Первое, что бросилось в глаза — посетитель курил. Пепельница, припасенная для визита высокопоставленных гостей, плевавших на здоровье, была полна; однако все затушенные в ней сигареты не выглядели выкуренными и наполовину. Система кондиционирования исправно шуршала, вытягивая насыщенный дымом воздух.
— Никогда не был рабом этой дряни, — поднимаясь на ноги, доверительно сообщил незнакомец, перехватив взгляд Роу. — Считал, что она портит обоняние, а охотнику без него никуда.
— Отчего же решились? — осторожно, еще не представляя, с кем имеет дело, спросил Тед тихим голосом.
Вторая деталь, выхваченная его зрением из общей картины, оказалась пистолетом — блестящей компактной моделью из керамопластики, сжатой в руке посетителя. Такими обычно оснащают полицейских, работающих на опасных улицах. Еще агентов Интерпола. Безопасников на транснациональных авиарейсах. И силовиков из прикрытия селекционных команд корпорации…
— А не все ли равно? — пожал плечами вооруженный незнакомец за столом Эдварда Роу. — Теперь, полагаю, все равно. Присаживайтесь, Роу. Мы еще успеем поговорить.
На негнущихся ногах Тед сделал несколько шагов вперед, внимательно рассматривая опасного визитера. Тот казался смутно знакомым, но менеджер «СШиУ» мог поклясться, что никогда не встречал его прежде.
Темные волосы, высокий лоб, квадратный тяжелый подбородок, часто называемый волевым. Ни усов, ни бороды мужчина не носил, но Роу предположил, что та очень гармонично смотрелась бы на этих широких скулах. Когда незнакомец говорил, брови его активно двигались, придавая лицу чуть страдальческое или ироничное выражение.
Очередной сумасшедший, вообразивший себя инкарнацией великого писателя или носителем вселенского знания, о котором нужно срочно написать книгу? Вымогатель? Нашедшийся родственник Шекспира?
Одет он был в хлопчатобумажную рубаху бежевого цвета с отпоротой на кармане биркой, чуть великоватые по размеру штаны и куртку из искусственной кожи. Куртку, фасон которой был отлично знаком Теду. Такую, например, носил бессердечный Паркс и его мордовороты из уличных подразделений.
Тень догадки промелькнула на лице Роу, заставив руку с киберглассом предательски приподняться. Но незнакомец качнул пистолетом.
— Не стоит. Этим вы усугубите положение.
— Кто вы такой? Что вам нужно?
Еще раз оценив происходящее, Тед взял себя в руки. Он, менеджер высшего класса, птица высочайшего полета, не имел права терять самообладание даже в такой нелепой ситуации. И он его не потеряет. Вооруженный безумец ничем не опаснее зубастой своры совета директоров, каждую неделю жаждущих вкусить его мускулистой плоти.
— Неужели вы не узнали? — улыбнулся незнакомец, отчего на щеках проявились ямочки, выдающие жизнерадостного, или, по крайней мере, любящего посмеяться человека. — Наверное, дело в отсутствии бороды…
Эдвард нахмурился, еще не понимая, к чему клонит сумасшедший, отсутствующий в регистрах переписи населения. Тот, качнув стволом пистолета, указал на кресло для посетителей.
— Присядьте, мистер Роу. Я хочу задать несколько вопросов.
— Не раньше, чем узнаю, в чем суть дела! — хладнокровно ответил Тед, одновременно раздумывая, успеет ли добежать до двери.
— Хорошо. Называйте меня Эрнест, — согласился человек с пистолетом. — Но все же садитесь. Я настаиваю. И помните: если в двери ворвутся легавые, нажать на спусковой крючок я успею. Обещаю.
Эдварда Роу прошиб холодный пот.
Сначала он подумал, что имеет дело с какой-то нелепой шуткой. Может быть, с розыгрышем кого-то из равных по статусу менеджеров. Или намеренно-жестоким сюрпризом перед повышением.
Но затем вспомнил черно-белые фотографии; представил мужчину перед собой носящим седую окладистую бороду; и ноги его подкосились. Дорогим и безупречно парфюмированным кулем Роу упал в кресло, не сводя взгляда с керамического дульного среза. Кибергласс безвольно выскользнул из его пальцев на мягкое покрытие пола.
— Вы знаете, что делали с гробокопателями во времена моего детства? — с иронией, маскирующей глухую злость, спросил Эрнест, снова опускаясь в недра ортопедического трона и упирая оружие рукояткой в стол.
Ответил сам, не дожидаясь реакции офисного хищника:
— Казнили. Но когда мужчины ловили мерзавца на месте преступления… Его забивали лопатой.
— Мы не тревожили вашу могилу, — прошептал Роу, стыдясь того, как тихо и бесцветно прозвучал его обыкновенно сильный и властный голос. — Клянусь.
— В самом деле? Как же иначе?
— Халат, — импульсивно вырвалось из Теда, заставив побледнеть. — Под воротником и в материи остались частички ДНК. Халат, в котором вы…
— Отстрелил себе голову, — с неестественным спокойствием закончил за него Эрнест, поиграв желваками. — За прошедшие годы мир создал много интересных новинок. Например, всемирную паутину. Из нее я узнал, как окончил мирской путь.
— Это ужасно… мистер Хемингуэй… — с надрывной искренностью выдавил Роу. — Воистину ужасно…
— Мой отец был мистер Хемингуэй. — Мужчина за столом прищурился, качнув стволом пистолета. — Я просил называть меня Эрнест. Что дальше? Выскажете мне соболезнования?
Хаотичные фрагменты мозаики, движимые в голове Эдварда паникой и растерянностью, деловито устремились на свои места. Если бы визитер хотел пристрелить его, обманув сканеры и пронеся в здание оружие, сделал бы еще на пороге. Иначе, к чему все эти разговоры?
— Эрнест! — уже тверже произнес Тед, медленно поднимая перед собой руки, будто грелся у огромного костра. Его голос креп с каждым новым словом. — Никакими сожалениями делу не поможешь, мы оба признаем это, как взрослые здравомыслящие люди. Но позвольте мне, пусть мельком и в такой необычной обстановке, засвидетельствовать свое почтение от знакомства со столь великим человеком…
Мертвый писатель скривился, словно намеревался хорошенько фыркнуть, но сдержался. Убедившись, что его не собираются перебивать, Роу продолжил с растущим напором:
— Это просто великолепно, что вы пришли сразу ко мне! Эрнест, вы даже не представляете, какие перед нами теперь откроются горизонты! — Он подался вперед, позволяя эмоциям управлять телом. Ствол предупреждающе качнулся. Роу послушно обмяк, при этом не позволяя себе упустить темп. — Пусть не всё мы сможем сделать достоянием прессы, но это не помешает вам стать сказочно богатым человеком. Ваш новый роман — тот, про Марка и его брата-инвалида, вернувшегося с фронтов Европы, — просто шедевр… Он обязан стать бестселлером! Но предоставьте это мне и моей компании. Мы гарантируем, что…
— Мой воскрешенный мозг помнит странные штуки, мистер Роу.
— Что, простите?.. — Тед запнулся на полуслове, выведенный из равновесия этой простой и негромкой ремаркой.
— В Оук-Парк, где прошло мое детство, редко заглядывали коммивояжеры, — продолжал Хемингуэй, задумчиво щурясь. — Но иные прорывались сквозь лоск пригорода. Обивали пороги. Предлагали купить ненужные вещи. По прошествии более чем ста лет, мистер Роу, я снова вижу перед собой обыкновенного чикагского коммивояжера. Торгаша, который больше ничего не умеет. Человека, готового торговаться на краю собственной могилы.
Тед оцепенел, однако последняя фраза была произнесена почти без угрозы. Скорее — устало, подавленно и разочарованно. И все же пальцы Роу вцепились в подлокотники, а зубы мелко стукнули. Великолепные акульи зубы оттенка отборного океанского жемчуга…
— Что вы собираетесь делать дальше, Эрнест?
Та часть мозга Теда, что не была охвачена ужасом, продолжала изворачиваться угрем, выискивая лазейки и пути к выживанию. Он уже многократно проклял себя, что запретил секретарше тревожить его целых тридцать минут. Главное, не сдаваться и не паниковать. В крайнем случае, остается возможность подать сигнал бедствия через сенсокомм, даже не видя экранов. И Роу обязательно сделал бы это, если бы был точно уверен, что широкоплечий мужчина напротив не разгадает его намерений. Про всемирную сеть же он как-то узнал…
— Всегда мечтал взять на мушку своего издателя, — ответил человек, однажды уже покинувший мир живых. — Посмотреть при этом в глаза. Что вы испытываете, мистер Роу, воскрешая мертвецов и зарабатывая на этом деньги?
Вопрос был риторическим, но Эдвард едва не выдал заготовленную тираду о сострадании и новых шансах. Закрыл рот, догадавшись, что ледяной взгляд выдал его — ничего Роу не чувствовал, ровным счетом ничего, ты, продукт ведения издательского бизнеса, объект взращивания, инструмент получения дохода!
— Развитие прогресса в руках Божьих, я всегда так считал, — торопливо пробормотал он взамен, страшась реакции вооруженного собеседника. — В том числе и в вопросах… воспроизводства, клонирования, прошу прощения… Если Создатель не хотел допустить очередного научного рывка, почему не послал кары небесные на Константина Мазурака и его последователей?
— Не трогайте Господа, Роу. Это беседе не поможет.
— Неужели вы не задумывались, Эрнест, что, по сути, проект по воспроизводству фактически дарует бессмертие? — Роу содрогнулся от холода, прозвучавшего в предупреждении писателя, но капитулировать перед его силой по-прежнему не собирался. — Матрицы накопленных в первой жизни опыта и памяти искусственно переносятся в новое тело! Отныне великие люди могут творить вечно!
— Расскажите это моим предыдущим версиям, — пугающе-спокойно посоветовал Эрнест, отодвигая пепельницу и подаваясь вперед. — Такие, как я, не могут не писать, да? Это в крови, в генах, в накопленном жизненном опыте. Этим принципом вы руководствовались, чтобы вернуть меня с того света и еще раз усадить за печатную машинку?
Тед потерял дар речи, глядя на Хемингуэя влажными глазами обреченной добычи.
Акула заплыла слишком глубоко. Тут, на самом дне рифа, ее поджидала тварь, сжирающая таких, как Роу, заживо и с костями. Когда заместитель редактора «Саймон, Шустер и Усманов» осознал это, он едва не обмочил дорогущие деловые брюки.
— Что вы делали с моими предыдущими версиями? — тем же ледяным тоном поинтересовался улыбчивый человек на другом конце стола. — С теми, кто был не столь плодовит и продуктивен в литературном плане? Что делали с теми, кто впустую изводил бумагу? Кто не был в состоянии самостоятельно подтереть зад?