только как попытку урегулировать здоровье не только настоящего поколения, но и грядущего потомства.
Гораздо реальнее стоит в Америке вопрос о смешении рас; несмотря на то, что невольничество давно уже уничтожено, и негры формально считаются полноправными гражданами, отношение к ним осталось презрительное, и кровосмешение с цветной кровью считается предосудительным. И это-то условное приличие предохраняет особенно север Америки, населенный англосаксонской расой, от постепенного завоевания Америки метисами, происходящими от слияния этих двух человеческих пород.
В 32 штатах введены даже законы, наказывающие браки законные и незаконное сожительство с цветными расами (неграми, китайцами), и, несмотря на постепенное развитие культуры, эти законы не отменяются. Но не законы в данном случае регулируют жизнь, а чувство отвращения, поддерживаемое самомнением о достоинстве белой расы. В этом отношении англосаксы гораздо выше романских народов, среди которых браки с цветными бывают чаще.
Еще определеннее стоит дело с кастрацией преступного элемента. Кастрация, как высшая мера наказания за целый ряд преступлений, применялась еще в глубокой древности, в Египте, у некоторых австралийских племен, у индейцев; она была известна афинянам, а при Августе была введена в Риме. Галлы применяли ее на рабах за воровство, а Византия за политические преступления; гунны и испанцы наказывали кастрацией лиц, осужденных на каторгу.
Современная наука подходит к этому вопросу с другой точки зрения. Удаление яичка или яичника вызывает не только нарушение в образовании половых клеток, но и лишает организм массы особых химических веществ, которые, всасываясь в кровь, вызывают подъем сил и общее состояние возбуждения организма, тонус его; ни влияют и на образование так называемых вторичных половых признаков. Между тем с точки зрения расовой гигиены мы должны стремиться прекратить способность производить потомство, а потому можно ограничиться только перевязкой того выводного протока, по которому протекает семя; эта операция, вазэктомия, очень проста и дает нужный результат. Начало этой операции с евгеническими целями положено д-ром Шарпом, который по просьбе больного, 19-летнего юноши, сделал эту операцию, чтобы ослабить онанизм, с которым юноша совершенно не мог справиться. Результат оказался настолько хорошим, что в том же году была сделана уже 71 операция такого же рода. В данном случае, конечно, вазэктомию можно рассматривать как медицинское, лечебное средство, лишающее человека способности воспроизводить потомство, но сохраняющее все благотворное действие половых желез внутренней секреции.
Как законодательный акт, кастрация применялась с 1855 г. в штате Канзас, как наказание неграм или мулатам за прелюбодеяние с белой женщиной. Около восьмидесятых годов техасский врач Гидон Линцекум предложил заменить кастрацией смертную казнь, но общественное мнение было возмущено этими предложением. С 1894 года, когда Мирс предложил вместо кастрации вазэктомию, врачебный мир постепенно стал переходить на сторону евгенистов. Однако, в это время в печати сплошь и рядом говорили о том, что учение о кастрации или стерилизации может явиться только в головах теоретиков, далеких от практической жизни. Когда опыты Шарпа дали прекрасные результаты, общественное мнение стало на новую точку зрения. В 1907 г. штат Индиана вводит его в закон по предложению, выработанному в качестве проекта английским законодательством. В 1909 г. к этому присоединяются штаты Вашингтон, Коннектикут, Калифорния, в 1911 г. Невада, Иова и Нью-Джерсей, в 1912 г. Нью-Йорк, в 1913 г. Канзас, Мичиган, Северная Дакота и Орегон.
Эта мера вызывает справедливое негодование ряда лиц, которые стоят на правовой точке зрения и находят, что при этом государство нарушает право личности, и обращают внимания на то, что в случае судебной ошибки или исправления больного мы не в состоянии вернуть ему утерянного здоровья, если можно так назвать возвращение производительной способности. Мы приведем поэтому выдержку из статьи д-ра Хатча, директора правительственной больницы для душевнобольных, по поводу проведения в жизнь подобных операций: «При применении закона мы были осторожными и в большинстве случаев избегали насильно подвергать больных операции. Этот прием считается радикальным новшеством, по поводу которого существуют различные, противоположные мнения, и которое вызывает часто неудовольствие. Поэтому, по соглашению с секретарем местного здравотдела, я по возможности оперировал, где только возможно, с разрешения родственников, от которых берется письменное согласие; им объясняется характер операции. В тех случаях, где родных нет, и где состояние больного достаточно улучшилось, мы пытаемся договориться с ним самим и получить его согласие». По больничному отчету Хатча, главная масса оперированных приходится на преждевременное слабоумие, алкоголизм, маниакальное угнетение, эпилепсию и идиотизм.
Относительно полученных результатов тот же д-р Хатч сообщает следующее: «у многих больных операция послужила к моральному, умственному и телесному благу. Оперированные больные не жаловались ни на какое вредное влияние и высказывали свое удовлетворение операцией. Неожиданным образом родные больных пошли к нам навстречу, и часто матери приводили молодых девушек с несчастным прошлым, прося сделать им операцию».
В штате Коннектикут врачи тюремной больницы и больниц для душевнобольных не разделяли этого взгляда, поэтому и практически закон там не применялся. Вообще правительственных отчетов по этому вопросу мало, и трудно судить о широте применения.
Четвертой мерой расовой гигиены в Америке следует считать законы об эмигрантах. Со всего света тянутся туда различные группы населения, и страна, гордящаяся своей культурой, боится деградации благодаря притоку малоценного людского материала.
Осмотр эмигрантов есть прямая необходимость; это уже давно признано; что касается сознательного отбора эмигрантов, то эта мысль только начинает крепнуть вследствие усиления евгенических течений.
Мы остановились так долго на Америке потому, что там евгенические идеи сильно распространены и претворяются в жизнь. Мы можем спорить о том, правильна ли с правовой точки кастрация или вазэктомия преступников или дегенератов, следует ли бороться с порочной наследственностью, но все-таки должны признать, что знакомство широких масс с понятиями о наследственности и ее приложении к людской породе сыграет важную роль в будущем.
Англия в этом отношении по подходу своему к евгеническим вопросам держится особого мнения. Она обращает главное внимание на пропаганду новых идей, обоснованных на примерах генеалогии, на работах Гальтона и его последователей. Надо ценить свою расу, свою породу, и тогда всякий постарается бороться с кровосмешением с низшими расами. Высокомерие англичан не только по отношению к цветным расам, к обитателям их колоний, но даже и к европейскому континенту очень помогает чистоте англосаксонской расы. Правовой подход есть тоже отличительная черта английского народа, а потому именно там возникают мысли о правах ребенка. Ребенок имеет право быть хорошо рожденным, хорошо воспитанным. Поэтому в основу евгенической пропаганды здесь положено развитие здравых гигиенических понятий, не только касающихся брака и потомства, но и чисто-медицинских, как-то: понятие о душевных болезнях, о венерических болезнях и т. п., ответственность вступающих в брак друг перед другом.
На ряду с этим Англия характерна своими исследованиями статистического характера и изучением биографий, т. е. серьезной работой, подготовляющей нас к решению основных законов в этой области.
Не отстает от евгенического движения и Германия. Воспитанная в течение многих лет на лозунге «Deutschland über Alles», она, подобно Америке, особенно сильно прониклась мыслям о расовой гигиене. Типичным выразителем этой работы является «Архив расовой гигиены», где можно найти много ценного фактического материала.
Развитие здравых евгенических понятий тоже весьма характерно для Германии. Общественная борьба с туберкулезом и особенно с сифилисом, принимая формы крестового похода, тоже помогает оздоровлению народа.
Интересно планомерное развитие евгенических идей при колонизации. Войсковые части, посылавшиеся в германские колонии, очень страдали от отсутствия европейских женщин, и обычно начиналось сближение или с туземками, или с женщинами легкого поведения. И вот была дана мысль посылать в колонии молодых девушек отменного здоровья, и в тех случаях, когда они выходили замуж на окраинах, снабжать их субсидией для обзаведения хозяйством. В результате образовались на местах целые поселения здоровых потомков германской расы.
После европейской войны вопросы евгеники стали основными, злободневными, так как воевавшие страны потеряли очень много людского материала. И Германия, и Франция наперерыв стараются развить детские сады, «капли молока», устраивают конкурсы детей, поддерживают интерес к спорту. Приняты меры к тому, чтобы поставить беременную женщину в особо благоприятные условия, выдавать ей субсидии на вскармливание новорожденного, давать ей продолжительные отпуски с сохранением содержания.
После войны Германия сделала попытку освободить города от массы инвалидов войны, которые по роду своего увечья могли оказаться еще годными для сельскохозяйственных работ. Для того чтобы удержать их в деревнях, были приняты меры для облегчения браков между оставшимися вдовами и инвалидами.
Эта кампания усиления браков при помощи государственных аппаратов прошла с известным успехом и является типичным практическим приложением законов наследственности, утверждающих непередаваемость по наследству травматических повреждений.
Мы оставляем в стороне другие страны Европы, которые все по мере сил и возможности стремятся к оздоровлению населения и улучшению условий жизни. Гигиенически санитарные мероприятия, конечно, подарят государству не одну тысячу здоровых граждан. Местами, напр., в Англии идет и правовая, и юридическая разработка вопросов евгеники, которая намечает будущий кодекс прав ребенка, как бы дальнейшее развитие прав человека. Мы уже упоминали выше фразу: «ребенок имеет право быть хорошо рожденным». Если к ней добавить: «ребенок имеет право быть хорошо образованным» и может впоследствии предъявить иск своим родителям, которые зачали его, будучи больными, или не дали ему нужного образования и воспитания, имея на это возможность, то мы получим картину тех перспектив, которые открываются при следующих этапах культуры.