Над рекой пронесся то ли вздох, то ли стон. Глицерин забурлил, вспучился пузырями, распространяя запах больничных химикалий. Дегтярный решил, что сходит с ума: среди лопающихся пузырей появилась голова, плечи, и наконец в полный рост встала бионическая красотка – именно такая, какой он видел ее на плакате и во сне: шлем с загнутыми назад плоскими антеннами, очки расширенной реальности в половину лица, металлизированный комбинезон, подчеркивающий идеальную фигуру и впечатляющую грудь, экзоскелет, обхватывающий тело. Дегтярный закричал, ужас захлестнул его, сознание померкло.
Дальнейшее развитие событий почти не запомнилось. Кажется, бионическая красотка напала на Дегтярного. Или он на нее напал. Впрочем, принципиальной разницы нет, поскольку в результате она рассыпалась на отдельные части, оставив ему лишь свою изломанную руку-манипулятор. И теперь Дегтярный сидел на противоположном от развалин берегу глицериновой реки, грязный и мокрый от пота, сжимая в кулаке металлическую конечность и тупо глядя на занимающийся рассвет.
Безумие! Будущее оказалось не столько светлым, сколько безумным. А ведь он ничего толком не успел увидеть и понять. Чего ожидать дальше, если даже растения норовят придушить спящего человека? Самое отвратительное, что никто до сих пор не попытался вступить с ним в контакт. Не считать же, в самом деле, контактом видеолекцию о древней войне? Зачем было вытаскивать его с того света, если теперь все так и норовят отправить обратно? Или они считают, что выполнили главное условие контракта и гуляй себе? Футурологи двадцать первого века, книги которых Дегтярный успел прочесть, как один утверждали, что человечество будет умнеть. А тут ни логики, ни смысла… Вот тебе и чушики, вот тебе и фонит…
В сердцах трансгуманист плюнул на землю. И тут его затылка коснулось что-то теплое и липкое.
– Зве-ек, – произнес писклявый голосок. – Ми-илый зве-ек.
Дегтярного подхватили мягкие лапы. Развернули над землей. Трансгуманист очутился лицом к лицу с очередной химерой – гигантской розовой гусеницей, голова которой выглядела как карикатура на человеческую: продолговатый голый череп, свисающая сосиска носа, растянутый толстогубый и слюнявый рот, четыре по-азиатски узких глаза.
– Зве-ек, – повторила гусеница с причмокиванием. – Де-евний. Оки-оки. Мо-ой.
Дегтярный содрогнулся от омерзения. Кровь прилила к голове, в глазах потемнело. Правая рука с зажатым в кулаке манипулятором поднялась сама собой. Трансгуманист с размаху ударил по длинному носу твари, потом еще и еще раз. Страх, разочарование, отчаяние от бесполезных попыток понять происходящее – все слилось для него в этом истеричном бое, давая выход накопившейся агрессии. Гусеница заверещала тоненько, выпустила его из лап, но Дегтярный больше не собирался убегать, он бил и бил, пока голый череп не превратился в месиво, а из ран не потекла зеленая жижа вперемешку с какими-то красноватыми комками. По шкуре гусеницы волной пробежала дрожь, передние лапы, похожие на искривленные детские ручки, обвисли.
Дегтярный, тяжело дыша, отступил. Он почувствовал облегчение от того, что сделал. Наконец-то он перестал быть убегающей жертвой. Да, он неандерталец! Да, он троглодит! Да, он охотник! Да, он агрессивный варвар! Будете знать, с кем связались, уроды! Не хотели по-хорошему? Будет по-плохому!
В воздухе раскрылся новый экран. Дегтярный встретил его с чувством собственного превосходства, подбоченясь и помахивая манипулятором. На экране появился генеральный спонсор Московского общества трансгуманистов. От неожиданности Дегтярный ойкнул, но через минуту понял, что перед ним не его давний знакомец, а трехмерная компьютерная модель, причем сделанная небрежно: уши торчали, как локаторы, прическа выглядела шапкой, движение губ не было синхронизировано с произносимыми словами. Причем когда генеральный говорил, изображение его лица периодически замирало, превращаясь в статичную картинку, а речь заглушал неприятный зудящий звук, словно скрытая система, проецировавшая экран, не справлялась с потоками данных.
– Лог паритетного трибунала по акции два-шесть-четыре-восемь-пять открыт, – четко произнес генеральный. – Паритетным трибуналом установлено актуальное прерывание… з-з-з-з… эдикта семь-один-один по линкам один-три, два-шесть, три-четыре, семь-восемь, восемь-три. Последовательность прерываний. Линк три-четыре: субъект-персоналия Ефрем Нейл Дегтярный-сан, агломерация Хрен, произвел… з-з-з-з… психозоологическую реконструкцию предшественника побочной генетической линии поколения пять. Линк семь-восемь: потерян гормонально-коррекционный контроль над субъективностью предшественника. Линк восемь-три: использован вне лицензии экскурсионно-исторический стрим «Эпическая битва агломераций перед принятием эдикта о паритете». Линк два-шесть: нарушен терминатор между агломерациями Хрен и Редька. Линк один-три: уничтожен наземный… з-з-з-з… аватар субъект-персоналии Ау-Дау Пилесус, агломерация Редька.
Генеральный сделал паузу, в которую трансгуманист успел вставить свою реплику:
– Послушайте, я не хотел… Я не…
Генеральный продолжил, все так же чеканя фразы:
– Паритетным трибуналом установлено осознание последовательности прерывания в связи с программным таргетированием нарушения эдикта семь-один-один. Субъект-персоналия Ефрем Нейл Дегтярный-сан, агломерация Хрен, осознанно реконструировал предшественника и направил его через терминатор между агломерациями для уничтожения наземного… з-з-з-з… аватара субъект-персоналии Ау-Дау Пилесус, агломерация Редька. Паритетным трибуналом не установлено соучастие в осознании последовательности прерывания эдикта предшественником… з-з-з-з… в связи с потерей гормонально-коррекционного контроля над его субъективностью.
– Я не хотел! – повторил Дегтярный громче. – Вы не можете меня судить, я из прошлого. Я не знаю ваших законов. Я… этот… предшественник.
Генеральный не обратил внимания на его слова.
– Паритетным трибуналом определена перспективная мера наказания за актуальное прерывание… з-з-з-з… эдикта семь-один-один по линкам один-три, два-шесть, три-четыре, семь-восемь, восемь-три. Субъект-персоналия Ефрем Нейл Дегтярный-сан, агломерация Хрен, приговаривается к блэкауту доступа уровня профи на семь гео-лет и блэкауту доступа уровня юзер на три гео-года. Предшественник субъект-персоналии Ефрем Нейл Дегтярный-сан, агломерация Хрен, в связи с потенциально высокой угрозой для нормального функционирования уровней доступа от юзер до супергуру, приговаривается к тотальному блэкауту на бесконечное число гео-лет, без права апелляции. Перспективная мера наказания приобретает статус актуальной немедленно.
– Стоп! – крикнул Дегтярный, замахнувшись на экранное изображение. – Как вы смеете? Вы контракт подписали!..
Земля вспучилась и разверзлась у него под ногами. Из огромной норы высунулось гибкое быстрое чудовище – ярко-красная мокрица размером с лошадь. «Редька!» – проскрежетала она, после чего повалила Дегтярного на спину, нависла над ним, пригвоздив к вывернутому дерну грудными ногами. Из уродливых челюстей потекла нить застывающей на лету жидкости. За считаные минуты трансгуманист оказался опутан этой нитью целиком: он не мог больше кричать, только поскуливал. Мокрица подхватила Дегтярного челюстями за воротник пиджака и шустро поволокла в нору. Наконец все стихло.
Экран еще некоторое время висел над кучей разбросанной земли. Перед тем как исчезнуть, нарисованный человек торжественно произнес:
– Мера наказания по акции два-шесть-четыре-восемь-пять актуальна. Генеральный спонсор паритетного трибунала – ком-группа «Футурошок». В любой непонятной ситуации обращайся в ком-группу «Футурошок»!
Дмитрий ЛукинКонец великой эпохи
Арсений Иванченко не знал, что ему делать и куда идти. Спятивший квантовик – это полный аут. Двоичных кодовиков можно привести в чувство, отпоить или просто заменить. Квантовики – на вес золота. Это основа, фундамент. И что теперь? Новую работу искать? Простыми хакерами компанию не удержишь. Значит, Василич уволит всех.
Ноги сами привели Арсения в приемную директора. Вошел пошатываясь и с побелевшим лицом. Секретаршу Любу не заметил – остановился перед лакированной сосновой дверью, схватился за позолоченную ручку и замер. Что говорить? Как бы это помягче-то оформить? Отличная новость, квантовик сбрендил, теперь «Тонкому миру» ек!
Люба во все глаза смотрела на Иванченко. Хаживали к Максим Василичу люди и поважнее: главы корпораций, чиновники, силовики. Так первым делом к ней стопы направляли. Комплименты, кофе, чаи, вкусности в ассортименте. Уважить секретаршу – это же самое главное! Умные люди понимают.
Уже неделю ни одного подношения. Нижний ящик стола катастрофически пуст: ни шоколадки, ни конфет. И запах выветрился.
А Иванченко даже не поздоровался! Полный игнор.
Люба такое не спускала. В компании «Тонкий мир» она работала уже третий год, многое повидала и закидоны программистов научилась воспринимать адекватно, как неизбежное зло. Виртуал накладывает отпечаток. Это она сразу поняла. Власть над нулями и единичками дается не просто так. За все нужно платить: в реальном мире гении виртуала частенько сбоили. Сомнабулический транс, гардеробная анархия, жрачка, оставленная на подоконниках в коридорах, и прочие прелести «двоичной» жизни в компании считались нормой. Люба смирилась и приняла правила игры.
Но только не на своей территории!
Здесь уж, товарищи программисты, будьте добры соответствовать! К тому же Арсений и не программист вовсе! Был когда-то, но не угнался за временем, упустил технологии и теперь так… подай-принеси, личный помощник директора. В общем, никаких скидок!
Иванченко ожил, поднял обе ладони на уровень глаз и стал неслышно барабанить по двери подушечками пальцев.
– Арсений, любезный вы мой, скажите, я похожа на мебель? – проворковала Люба, эффектно откинувшись на спинку эргономического кресла.
Иванченко перестал барабанить и повернулся к Любе.