– Думаю, человек он был не самый порядочный, – скривился Тролленбок.
– Да просто говнюк, если называть вещи своими именами. После его смерти примерно через два года в башню въехал вдовец из столицы, связанный с Тиссо по линии бабки, только и он прожил недолго, так как всего лишь годом позже его нашли в петле. Потом, – Дибс похлопал рукой по папке, – в башне жил какой-то тихий старый пень, померший своей смертью, да и все. Стояла она пустой. И никто ее не грабил, что интересно.
– В Воэне в чужие дома лезут редко, очень редко. – Тролленбок задумчиво поскреб подбородок и посмотрел на таможенника с некоторым разочарованием во взгляде: – То есть оснований для визита к господину хозяину у нас нет? Кстати, как его зовут-то?
– Хм-м…
Дибс вынул из папки желтоватый лист гербовой бумаги с зеленой печатью и прочитал, повернув к свету:
– Господин Эйно Беррубедми, отставной финансовый советник из Лукки, остров Роой. Каков, а? Документы на наследство оформлены в столице, он был связан с прежними хозяевами башни Лерна по линии, опять-таки, матери. Есть от чего взволноваться, дружище Тролленбок!
– Слушайте, Дибс, а ведь фамилия у него наполовину лавеллерская. Кто-то из его предков явно был родом оттуда, фамилия была трехчастная типа Берр-У-Бедми или что-то в таком роде.
– Я тоже так думаю, Жос. Но увы – все это, хоть даже вместе взятое и друг на друга помноженное, не дает нам ни малейшего права на вторжение в частную жизнь этого господинчика. Вот разве что отставной гусар напишет заявление на мое имя, тогда…
– Ага, а господин пристав поверит человеку, которого несколько раз приложило о камни, и бред его обсуждал весь город. Сейчас! Единственное, что вы можете сделать, это приказать ночному патрулю держаться поближе к мысу, но так, чтобы стук двигателя не был слышен в башне. И, конечно, быть наготове, если что.
На этом Жос покинул господина начальника таможни, чтобы вернуться к себе. В лавку он не спускался до самого закрытия, а потом почти напугал старшего приказчика Чикмара своим непривычно мрачным видом. Чикмар даже подумал, не случилось ли чего, но лезть к хозяину с вопросами не решился.
Два или три дня после этого он появлялся в лавке только к обеду, остальное же время то сидел у себя в кабинете, то шатался по окрестностям без всякой явной цели. Вдова Тилениус, проезжавшая в коляске по дороге на Корви, видела его у рощи на берегу возле мыса Майн и порядком удивилась такой встрече, так как Тролленбок раньше не очень любил прогулки в холодную погоду.
Впрочем, весна уже властно вступала в свои права, солнце светило все ярче, над морем появились стаи пестрых птиц, что означало неизбежный и скорый приход лета. В один из таких солнечных дней, когда стены домов окрасились нежной предзакатной охрой, дверь лавки звякнула, пропуская статную девушку в расшитой бисером овечьей жилетке.
– А, Юлла, – заулыбался Тролленбок. – Проходи, красавица, проходи. Давненько мы с тобой не виделись. Как папаша твой, как здоровье? Кобус-то отошел уже, наверное?
– С папашей, хвала богам, все отлично, а вот Кобус… Вроде как здоров, да чует мое сердце – не то с ним что-то.
– Спит плохо?
– Да нет, спит как прежде, только вот работу забросил и каждый день в столицу ездит. А зачем – сам не говорит, а у него особо и не спросишь, он если молчит, так все тут, камень… Что он там делает? Вчера вернулся совсем задумчивый и на сегодняшний вечер друзей собрать решил. Мы с матушкой полпоросенка купили, испекли уже. Матушка говорит: такой он человек хороший, пусть выпьет с парнями как следует, глядишь, и отпустит его. А то сам не свой после той ночи.
– Может, просто на закупки ездил? – поднял брови Жос. – Ну не говорит тебе, так мало ли что, вдруг заказ крупный нашел?
– Ох, вряд ли, дядюшка. Вчера приехал – пальцы в чернилах засохших, и бумаги какие-то в сумке у него были. Может, конечно, и документ какой подписал, да только не верю я что-то. Ой, не верю!
Набрав пряностей, Юлла ушла. Тролленбок проводил ее долгим встревоженным взглядом, а потом, пожав плечами, углубился в разбор счетов от поставщиков. В ночь он спал паршиво, два раза вставал, грел вино с травами в крохотном, на два глотка, кувшинчике. Погода стояла безветренная, хорошо слышно было, как перегавкиваются собаки в верхней части города, застроенной небольшими частными домиками. Утром Жос встал с тяжелой головой, отпер лавку и сразу же уехал в банк братьев Ландри, где просидел почти до самого вечера, сводя дебет с кредитом и обжираясь медовым печеньем: Ландри знали его давно, так что без угощения оставить не могли.
К вечеру хлынул дождь, продолжавшийся до полуночи. Сильно утомившись за счетами, Жос лег почти сразу после ужина и на этот раз спал весьма крепко. Когда восток окрасился серым, на конюшне негромко заржала одна из его лошадей. Тролленбок открыл на мгновение глаза, прислушался, потом заснул снова. Часа через полтора он поднялся, умылся и пошел вниз, в кухню, где служанка Фильва уже гремела посудой. Спускаясь по боковой лестнице, Жос внезапно услышал, как кто-то стучит в двери. Он тут же развернулся, прошел коротким боковым коридором и оказался в прихожей.
– Хозяин Жос! – звал его мальчишеский голос. – Просыпайтесь, скорее! Хозяин!..
Тролленбок рывком распахнул дверь и увидел Тиля, сына печника.
– Что стряслось, парень? Что ты такой перепуганный?
– Говорят, Кобус с ребятами пропали. Вчера утром куда-то ушли и с тех пор ни слуху ни духу. Дядюшка Кройн всех соседей поднимает, а вам, вот, записка от его святости!
«Экипируйся как следует и мчись ко мне. Думаю, дело не терпит промедления!» – прочитал он неровную строчку. Отец Лейф явно был взволнован, и буквы наползали одна на другую.
– Беги в храм, скажи, я сейчас буду!
Оседлать коня было делом недолгим. Крикнув Фильве, чтобы она ждала Чикмара в лавке и не беспокоилась насчет обеда, Тролленбок быстро оделся, не забыв про стальной нагрудник и пару пистолетов с запасными обоймами, после чего вывел коня на заднюю улицу. Через пять минут он был уже возле храма. Из кухни слышался голос Велойна, о чем-то спорящего с Лейфом. Жос резко постучал; открыл ему сам жрец, одетый в плотную синюю куртку и кожаные штаны. На боку висела знакомая Жосу шпага.
– Хвала богам, – выдохнул Аствиц. – Добрые горожане уже поехали обшаривать окрестные кабаки, но мы, увы, знаем, что это ни к чему. Смотри. – Он метнулся к столу и протянул Тролленбоку лист бумаги, с обеих сторон исписанный крупным ровным почерком старательного ученика. – Наш бедолага гусар ездил в публичную библиотеку Королевского Исторического Общества и нашел там то, что искал.
Жос пробежался глазами по тексту. По всей видимости, перед ним было нечто вроде пересказа какой-то научной статьи, речь в которой шла о страшном культе «Зеленой силы» в Ла-Велле, – о тех самых людоедах, упомянутых недавно Лейфом.
– Получи парень приличное образование, мог бы далеко пойти, – вздохнул Тролленбок. – Дай теперь и мне клочок бумаги. Твоя служанка здесь? Пусть мчится в дом начальника таможни Дибса и передаст ему вот это…
– А пристав? – спросил Велойн, высовываясь из-за спины Лейфа.
– А пристава мы вряд ли растрогаем, он у нас человек без малейшей фантазии.
«Верхняя дорога» в сторону Корви, петлявшая меж прибрежных холмов, напротив мыса Майн уходила вверх, теряясь среди ухоженных общинных садов, но в северную бухточку от нее отходила тропа, которой пользовались рыбаки. Заросли пряницы у берега позволяли спрятать лошадей и добраться до башни, не особо рискуя быть замеченными. Отец Лейф пытался настаивать на том, что необходимо попытаться проникнуть в башню Лерна, не дожидаясь, пока Дибс соберет своих людей и доберется до мыса, но Жос и лейтенант Велойн только качали головами.
– Хозяин со слугами перестреляют нас и будут в своем праве, – хмурясь, заявил Велойн. – Потом они, возможно, и поверят, что перед ними жрец, да только вот нам с вами от этого легче не будет.
– Я думаю совершенно о другом! – кусая губы, возражал отец Лейф. – Совершенно не исключено, что несчастные ребята еще живы, но счет их жизням идет уже на минуты! Первые утренние часы – самое время для изуверов. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Недаром в древних культах жертвы богам всегда приносились или перед самым рассветом, или сразу после. «Зеленая сила», по сути, и есть древний, доисторический культ, возрожденный на новом уровне.
– Думать надо том, что двое из этой троицы служили королевскими солдатами, а третий – мясник и сын мясника. Однако же постоять за себя они почему-то не смогли, – морщась, скреб подбородок Тролленбок. – Мы с Эстайном – люди военные и хорошо знаем, что такое тактика и стратегия. Не думаю, что нам стоит ломиться туда, где нас могут прикончить без долгих разговоров.
Остановились в конце концов на том, что Лейф и Велойн отправятся на разведку, а Жос будет ждать в роще, приглядывая за дорогой, так как Дибса он знал лично и тот наверняка рад будет получить информацию именно от него. Жос показал друзьям, где проход в плотных зарослях кустарника, окружавших усадьбу, а где дорожка к главному входу.
– Сбоку, с южной стороны, там полуразваленная конюшня, в ней можно спрятаться, если что. Там же видны окошки каких-то подвалов, но близко я, конечно, не подходил, наблюдал с тех вон холмов, – пояснял он. – И помните, что на вас, возможно, будут смотреть сверху, а это во многом меняет дело. Сверху, Лейф!
Лейтенант сбросил с себя плащ и шляпу, оставшись в кожаной безрукавке и грубых суконных штанах, заправленных в сапоги.
– У тебя нет панциря, – сухо заметил Жос. – А мой будет болтаться…
– Да плевать, – ответил Велойн; на поясе у него висела кобура с длинноствольным морским пистолетом.
Они с Лейфом исчезли в глубине рощи, чтобы несколько минут спустя появиться на узкой тропке склона. До башни было уже совсем недалеко. Качая головой, Жос проводил их взглядом и повернулся к дороге. Как бы Дибс ни спешил, но на то, чтобы собрать хотя бы два десятка патрульных и выдвинуться из города, ему требовалось время.