Мария ГинзбургСиний губчатник
Как и в девяти из десяти подобных случаев, корнем проблемы была любовь. Замершая, как, бывает, замирает беременность – и плод сначала перестает расти, а потом и вовсе умирает.
Королева Артанет проводила взглядом свой глайдер. Он легко поднялся с заснеженной опушки и, повинуясь приказаниям автопилота, направился на юго-запад. Через три часа он приземлится у могилы императора Эйлена – возможно, такой же пустой, как и глайдер. Королеву начнут искать, но она будет уже очень далеко. Артанет легко оттолкнулась палками от наста и умело и грациозно, как горный баран, помчалась по склону. Как и все потомки Вантары, королева отлично умело ходить на лыжах. Правда, ей пришлось обучаться этому на императорском горнолыжном курорте. Архавада, в отличие от умирающей во льду родины танаров, была теплой планетой.
Во многих сказках принцессы выходят замуж за пастухов. Но живут они с ними долго и счастливо только в том случае, если под лохмотьями пастуха скрывался предприимчивый принц. А Бэрд, принц-консорт Архавады, оказался настоящим пастухом. Артанет знала много браков, основанных на крепкой, как цемент, взаимной скуке. Проблема же ее собственного брака заключалась в том, что скучал только принц. Признать же совершенную глупость королеве не давала прославленная в веках гордость потомков Вантары. Королеве Архавады скучать было некогда. Но теперь ей этого захотелось – так сильно и страстно, как Артанет не желала и Бэрда на заре их романа. Иметь много свободного времени – своего собственного, которое можно проводить так, как хочется, а не так, как надо. Так, как проводил его Бэрд.
В десяти минутах бега на лыжах находилась охотничья заимка, о которой было известно немногим. Войти же внутрь могли только члены королевской семьи. За неказистым фасадом прятался мощный телепорт. Отсюда можно было перенестись только в одно место. На стиснутой льдами Ургаваде осталось не так много мест, где все еще можно было жить, но для уставшего короля или королевы всегда нашелся бы уголок в Летнем дворце императрицы Саанви. По преданию, после гибели Вантары этим телепортом воспользовался второй венценосный брат – Эйлен. И если даже основатель империи мог отказаться от груза любви и ответственности, значит, в этом нет ничего зазорного и для ныне здравствующей королевы, которой надоело крепко, до боли, сжимать в руках бразды правления и захотелось взять в них цветок праздности.
Артанет расстегнула крепления, освобождаясь от лыж, и толкнула дверь домика. Та бесшумно отъехала в сторону. Во мраке блеснул россыпью разноцветных искорок овал телепорта. Артанет сделала шаг вперед. Что-то холодное и скользкое плюхнулось ей на плечо. Артанет отшатнулась назад, но было уже поздно.
Мохнатый плевок синего губчатника мгновенно разъел рукав парки и впитался в кожу королевы. Автоматически включился свет, стало видно, что вся внутренность заимки захвачена этим мерзким паразитом. Темно-синие разводы лохматой губки покрывали собой стены, свисали, как мох, со стропил и неопрятным ковром лежали на полу. Синий губчатник был бичом овцеводов, гонявших свои стада по горным долинам. По сути, он являлся разновидностью гриба, только очень стремительно развивавшегося и предпочитавшего в качестве субстрата теплокровные организмы. И уже через пятнадцать минут изо рта королевы Артанет должны были посыпаться голубые споры. Из трех пораженных губчатником баранов один выживал, но ни один человек еще не смог сказать того же самого о себе.
Мысли королевы беспорядочно заметались. А скоро, хладнокровно подумала королева, я вообще не смогу мыслить связно. Зараженные губчатником люди умирали не столько от истощения, сколько от отравления – ферменты, необходимые для внешнего пищеварения губчатника, были очень токсичны. Впрочем, Артанет понимала, что у нее есть два выхода. Она могла довести свой план до конца и шагнуть через телепорт. Причем сделать это надо было как можно быстрее. И уже из Летнего дворца запросить переброску пары ампул с вакциной. Но это означало принести споры гриба на Ургаваду, а это был не тот подарок, который стоило прихватить с собой. Спорам гриба мороз был нипочем. Зараза быстро охватила бы все еще оставшиеся населенными страны и два континента Ургавады. Конечно, раньше или позже люди бы справились и с этой напастью. Пара транспортов с вакциной решила бы проблему губчатника раз и навсегда, так же, как она разрешила эту ситуацию на Архаваде. Споры остались бы только в самых труднодоступных, редко посещаемых местах. На охотничьих заимках в глухом лесу, например.
Но бывшую королеву это все не должно уже было волновать. Отречься от престола можно было несколькими способами. В том числе покинуть Архаваду. Прогулки на лыжах и поездки к морю; труды философов, горячее вино у камина, любимое кресло-качалка и легкая беседа с кибом-дворецким – вот что ждало королеву в двух шагах. Свобода – и больше никакой ответственности за жизнь других, да и за свою тоже. Никогда. Разве не этого она хотела? Разве не для этого она загрузила в глайдер лыжи, отправляясь на могилу императора Эйлена?
Второй путь вел королеву обратно в дворцовые покои, к деловым визитам знати, к отчетам министров и их доносам друг на друга, к жесткому трону и разговорам, подобным паутине, в которой каждая муха до самого конца мнит себя пауком.
Артанет засмеялась и заплакала одновременно. У нее мелькнуло подозрение, превратившееся в уверенность, что в то время, когда склоны гор пропитались вакциной от синего губчатника, как фартук кухарки – жиром, продезинфицировать эту сторожку позабыли совсем не случайно.
Королева поднесла к губам коммуникационный браслет. Артанет связалась с королевским лейб-медиком. Реанимационный глайдер должен был прибыть через десять минут. Артанет ничего не оставалось, как прислониться к шершавому стволу сосны и наблюдать за бледно-голубым небом в просвете колючих ветвей. Это были первые десять минут в этом году, которые принадлежали только королеве, и она воспользовалась ими сполна. Блаженное бездумье было прервано рвотным позывом. Артанет согнулась, зашлась в жестоком кашле. Синие брызги полетели на снег, а следом за ними изо рта королевы вывалилась голубая студенистая масса размером с мочалку.
В небе появилась серебристая искра. Реанимационный глайдер приземлился чуть выше по склону, поскольку на крохотном пятачке, уже занятом избушкой и королевой, пилот не развернулся бы. Артанет заковыляла к глайдеру. В глазах у нее все плыло. Ей навстречу уже бежали. Артанет увидела светлый, слабо светящийся силуэт и отшатнулась в ужасе. Но ей еще хватило сил понять, что это просто защитный костюм, под которым скрывается не какой-то неведомый монстр, а императорский лейб-медик, красавица Нарелла.
– Я так рада, что вы обратились именно ко мне, – сказала Нарелла.
Голос ее из-под маски звучал незнакомо, чувствовалось, что медик запыхалась.
«К кому же мне было еще обращаться», – хотела сказать Артанет, но изо рта у нее хлынула синяя жижа.
– Ваше величество, откройте, пожалуйста, рот, – произнесла Нарелла. – Мне нужно ввести вам вакцину.
Артанет выполнила ее просьбу. Нарелла умело вонзила тонкую иглу шприца в десну королевы. Ощущение было премерзкое, но в голове у Артанет сразу прояснилось. Она почувствовала страшную слабость.
– У вас обезвоживание организма, – сказала Нарелла, беря королеву под локоток и буквально затаскивая в реанимационный глайдер. – Но сейчас все будет хорошо. Наберите побольше воздуху и не дышите!
Едва Артанет успела сделать это, как их с шипением окутал горячий пар. На вкус он был кислым. Артанет с трудом дождалась окончания дезинфекции – в глазах у нее уже темнело. Нарелла помогла королеве добраться до узкой койки и устроиться на ней. Лейб-медик бочком протиснулась к пульту управления и задала автопилоту курс. В глайдере было тесно от медицинского оборудования, и поэтому Артанет не сразу заметила, что здесь еще кто-то есть. Она повернулась на бок, чтобы лучше разглядеть спутника. В глазах ее поплыли черные точки, сердце стучало как бешеное.
Принц-консорт Бэрд рассеянно улыбнулся ей.
– Как жаль, что у тебя аллергия на вакцину от синего губчатника, милая, – сказал он. – Это скоро закончится.
Артанет посмотрела на него с неизмеримым удивлением. Нарелла тем временем повесила капельницу на штатив. Край ее короткой юбки находился прямо перед лицом Артанет. Лейб-медик повернулась. Королева увидела пистолет, небрежно засунутый за резинку чулок. Подобное Артанет последний раз видела в исторической комедии, которую смотрела в детстве. Лейб-медик хотела привязать руку королевы к койке, чтобы без помех воткнуть иглу капельницы, но не успела. Артанет резко села, ударив Нареллу головой в живот. Одной рукой королева сорвала прозрачный пакетик с лекарством со штатива и метнула его в сторону пульта управления, а другой рукой вырвала пистолет из-под резинки на чулке лейб-медика. Бросок оказался очень удачным – глайдер круто повело в сторону. Нарелла тупо охнула от боли, еще не понимая, что произошло. Артанет повернулась. Всегда лениво прищуренные глаза Бэрда сейчас были круглыми от ужаса.
Артанет ткнула дулом пистолета в жирный бок и нажала курок.
Артанет безумными глазами посмотрела на лейб-медика Нареллу, врачевавшую хвори членов королевской семьи вот уже четверть века. Затем медленно обвела взглядом комнату, в которой находилась. К радости врача, Артанет узнала собственные покои – это было ясно по смягчившемуся выражению лица.
– Что со мной было? – хрипло спросила королева.
Артанет взяла с прикроватной тумбочки, отделанной перламутром, чашку из тонкого фарфора и жадно припала к ней.
– Вам ввели зигги, – спокойно ответила Нарелла. – Не чистую вытяжку, а то бы вы уже умерли. Это была стандартная смесь с некоторыми другими синтетическими веществами.
– Стандартная? – осведомилась Артанет.
Взгляд ее, брошенный поверх края чашки, не сулил ничего хорошего тому, кто сделал эту инъекцию.