аки здесь все эти особенности передаются не только матерью, которая вынашивает и вскармливает ребенка, но в равной степени и отцом, который дает для образования нового существа мельчайшую частицу своего тела – так называемый сперматозоид или живчик, соединяющийся при оплодотворении с яйцом, производимым матерью. Эти сперматозоиды настолько мелки, что их можно хорошо видеть только при довольно сильных увеличениях микроскопа (длина сперматозоида у человека, например, равна 1/20 миллиметра), между тем зачастую бывает, что сын и по своей наружности и по внутреннему складу характера является как бы точной копией отца. Не говорит ли это в пользу необычайной силы наследственности, силы, на которую мы только привыкли не обращать особенного внимания?
Вообще все особенности и человека, и любого другого живого существа можно разделить по их происхождению на две группы: на приобретенные и прирожденные свойства. Приобретенными свойствами называют все то, что вырабатывается у человека в течение всей его жизни под влиянием и воспитания, и обстановки, в которой ему приходится жить, и перенесенных им болезней и т. д. Прирожденные же свойства это те, которые мы получаем от наших родителей в силу законов наследственности и благодаря тому же самому передаем нашим детям. Спрашивается, какая же из этих двух групп важнее, конечно, с точки зрения продолжения рода?
Не может быть сомнения в том, что приобретенные свойства имеют громадное значение для их обладателя. Кто откажется от тех навыков, способностей, привычек, которые он выработал в себе в течение всех жизни часто с затратой большого времени и труда? Кто, с другой стороны, не хотел бы избавиться от тех тяжелых влияний, которые наложила на наше здоровье вся прожитая жизнь и которые порою дают себя так больно чувствовать? Но как ни важны эти благоприобретенные свойства для каждого из нас, они имеют мало значения для будущих поколений, ибо в громадном большинстве случаев эти свойства не передаются нашим потомкам, т. е. они не наследственны.
Из того, что один из нас в течение всех жизни занимался умственной работой, ад ругой физическим трудом, ни в коем случае не следует, что дети первого будут более склонны идти по стопам своего отца, а дети второго – по стопам своего: напротив, нередко наблюдается совсем обратное. Человек, занимавшийся атлетикой или каким-нибудь видом спорта, не передает потомству результатов упражнения своей мускулатуры, и в этом отношении оно получит от него не более того, что он сам получил от своих родителей. Если кто-нибудь изучил в течение своей жизни ту или иную науку, то или иное ремесло, музыку или несколько языков, отнюдь не значит, что его детям будет легче проделать в свое время то же самое за исключением случаев, когда в данной семье есть определенная наследственная способность к известным наукам, ремеслам, музыке или языкам. Вообще воспитанием, обучением и т. п. можно лишь развить в себе уже имеющийся задаток, а отнюдь не создать его вновь.
Совершенно то же имеет место и по отношению к благоприобретенным болезням, которые носят в большинстве случаев заразный характер. То, что кто-нибудь из нас хворал тифом, оспой, холерой и т. д., совершенно безразлично для его потомства: оно может и получить в свое время и не получить этих болезней, так же как и все вообще люди.
Правда, имеются и другие боли тяжелые страдания, которыми человек тоже заражается, т. е. носящие также благоприобретенный характер, причем они отражаются зачастую не только на самом больном, но и на его детях. Таков, например, один из тягчайших бичей человечества – сифилис, который нередко отражается и на детях перенесшего эту болезнь лица в виде золотушности, склонности к чахотке и т. п. Однако подобное влияние этих болезней длится обычно 2-3 поколения и, если условия остаются благоприятными, оно, в конце концов, сглаживается и исчезает, почему страдания этого рода нельзя все же ставить на одну доску с настоящими наследственными заболеваниями, о которых мы сейчас будем говорить. Словом, с точки зрения продолжения рода все приобретенные свойства, в том числе и болезни, не играют особенно большого значения благодаря тому, что они в большинстве случаев не передаются потомству или отражаются лишь на 2-3 ближайших поколениях.
Совершенно иначе обстоит дело по отношению к прирожденным свойствам, потому что мы и называем этим именем все наследственные особенности, и вопрос заключается только в том, что именно относится к их числу.
Более точные исследования последнего времени показали, что количество прирожденных особенностей человека, передающихся по наследству, чрезвычайно велико. Сюда относится прежде всего ряд наружных признаков или внешних особенностей, как цвет глаз, волос, кожи, форма волос, носа и другие характерные черты лица, рост и т. д. Столь же наследственны, по-видимому, и различные внутренние или психические особенности: то, что называют общим складом характера или темпераментом, музыкальный талант и другие специальные способности вроде способности к ремеслам, к математике, литературного и артистического таланта и пр.
Наиболее интересно однако то, что по наследству несомненно передаются не только все эти нормальные способности человека, но наравне с ними и целый ряд болезней и уродств. Давно уже было известно, что кроме болезней благоприобретаемых имеется довольно много и наследственных, т. е. таких, которые развиваются без всякой видимой внешней причины и составляют как бы часть особенностей, свойственных данной семье. В последнее время наследование этих болезней изучается особенно тщательно, и мы имеем теперь уже длинный список подобных страданий, наследственный характер которых не возбуждает, к сожалению, уже никаких сомнений.
К их числу относятся некоторые кожный болезни и болезни нервной системы, целый ряд глазных болезней вроде общеизвестного катаракта, глаукомы, ночной и цветной слепоты, болезни обмена веществ, как например, сахарная болезнь или диабет, некоторые болезни крови, глухонемота, эпилепсия, слабоумие и другие душевные болезни и еще целый ряд подобных же страданий. Число их, по-видимому, очень велико, так как при ближайшем изучении данного явления список этот увеличивается с каждым годом. Наследственный характер носят, наконец, и многие уродства – короткопалость, шестипалость, волчья пасть, заячья губа, карликовый рост и т. д.
Не следует думать, впрочем, что раз та или иная особенность является наследственной, то она проявляется непременно в каждом поколении и у всех его членов. Напротив, этого обычно не бывает и передачей всех признаков управляют особые законы наследственности, согласно которым одни особенности проявляются чаще и у большего числа особей, другие реже и у меньшего их числа, одни свойственны обоим полам, другие встречаются лишь у одного пола и т. д. Говорить об этом здесь подробно заняло бы слишком много места, почему лучше остановиться на этом вопросе в особой книжке. (См. нашу брошюру: «Как наследуются различные особенности человека».)
Для нас важно только одно, именно что число прирожденных, наследственных особенностей человека чрезвычайно велико, и именно они-то и делают прежде всего каждого из нас тем, что он есть. Глубоко правильно выразился по этому поводу известный немецкий ученый – Плате. «Красивы мы или безобразны, – говорит он, – долго ли сохраняем на своей головы волосы или на ней рано появляется лысина, велика или мала общая продолжительность нашей жизни, свойствен ли нам радужный взгляд на вещи или глубоко мрачное настроение, обладаем ли мы большими духовными дарами или же только преклоняемся перед талантами других, – все это зависит не от нас и не от нашей доброй воли, а от строения и состава тех ничтожных наследственных масс, которые когда-то были скрыты в половых клетках, из слияния которых мы произошли».
Теперь мы можем дать и ответ на поставленный выше вопрос: какие свойства особенно важны для того, чтобы наше потомство было бы благородным в истинном значении этого слова, т. е. здоровым и физически, и духовно? Совершенно ясно, что с точки зрения продолжения рода главная роль принадлежит наследственным свойствам, почему и чрезвычайно важно, чтобы будущие поколения получали от нас благоприятные и полезные для них врожденные особенности.
Отсюда становится понятным и существование целой науки, носящей название евгеники. Слово это греческое и в дословном переводе обозначает «учение о хорошем рождении», лучше же всего можно определить ее, как науку, изучающую все влияния, которые способны улучшить врожденные качества будущих поколений.
Таким образом, эта наука не касается вопросов о влиянии окружающих условий на человека, особенно в его детские годы, о влиянии воспитания, болезней и вообще всего того, что мы назвали выше приобретенными свойствами. С точки зрения продолжения рода они гораздо менее важны – вот почему евгеника и сосредотачивает свое внимание на самом главном в данном направлении, т. е. на врожденных качествах будущих поколений, на их наследственных свойствах. Если бы, действительно, удалось улучшить последние, добиться того, чтобы наши потомки получали бы благоприятные сочетания наследственных задатков и не получали бы неблагоприятных, то было бы сделано дело чрезвычайно большого значения. Но возможно ли это и, если возможно, то каким путем?
Нельзя не отметить прежде всего, что евгеника – наука чрезвычайно молодая и не справила еще и своего первого двадцатилетнего юбилея. Ее основателем является знаменитый английский ученый Гальтон, который в течение целых 40 лет неутомимо разрабатывал различные вопросы наследственности у человека. В последние годы своей жизни, совпадающие с первым десятилетием настоящего века, Гальтон выступил с рядом статей, посвященных евгенике, им же предложено в это время для данной науки и ее название.
По мнению Гальтона мысль улучшить прирожденные качества будущих поколений не представляет из себя ничего невозможного. У всех народов, стоящих как на высокой, так и на низкой ступени культуры, существуют известные законы и ограничения, касающиеся вступления в брак. При этом такие правила отнюдь не вытекают из каких-либо незыблемых свойств человеческой природы, так как у различных народов они зачастую носят противоположный характер и резко расходятся друг с другом. У одних народов существует единобрачие, а у других многоженство, иногда даже многомужество. Некоторые племена придерживаются обычая вступать в брак обязательно в пределах своего рода, другие вне пределов его. С нашей современной точки зрения, женитьба на родной сестре является кровосмешением, но существовали народы, у которых подобный брак считался вполне допустимым и т. д. Все это говорит за то, что подобного рода установления были выработаны различными народами в интересах их собственного благополучия под влиянием тех условий, при которых им приходилось жить, и были выработаны совершенно бессознательно, а затем вошли в плоть и кровь народного миросозерцания в качестве его неотъемлемой части. А раз это так, заключает Гальтон, то, что может помешать человечеству проделать и теперь то же самое, но уже более сознательным и планомерным путем, т. е., опираясь на данные науки, выработать и сделать для себя обязательными новые правила, поощряющие одни браки и запрещающие дру