты того и другого, напр., глаза отца, брови и ресницы матери и т. п. Форма этого сочетания может быть весьма разнообразна и в некоторых случаях до такой степени может затемнить сходство, что ребенок представляется как бы с новым типом. Точно так же, как от смешения двух красок образуется новый цвет, и от смешения двух физиологических элементов происходит новый тип, который все-таки должен представлять собой не что другое, как результат этого смешения. Закон этот, так точно определенный относительно красок, конечно, далеко не исследован относительно происхождения человеческих типов, но все-таки в общих чертах он известен. Например, блондин и блондинка не могут произвести кровного брюнета. Точно так же, если мы видим на ребенке прямой и тонкий нос, мелкие глазные впадины (глаза на выкате), тонкие и узкие скуловые кости, тонкий и острый подбородок, тогда как у обоих родителей эти черты совершенно противоположны, то, разумеется, такой экземпляр скорее заставит сомневаться в действительности законного родителя, чем в общих законах наследственности.
То же самое нужно сказать про те случаи, когда на ребенке отражается какой-нибудь резкий национальный тип, напр., еврейский, армянский, татарский и пр., когда родители не принадлежат к этим нациям и в своих чертах не имеют с ними ничего сходного. Впрочем, при кажущемся несходстве детей с родителями, достаточно иногда подметить в них один какой-нибудь резкий признак отца (напр., нос, глаза, какую-нибудь особенность сложения), чтобы убедиться в действительном их происхождении от данного родителя, несмотря даже на резкое несходство во всех других отношениях.
На одном ребенке никогда не могут быть следы двух отцов, так как зачатие совершается непременно вследствие одного плодотворного совокупления. Поэтому, если плод хотя одной чертой доказывает происхождение свое от законного отца, то все другие несходные черты должны быть объяснены или смешением материнских и отцовских признаков, или наследственностью через одно или два поколения.
Мы сказали, что смешение типов, как и смешение красок, имеет свои законы и пределы, точного определения которых нужно ожидать еще от будущих исследований. Теперь об этом можно сказать одно, – что основание этих законов, т. е. перехода красок и форм, должно быть чисто физическое и механическое. Так, в этом отношении для нас очень понятно, если у брюнета и блондинки ребенок будет иметь русые волосы и карие глаза, от широколицего и длиннолицей родится плод с овальным лицом, от негра и белого родится мулат и пр. Словом, при сочетании противоположных или различных качеств являются черты переходные, в которых резкие особенности одного элемента сглаживаются на счет другого. На этом основано происхождение новых типов и усовершенствование существующих. При этом мы должны еще упомянуть об усилении типа, вследствие сочетания двух однообразных элементов. Так, от русых родителей могут родиться белокурые дети, от двух брюнетов может явиться еще более окрашенный или даже рыжий тип, причем на потомстве иногда являются и другие признаки этого типа, которых не было на родителях, напр., курчавые волосы и т. п. Законы усиления тоже не исследованы в точности, хотя существование их несомненно. Вообще законы усиления и разделения признаков на потомстве могут быть выражены математически: два однообразных элемента дают в смешении или однородное произведение, или сумму взятых качеств; два разнообразных элемента производят разделение или математическую разность качеств того и другого, т.е. смешанный тип.
Кроме теории заглядывания, несходства детей с родителями часто объясняют передачей признаков через поколение (возврат к родичам). Если ребенок непохож ни на отца, ни на мать, то обыкновенно говорят, что он вышел в бабушку, прабабушку, дедушку, тетку и т. п. Такое толкование не противоречит научным наблюдениям, хотя нужно сознаться, что им в жизни злоупотребляют довольно часто, произвольно расширяя пределы помянутого закона и давая необузданную волю воображению при отыскивании сходственных признаков. Поэтому мы считаем нужным несколько распространиться здесь об этом предмете.
Передача признаков не непосредственно от родителей к детям, а скачками, через одно или два поколения, составляет весьма интересный биологический факт, но факт еще мало исследованный. Резким, неопровержимым доказательством этому могли бы служить те случаи, когда таким образом передаются в потомство различные патологические неправильности сложения и наследственные болезни, которые гораздо легче отличить, и легче проследить порядок их происхождения, нежели сходство в анатомических чертах (на основании последних можно судить только приблизительно, с большим или меньшим вероятием). Действительно, случаев такой передачи в медицинской литературе можно отыскать несколько. Так, напр., случалось наблюдать передачу через поколение наследственного помешательства, порочного развития конечностей (короткие руки, излишние или сросшиеся пальцы и пр.).
Здесь нужно допустить странную гипотезу, что ненормальные качества семени деда произвели свое влияние не на развитие первого поколения» а только на семя того поколения, от которого развились уродливые внуки. Такая гипотеза была бы слишком смела и произвольна, потому она может иметь место только тогда, когда будущие более точные наблюдения действительно покажут несомненность вышеприведенных фактов передачи патологических недостатков через поколения.
Итак, мы можем сказать, что путем непосредственной или посредственной передачи анатомических и физиологических свойств от родителей к детям сохраняются, в течение известного времени, фамильные особенности или фамильный тип, равно как и тип целой нации. Рано или поздно, однако же, этот тип маскируется и совершенно изменяется, или вследствие преобладающего влияния новых, пришлых элементов, или вследствие обмельчания, вырождения, при недостатке подновления крови.
При вопросе о наследственности, мы кстати коснемся образования полов. Причины происхождения полов доискивались с давних времен, придумывали на счет этого и странные, и более или менее правдоподобные гипотезы, но все это до сих пор имеет весьма шаткие основания. В прежние времена (Гиппократ) приписывали разность полов разности яичек или яичников, из которых произошло оплодотворившее семя или оплодотворенное яичко. Так, например, по этой теории яичко, вышедшее из правого яичника, давало при оплодотворении мальчика, из левого яичника – девочку.
Но эта гипотеза пала сама собой, когда накопившиеся факты показали наблюдателям, что женщины с одним яичником (при уничтожении другого вследствие болезни или операции) рождали одинаково и мальчиков и девочек; то же самое и мужчины с одним семенником производили детей обоих полов.
Аристотель дал намек на другую причину разности полов, именно на разность возраста родителей. На эту идею обратили особенное внимание позднейшие исследователи и на основании ее создали целые теории и старались вывести точные законы о происхождении полов. Так, напр., Жиру, исследовавший этот вопрос на баранах, говорит, что «пол продукта более или менее зависит от относительной силы спаривающихся особей. Продукт старого отца и молодой матери тем менее походит на отца, чем дряхлее он, и чем сильнее она, а продукт от старой матери и молодого отца тем менее походит на первую, чем она слабее, а он сильнее. По свидетельству Мертегута (1861), в овчарне Biale в Blanc весьма сильные бараны спаривались с слишком молодыми и с очень старыми овцами, вследствие чего рождалось большее количество самцов. Наоборот, от спаривания сильных овец с слишком старыми баранами преимущественно получались самки.
Профессор медицины в Тюбингене Гофаккер в 1828 году опубликовал свою теорию, по которой причина пола плода должна заключаться в возрасте родителей. Эту теорию он составил на основании фамильных списков тюбингенских жителей, из которых он взял 2.000 детей и проследил их происхождение. Он разделил в этом отношении браки на несколько классов, в которых разность родителей была 1-3 лет, 3-6 лет и 9-12 лет и вывел из своих исследований следующие законы: 1) Если жена старше мужа, то от такого брака вообще родится больше девочек. 2) Равным образом родится больше девочек, чем мальчиков, и в том случае, если отец и мать одинакового возраста (женщина, рожденная в одном году с мужчиной, в замужестве должна считаться старше его, так как она вообще скорее старится). 3) Если муж старше жены, то у них больше родится мальчиков, и именно в возрастающей прогрессии с разностью возраста родителя.
Вскоре после этого Michael Thomas Sadler опубликовал подобные же наблюдения (Law of Population. London. 1830. 3-я глава 4-й книги). Он имел в виду 2068 детей. В 54 супружествах муж был моложе жены, и от этих супружеств родилось 122 мальчика и 144 девочки, следовательно, отношение первых к последним было как 865 к 1000. В 18 супружествах возраст родителей был равный, от них родилось 54 мальчика и 57 девочек или 975 мальчиков к 1000 девочкам. В 309 случаях муж был старше жены, и от этих браков родилось 929 мальчиков и 765 девочек, следовательно, мальчики относились к девочкам, как 1214 к 1000. Далее, разбирая эти последние браки по категориям, Задлер нашел, согласно Гофаккеру, что чем старше был муж, тем больше у них родилось мальчиков. После того этот, так называемый Гофаккер-Задлеровский закон относительно происхождения полов был проверен многими исследователями (Gochlert, Noirot, Legbyt, Wappen's и др.) в обширных размерах, и каждый раз он более или менее оправдывался. Само собой разумеется, что при оценке этого закона нужно брать во внимание целые массы, а не отдельные случаи.