В юридическом мире Вл. Набоков страстно обрушивается на «кастрацию» (так он называет вазектомию), говоря, что в применении этой меры «более глубокий взгляд (под которым автор, очевидно, подразумевает свой собственный) видит лишь перспективу одичания общества, отучаемого от пользования этическим критерием», а не разумную меру как то считают «по своему наивному и грубому пониманию» ее сторонники. Автор заявляет, что «в Европе нет страны, которая согласилась бы принять у себя это «последнее слово» борьбы с преступностью, провозглашенное в Америке, и мы уверены, что в рядах европейских врачей не много найдется опытных и умелых хирургов, которые добровольно бы согласились увечить преступников, как бы они ни были убеждены в нежелательности появления на свет потомства от этих преступников».
Приблизительно в таком же духе подходят к рассматриваемому вопросу и другие, писавшие о нем юристы и криминологи, как, наприм., проф. Жижиленко, проф. М. Н. Гернет и пр. Обособляется от это общей точки зрения лишь проф. П. И. Люблинский, что, вероятно, является следствием его более глубокого знакомства с сущностью «индианской идеи» (он впервые в русской литературе употребляет это выражение), с которой он имел возможность ознакомиться по первоисточникам – докладам д-ра Шарпа и др., и даже, во время своего пребывания в штате Индиана, непосредственно через самого д-ра Шарпа. Его богатая фактическим материалом статья в то же время настроена несравненно более мирно, чем все предыдущие. Автор весьма обстоятельно знакомит читателя с сущностью индианской идеи, но отказывается дать последней определенную критическую оценку, в виду чрезвычайной, по его мнению, сложности этого вопроса.
Заканчивая обзор этой начальной стадии критических нападок на половую стерилизацию, стадию, которая в целом носит далеко не научный характер, укажу еще на статью Дионео «звериная философия». Этим лестным именем автор называет точку зрения всех евгеников вообще, говоря, что «каждый евгенист исходит из положения, что он «приспособленный», а потому имеет право производить над своими ближними самые дикие, самые жестокие и совершенно бессмысленные эксперименты», в число которых у этого автора прежде всего попадает стерилизация.
Как ни схематичен наш обзор приемов, оказанных индианской идее различными странами цивилизованного мира, он все же в достаточной степени может иллюстрировать картину того тернистого пути, которым неизбежно приходится проходить всякой новой идее, прежде чем ей удастся, так сказать, оплодотворить сознание эпохи и стать общепризнанной. Главнейшее препятствие на этом пути есть необходимость пробить твердую скорлупу предвзятых мнений и рутины. В данном случае мы имеем дело со своего рода борьбой за существование и естественным отбором идей, в огромном количестве возникающих вокруг нас и тотчас же претендующих не общественное признание и на право дальнейшего существования; достигают же в конце концов этого лишь те, которые докажутся в своей борьбе за существование в достаточной мере стойкими и жизнеспособными, то есть, другими словами, отвечающими социально-экономической обстановке данной страны. Процесс этот бесчисленное количество раз повторялся в истории человечества, и чем крупнее идея, тем болезненнее он протекал. Прекрасно его иллюстрирует, не знаю чье изречение, высеченное на здании Ленинской библиотеки в Москве: «Каждый раз, когда великая идея проникает в сознание эпохи, она распространяет вокруг себя такой же ужас, как спущенный лев на улицах и рынках».
Будущее должно нам показать, выдержит ли этот экзамен на «право жизни» юная индианская идея.
В последние годы, уже после октябрьского переворота, во взглядах на метод стерилизации обозначился несомненный перелом. Испуганные и негодующие выкрики уступили место более трезвому и вдумчивому отношению. Для иллюстрации этой более серьезной и научной стадии развития данного вопроса я приведу содержание дискуссии, имевшей место на заседании Русского Евгенического Общества в декабре 1921 г. по поводу моего сообщения о половой стерилизации.
1. Д-р П. П. Викторов. Кого нужно стерилизовать? Известно, что беспрепятственно вступают в брак и размножаются лица с наследственным невро- и психопатическим отягощением, с физической нервной и психической дефективностью, до подлинного слабоумных, эпилептиков и запойных алкоголиков включительно. Как бы ни была многочисленна здоровая часть населения, перечисленные категории наследственно-дефективных вносят в ее ряды значительную и все более возрастающую струю вырождения. С этих категорий и следует начать.
Конечно, должны быть образованы специальные комиссии, в которых всесторонне обсуждался бы выбор каждого данного случая и взвешивались все показания и противопоказания к операции. В состав таких комиссий обязательно должны входить психиатры и хирурги (всего лучше уринологи), а при стерилизации женщин (перевязках или иссечение фаллопиевых труб) хирурги гинекологи. Присутствие психиатров, как непременных членов подобных комиссий, тем более необходимо, что при закрытии тем или другим способом семявыносящих протоков могут, при известном наследственном расположении, развиваться тяжелые психозы с печальным исходом, причиной чего служит острое накопление семени (уже отмечено 4 подобных случая в литературе). На возможность же ненормального влияния на психику гиперсекреции половых желез указывал в свое время еще Броун-Секар.
Наряду с этим возникает ряд противопоказаний весьма важного общественного значения. Не дадим ли мы нового оружия в руки неомальтузианства, пропагандируя идею стерилизации в обществе? Известно, в какой мере искусственное ограничение потомства в корне противоречит самым основам антропоевгеники. Вопрос о стерилизации наследственно опасных, и с целью омолаживания, при извращении этой идеи может осложниться с социальной стороны.
Что касается этнической стороны вопроса, то стерилизация наследственно опасных при отсутствии злоупотреблений нисколько не противоречии ни индивидуальной, ни общественной нравственности, так как и в том и другом случаях мы содействуем благу человечества, не нанося при этом вреда индивидууму; охраняя наше личное благо и благо нашего ближнего в общественном союзе, мы должны в равной мере охранять и блага нашего ближнего потомства, которое генетически носим в самих себе.
II. Проф. В. П. Осипов (Ленинград). Со стороны этики необходимо принять во внимание интересы личности и общества; первые должны уступить вторым; но отношение к интересам личности должно быть крайне осторожным. Нужно помнить, что стерилизация представляет меру очень решительную, и, если еще можно говорить об исправлении ошибок при оперировании мужчин (вазектомия), то этого нельзя сказать в тех случаях, когда операция производится над женщинами.
Что касается генетики душевных болезней, то она далеко еще не установлена. По-видимому, здесь дело идет о целых группах доминантных или рецессивных наследственных задатков, от которых часть потомства при известных условиях может совершенно освободиться. Необходимо установить случаи, в которых применение операции не вызывает сомнений. Следует помнить об отношении масс к этим мероприятиям. В этом отношении возможны всякие осложнения. Проведение в жизни этих мероприятий должно быть крайне осторожно.
III. Докт. Т. И. Юдин. В своих работах я считаю стерилизацию не безнравственной, а преждевременной мерой. Мы еще слишком мало изучили законы наследственности и потому совершенно не знаем, кого следует стерилизовать. Во-первых, фенотип зависит не только от генотипа, но и от окружающих условий. Преступник не всегда таков, что можно сказать, что его потомство будет преступно: те наследственные черты психики (напр., живость, предприимчивость), которые в одном случае повели к преступлению, в другом могут повести к весьма полезным действиям. Реализация характера зависит от среды, и точно установить, что в фенотипе есть результат воздействия среды, что обусловливается наследственными факторами, – дело не легкое, а до этого из-за одного факта преступности нельзя же переходить к стерилизации. Надо пока изучать наследственные взаимоотношения в семьях преступников.
С другой стороны, всякое фенотипическое свойство может зависеть не от одной, а от нескольких пар ген, и если соединение этих пар ген создает вредный социально тип, то в отдельности каждая пара может давать совсем другие свойства, иногда более или менее полезные. Например, представим себе, что преступность обусловливается геном предприимчивости + геном, обусловливающим известные антисоциальные черты характера; тогда при расщеплении в потомстве такого преступника будет много людей предприимчивых и в то же время избежавших второго, направляющего эту предприимчивость в дурную сторону, гена. Вообще, надо прежде какого-либо решения об изъятии потомства человека из человечества изучить его гибридологическую формулу. Только тогда, когда мы хоть сколько-нибудь приблизимся к решению этой формулы, можно будет перейти к практической евгенике, а до этого времени всякие меры, а в том числе и стерилизация, оказываются не обоснованными научно-генетически, и потому вместо пользы могут принести вред обществу и человечеству.
IV. Проф. Г. И. Россолимо. Способ борьбы с вырождением, сводящийся к истреблению потомства дегенератов, не выдерживает, по нашему мнению, критики по следующим соображениям:
1. Нет возможности, по состоянию наших знаний, заранее предположить что-либо о потомстве дегенеративных индивидуумов, во-первых, поскольку речь идет о бесчисленном ряде видов дегенеративных признаков известных или еще не изученных, и, во-вторых, поскольку неизвестно, во что выльется передача дегенеративных признаков по наследству. Между тем, число всякого рода дегенератов столь велико, и дегенеративные конституции переплетаются с такой пестротой и в таких сложных комбинациях, что остается, при желании обезвредить потомство, либо истребить половину человеческого рода, либо ждать того времени, когда изучение дегенерации приведет к более прочным положениям. Я бы предпочел последнее.