– А как так получилось, что они друг о друге не знают?
– Знаешь, – Гамлет протянул Антону чашку с чаем, – мне кажется, дурят они всех. Несколько раз собрания были общие. Так одна обязательно не придет. Заболеет или еще что. Но потом все знает, да? Говорит, или случайно от других услышала, или подумалось. Ну как так – подумалось?! Мне бы так про цифры в Лотто-миллион подумалось, я бы здесь не работал, да?
– Если ты мне их телефон дашь, я их постараюсь раскусить. Думаю, быстро выясню, дурят они всех или нет.
Гамлет сопел молча, прихлебывая чай. Антон не торопил. Наконец армянин встал, достал из шкафа толстую книгу, отколупал где-то клочок бумаги и написал на них два телефона.
– Вот, – сказал он. – Но только друг о друге им не рассказывай. Пусть пока все идет как идет.
Характер у Марии Владиславовны оказался легкий, смешливый, говорливый. С первых же минут она перехватила инициативу, рассказывая о разных случаях в автопарке, и в жизни, и в городе. Узнав, что Антон в Липецке впервые, она потащила его на Соборную площадь, где провела настоящую маленькую лекцию об истории города.
Антон помалкивал. За несколько дней до встречи, так же по знакомству, он организовал прослушку мобильных и домашних телефонов двух Марий. Звонили редко, в основном родственникам или по работе. Подруг у них было мало, зато обе любили зависнуть в соцсетях. Антон придирчиво проверил списки друзей – ни одного общего контакта. Если Марии как-то общались друг с другом, они делали это крайне осторожно.
– Вы из Москвы? – спросила она.
– Из Питера.
– Наверное, скучновато здесь? После культурной столицы?
– Да куда уж мне развлекаться. Староват я для этого. А вы не думали переехать в Москву или в Питер, например? – закинул он удочку.
– По тонкому льду ходите, Антон, – ответила она, с улыбкой прищурившись. – Нет, не хочу. У меня есть мечты и желания. Их много. Но я верю, что все они исполнятся независимо от того, где я буду.
Очень вовремя пошел снег. Улучив возможность, Антон предложил спрятаться в небольшом кафе и чего-нибудь перекусить. Они забрались в уютный полумрак и заказали кофе с пирожными.
Мария молчала. То ли смущалась от того, что сказала слишком много, то ли размышляла над двусмысленной репликой про переезд.
– Вы сказали, что верите, что ваши мечты исполнятся… – начал Антон.
– Можете считать это глупостью, мне все равно, – сказала она с вызовом.
– Не совсем. Я видел, как мироздание исполняет желания людей. И я хочу вас предупредить, что это… выглядит почти как божественное вмешательство. Вы верите в бога?
– Нет.
– Я тоже. Но если бы верил, мне было бы проще. Ваши мечты действительно исполнятся, – сказал он твердо. – Но будьте готовы к тому, что в этот момент вы ненадолго окажетесь в присутствии чего-то, подобного богу. Это… подавляет.
Мария склонила голову и ничего не ответила, задумчиво посматривая на Антона. Снова воцарилось молчание, но уже другое, важное, почти осязаемое.
Принесли кофе и вазочку, полную маленьких ароматных разноцветных кругляшей.
– Давайте я за вами поухаживаю, – сказала Мария, когда принесли кофе. – Вам сколько сахара?
– Три, – сказал Антон.
– А я вот стараюсь без сахара все есть, – размешивая кофе, сказала она. – И так толстая.
– Не заметил, – соврал Антон.
– Да ладно вам. – Мария умяла пирожное. – Вот еще плюс полкило.
Антон улыбнулся.
– Тогда я вас спасу! – сказал он и потянулся к вазочке.
Мария Владимировна вела себя немного сдержаннее. На этот раз Антону пришлось принимать деятельное участие в разговорах. Они прогулялись немного по Петровскому спуску, потом углубились в Нижний парк.
– Вы любите гулять здесь? – спросил Антон.
– Что называется, не знаю, не пробовала, – усмехнулась она. – Знаете, так и не вошло в привычку. Так, значит, что я все о себе да о себе… Расскажите, что привело питерца лет пятидесяти в наш скромный городок? Надолго к нам?
Гамлет был прав, думал Антон. Про Питер он ей ничего не говорил. Да и о себе она рассказала буквально пару фраз.
– Работа, – сказал он коротко. – На полгода точно.
– Семья скучать не будет?
– Дети, может, и будут, но я для них и стараюсь.
– А жена?
– Жена умерла, – неохотно сказал Антон. – В ноябре. Она старше меня была на шесть лет.
– И вы решили заглушить воспоминания?
– Нет! – искренне возмутился Антон. – Что угодно, только не заглушить!
Жесткий взгляд Марии смягчился. Она подошла к одному из тополей, провела рукой по коре, иссохшей на морозе.
– «К стеклу прильнув лицом, как скорбный страж, ищу тебя за гранью ожиданья, за гранью самого себя. Я так тебя люблю, что я уже не знаю – кого из нас двоих здесь нет», – продекламировала вдруг она. И в ответ на изумленный взгляд Антона добавила: – Не смотрите на меня так. Это не я придумала, это Элюар.
Сделав порывистый шаг к Антону, она вдруг чмокнула его в щеку, развернулась и быстро пошла прочь.
Этой ночью Антон почти не спал. Он думал, решал, решался. А утром он снова пришел к Гамлету.
– Я хочу их обеих пригласить на встречу. Одновременно. Не против?
Гамлет долго молчал. Заварил чай, задумчиво мешал сахар, блуждал глазами, избегая встречаться взглядом с Антоном.
– Так ты считаешь, они действительно знают друг друга?
– Нет. Выглядит это именно так. Но я не верю. И я не понимаю, что происходит.
Гамлет снова замолчал. Пил чай, сопел в кружку.
– Ты ведь не влюблен, да? – спросил он спокойно. – Ты хочешь докопаться.
Антон кивнул.
– Я не то чтобы против, да? – сказал Гамлет. – Просто… Боюсь я. За тебя. За себя. Дело не в работе, да? Я про работу не беспокоюсь. Мол, вдруг уволятся, да? Это не страшно. Водителей найдем. Просто… Я однажды так и сделал. Пригласил их.
Он отодвинул чашку, оперся локтями о стол и начал рассказывать.
– Это было месяцев пять назад. Я их пригласил в клуб. Тут недалеко, рядом с прудом, знаешь, наверное. Обеих, да? Но пришла одна. Вела себя странно, загадочно, как будто мы вместе не работаем. Ни слова не говорила, да? Не пила, не ела ничего тоже. Улыбалась только. Потом потянула танцевать. Она хорошо танцевала, никогда такого не видел, засмотреться можно было. А потом, когда музыка закончилась, она молча по моему лицу провела так рукой и ушла. И все.
– И что в этом такого? – спросил Антон. – Ну, необычно немного.
– Немного необычно, да? Немного необычно не это. Немного необычно то, что на следующий день они обе подошли ко мне, извинялись, что не смогли прийти. Сначала одна, потом другая. Обе, да? А еще у той, что приходила на свидание, глаза были ярко-зеленые. Не желтые, не синие, а зеленые. Вот так.
Гамлет попытался отпить чай из чашки, обнаружил, что она пустая, и отсутствующе отставил в сторону.
– С тех пор, – сказал он, – я к ним не лезу. Я не понимаю, кто это. Я их боюсь. – И, прочитав лицо Антона, добавил: – Ты о чем-то таком догадывался, да? Я не против. Мое дело – предупредить. Правда побаиваюсь. Но неизвестности бояться – гнилое дело, да?
– Ничего не случится, – сказал Антон.
– Почему так уверен?
– События, у которых нет наблюдателя, не происходят.
Он встал, застегнул куртку, накинул капюшон. И перед выходом добавил еще одну непонятную фразу:
– Некому следить за мной.
Над Зеркалом Вампиров шел снег. Антон выбрал именно это место, он так и сказал «у зеркала», не уточняя ни принципа его, ни названия. Ни одна из Марий не была здесь раньше.
Теперь же они обе направлялись с противоположных сторон к Зеркалу. Одинаковой походкой, в одинаковых серых пальто, с одинаковыми слегка выбившимися из отворотов голубыми шелковыми шарфами.
Они остановились напротив друг друга. На их лицах заинтересованность сменялась сначала удивлением, а затем легким разочарованием. Они не понимали, что интересного в этом зеркале, не зная, что они – единственные, кого оно отражает. Не замечая за густым снегом небольшого различия в цвете глаз.
Марии подняли руки – правую и левую – и прикоснулись к поверхности Зеркала Вампиров. В точности в одном и том же месте. Затем покрутили головой, разыскивая Антона. Одновременно достали мобильные телефоны и набрали один и тот же номер.
Телефон Антона беззвучно зажужжал. Тот достал его и посмотрел на экран.
В этот момент он понял, чего так боялся Гамлет.
Телефон не определялся. Даже номер, не говоря уже об абоненте. Два параллельных вызова породили третью гармонику: несуществующий, невозможный сигнал из ниоткуда, из тех глубочайших провалов, куда еще очень не скоро доберется мысль человеческая.
Бездна звонила ему. Зеленоглазая Вселенная хотела поговорить со своей элементарной частицей. Пригласить на танец еще один крошечный кирпичик, составляющий ее часть. Но тот понимал, что не сможет выдержать слово, сказанное ею. Даже одно слово.
Телефон умолк.
Две Марии развернулись и пошли прочь, спустя несколько шагов одновременно бросив на Зеркало последний прощальный взгляд.
Когда они скрылись в глубине парка, Антон долго еще сидел на скамейке. Затем выкарабкался из кустов и подошел к Зеркалу. Снова, как много раз до этого, вгляделся в него.
Я так тебя люблю, что я уже не знаю – кого из нас двоих здесь нет.
В этот момент он вдруг почувствовал себя абсолютно, невосполнимо, чудовищно одиноким.
Квантор всеобщности.
Санкт-Петербург, 2015, ноябрь.
– Так что? – не выдержал внук. – Обманывали они, получается?
Антон не отвечал. Он вспоминал, как синхронно ступали каблуки, какой естественной и плавной, и абсолютно одинаковой походкой шли женщины навстречу друг другу. Нарочно это совершенно невозможно было бы сделать.
А может быть, ему все это показалось? Память – штука такая ненадежная.
– Не знаю, – сказал он наконец. – Но я за одной из них неделю неотступно следил. Они не общались.
Серега задумчиво уставился на экран.