И тогда Юрка решился.
– Я съезжу, Славка, а? Ну правда, что мне сделается? Вон летом панцирник подрал, помнишь? – так крови два стакана вылилось. И ничего! Жрать-то надо. Славка, а Славка?..
Брат сузившимися глазами глядел на чужаков. Губы его подрагивали. Было бы у него оружие – Юрка не сомневался, – пустил бы в ход. Да, было бы у Славки оружие…
– Полезай в люк, малой, – напряженным голосом произнес человек в комбинезоне. Второй зорко отслеживал ситуацию.
– Ну не убьют же они меня… Сла-а-вка-а-а…
А брат как-то неожиданно сник, будто воздух выпустили. Ссутулился, в землю уставился. Буркнул:
– Ладно, езжай. И правда – не убьют же…
Никакой экскурсии, конечно, не получилось. Из грузового отсека в узкую щель едва видно было: как подъехали к шлюзу, как миновали мембрану въезда. Потом прошли санобработку: воняло страшно, Юрка кашлял, думал – задохнется. Но нет, обошлось. Зато, когда выехали за шлюз, разница почувствовалась сразу. Воздух был таким чистым и вкусным, что хотелось пить его – и пить, пить – без остановки! И Славка пил, вдыхал полной грудью, пока не закружилась голова.
Кое-что он все-таки разглядел, пока ехали к исследовательскому центру. Высокие белые дома – с большими окнами, полные света. Беззвучно скользящие мимо автомашины: маленькие, на двух седоков, но быстрые и юркие, как ящерки, только раскрашенные в яркие веселые цвета. Видел уверенных и неторопливых людей на неширокой улице, улыбавшихся дружески, без злобного оскала. Без затаенного страха получить в спину пулю или нож за банку сгущенного молока. Без ежеминутной готовности самому всадить клинок в чье-нибудь тело. Нарядных и счастливых детей – его сверстников, а когда и помладше, – смеющихся громко и заливисто. Свободно.
Вот прошла дама в удивительном блестящем платье, глянула на вездеход и приветливо помахала рукой. Наверное, ее ждут дома муж и дети. Как когда-то ждали их со Славкой мама и папа. Когда-то: когда поселок был еще населенным пунктом В-3 и они ходили в школу. И у них был дом, а не берлога.
Крови действительно взяли немного. И быстро вернули обратно.
Но вот Славка с тех пор еще больше заболел своей идеей.
Как-то в поселке, выменивая табак у недружелюбных, вечно настороженных корчевщиков, отыскал он ящик с кристаллами. Старыми инфокристаллами школьной еще библиотеки и простенький, но вполне рабочий проектор. Говорил, батарейка в нем какая-то особая, «вечная», мол, гонять на ней проектор можно еще много лет. Вот и гонял – листал страницы, читал, рассматривал рисунки и схемы.
На ящике виднелась полустершаяся надпись: «Вооружения войск Конфедерации, Конклавов и Независимой Армии. Настоящее и будущее».
Вечерами – летом у костра, а зимой у самодельного масляного светильника – брат не отрывался от своей новой игрушки и порой зачитывал вслух:
– «Блистательный воин» – тип танков повышенной термической и химической защиты второго поколения. Силовая установка… вооружение… запас хода…
И дальше – «Несокрушимая сила», «Топор палача», «Манна небесная» – танки, боевые платформы, самоходные ракетно-артиллерийские комплексы. Воздушные крейсеры с дезинтеграторами третьего поколения на борту. Летающая, ползающая, скользящая над землей смерть.
Юрка ежился. Зачем тебе это, спрашивал брата. Все эти страшные железки спят, заваленные прахом.
– А за тем, – зло отвечал Славка, – что так тоже нечестно. Они там, под Куполом, живут словно короли! Чистый воздух, жратва любая, какая захочешь. Да натуральная! Все говорят, дальше на восток еще Купола поставили. Там скотину разводят, хлеб растят настоящий. А нам что – шиш под нос?! Болезней никаких… Вон, в поселке опять хворь какая-то завелась. Трое мужчин и женщина – все слегли в один час, а к рассвету – мертвые. Думаешь, под Куполом это кому-нибудь интересно? Только о себе думают…
– Папа говорил, – несмело протестовал Юрка, – что это не навсегда. Просто кто-то когда-то подумал, что можно спрятаться и переждать, ну вот как мы зимуем в берлоге. Ошибся, конечно, но с тех пор так и пошло. Только скоро люди поймут, разберутся, что всем хочется дышать свежим воздухом и кушать настоящий хлеб. Всем. Не только под Куполом.
– Вот именно! – нетерпеливо перебивал брат. – Всем! А не кучке уродов, которым наплевать на остальных. Поэтому Купол надо разрушить. Чтоб благодать снизошла и к нам тоже. Чтоб их ученые и прочие умники, что прячутся за силовым полем, и о нас обеспокоились!..
– Я думал, нужно построить другой Купол. Один, но большой, чтоб всем места хватило. – Юрка робел во время этих споров. Чувствовал, в чем-то брат прав, а в чем-то – очень неправ. Потому продолжал упрямо: – Ну, в смысле, чтоб планета снова стала чистой, как перед войной. Как сейчас под Куполом, только вся. И для всех. Но это и вправду могут сделать только ученые. А если они умрут?.. – Он чувствовал, что начинает путаться, и хватался за соломинку: – Папа говорил…
– Папа говорил… – передразнивал Славка. – Папа-то говорил, а что получилось? Пришли каратели, и стал не населенный пункт В-3, а поселок корчевщиков! Что, забыл уже?! Как они маму…
Тут голос Славки срывался. Он отворачивался, судорожно сглатывая. Иногда начинал крутить самокрутку, иногда – сжимал кулаки. А Юрка замирал, сидел чуть дыша. Ту страшную ночь он не забудет никогда. Люди в броне, с оружием. Мертвенный свет прожекторов, разливающийся с воздушной боевой платформы. И крики соседей, бывших славных дяденек и добрых тетенек: «Это он, Мирослав! Он пропаганду разводит! Господин капитан, я вам сейчас все расскажу!..» А потом маму… И папу… А их со Славкой выгнали уже сами поселковые: «Не нужны нам такие… Чертово семя!»
Но старший брат, перетерпев спазм в горле, всегда оборачивался – с глазами сухими и полными решимости:
– Нет, дружок, дудки. Не нам всем под Купол бежать нужно, на всех там и правда места не хватит, а их из-под Купола выковыривать. Пусть придут в наш мир. Пусть хлебнут этого дерьма. Тогда, может быть, и помогут. Это тебе не безоружных резать…
А после весенней поездки Славка и вовсе больным стал, все крутил и крутил свой проектор. Блики от дисплея падали на лицо с выступающими скулами, сухие губы шептали: «Тридцать мегатонн разового залпа… Повышенная боевая устойчивость… Искажение поля с нарушением вектора…»
Сжатый кулак выстукивал по коленке такт – настойчивый, долбящий.
– Эх! – отрывался он от картинки на экране. – Нам бы с тобой, братишка, «Манну небесную»! Или на худой конец «Топор палача». Подойти и долбить прямой наводкой через шлюз – раз за разом! раз за разом! – И кулак опускался на коленку с особой силой.
– Они ж не смогут в пустыне! – поражался Юрка. – Как же они – без Купола? Там тоже есть детки, я видел…
– А вот как мы, так и они! Научатся, привыкнут. Половина сдохнет – и ладно, зато другая половина придумает: как сделать, чтоб всем хорошо стало! Кровь они у тебя взяли, защиту от наших болячек ищут… Будет вам защита.
От таких разговоров леденела Юркина душа. Или что там под сердцем у двенадцатилетнего пацана. Наверное, все-таки душа.
А недавно брат заявил:
– Нужно идти к Развалинам. Там танковое сражение было, много машин побили. Я у корчевщиков старую газету видел, пробежался по фото быстрым просмотром… Вдруг среди железного хлама целый танк найдется? Или арткомплекс?
– Ты бы пореже в поселок ходил, – озаботился младший. – Пристукнут тебя корчевщики, что я один делать буду?
– Да ладно, – отмахнулся Славка. – Скорее я кого-нибудь из них пристукну. Сволочи все. Нет, надо, надо идти к Развалинам.
– Это ж двести километров! – даже зажмурился Юрка. – И двадцать лет прошло…
– Ничего, раньше военную технику на века делали, – уверенно ответил брат. – Только вот до зимы нужно успеть. Зимой там хреново…
«Быстрей бы зима», – подумал Славка.
Наутро ждали «апостолов». Старшой начистил кислотой, которую берег как раз для таких случаев, орден и шлем. Еще имелись две бляхи войск Конклава – сержантская и рядового. Тоже начищенные, сияющие. Все эти богатства брат разложил на лавке. Завершал ряд термопатрон – заряд к ручному огнемету, негодный, но с маркировкой и устрашающего вида. А годный на сувениры и не пошел бы – того и гляди полыхнет в руках.
Солнце уже высоко взошло, когда на горизонте появились две плывущие по небу фигуры. Высоту пограничники набрали порядочную, но летели небыстро. Осторожность этим мужикам никогда не изменяет. Вроде плановый облет прилежащих территорий делают, посматривают-поглядывают, но и к мальчишкам завернуть не забывают. Все «апостолы» знают – Славка порой интересные штуки из пустыни притаскивает.
Подлетели, погасили тягу ранцевых двигателей и плавно приземлились прямо перед лавкой, громоздкие и неуклюжие в броне. Это в воздухе погранцы бойкие, а на земле не очень-то. Несколько секунд щитки шлемов еще покрывали радужные переливы светофильтров, но вот их отключили. Один, тот, что сел чуть ближе, – молодой, весело оскалился через забрало. В транслятор загудело:
– Эй, падальщики, что приуныли! Как жизнь? Железки на мену есть?
Славка сразу напрягся. Он всегда напрягается, когда слышит приветствие «апостолов», но второй специально приземлился чуть сзади – спину товарищу прикрывает, ситуацию контролирует. И оружие держит на изготовку, и щиток оставляет затемненным, чтобы не видно было, куда смотрит. Тогда каждый, кто напротив, думает, что контролируют именно его. А Славка все равно напрягается. И глаза у него нехорошо суживаются.
– Опа-на! – Тем временем первый рассмотрел разложенную на лавке выставку. – А у тебя сегодня занятные вещицы, пацан. Ну-ка, дай сюда шапку! – И протянул руку в толстой функциональной перчатке.
Славка молча подал шлем. Пока дело не дойдет до торга, он рта не раскроет, это Юрка знал. Но и сам встревать в разговор старших не спешил. Спросят – говори, а нет, так молчи в тряпочку. Этот принцип старший брат преподал ему давно.
– Глянь, Кибер, какой шлем! – крикнул первый по внешней трансляции, поленившись перейти на внутреннюю связь. – Ему плюмаж из синтетики приделать, так цены не сосчитать такому шлему!