В то же время произведения Колодана полнятся аллюзиями, скрытыми цитатами (например, «Покупатель камней» завершается словами «Божественной комедии» Данте), известными литературными персонажами и прочими приметами постмодернизма. Наиболее показательна в этом отношении повесть «Время Бармаглота» (2010), основанная на произведениях Льюиса Кэрролла. Она отличается от остальных произведений и большей абсурдностью повествования (таково влияние исходного текста), и неожиданным отказом от мягких интонаций, свойственных автору.
«Время Бармаглота» обнажает самую основу мироздания по Колодану. В повести напрямую проговаривается двойственная природа мира, сочетающего магическую – с енотами и принцессами – реальность и реальность, известную нам, – повседневную.
Слияние обеих реальностей и придает текстам Колодана особую, привлекательную и подкупающую атмосферу. Читатели даже сравнивали его ранние рассказы с творчеством английского визионера и стилиста Джеймса Балларда. Сравнение показательно: Баллард – один из авторов, стоящих у истока «новой волны» англо-американской фантастики.
Еще один писатель из «цветной волны» и мастер атмосферных текстов – Карина Шаинян, тоже лучший дебютант по «европейскому счету». И они с Дмитрием Колоданом прекрасно работают в паре. На их счету несколько совместных рассказов (в упомянутой уже антологии «Предчувствие «шестой волны»«двум этим авторам принадлежит семь произведений, почти треть книги) и даже общий, один на двоих, сборник «Жизнь чудовищ» (2009).
Сольные произведения демонстрируют, что в эмоциональной палитре краски Шаинян, пожалуй, погуще и потемнее – в диапазоне от легкой меланхолии до тяжелой депрессии. В ее произведениях не много диковинных вещиц и чудаковатых персонажей. А вот сюжетные коллизии у Шаинян острее и опаснее, чем у соавтора. Например, герой рассказа «Карпы в мутной воде» (2005) сталкивается с существом в женском облике, которое питается мужской жизненной силой. Схожая опасность подстерегает и героев рассказа «Суккуб» (2002). Вообще femme fatale встречается у Шаинян с частотой, вполне подходящей нуару. Не обошлось без нее и в малоудачной попытке ретродетектива «Бог из машины» (2014).
Упомянутый рассказ, кстати, являет собой тот редкий случай, когда события происходят в России, пусть и двадцатых годов прошлого века. Для «цветной волны» это исключение из правила: обычно ее авторы выбирают места действия более отдаленные.
Персонажи Шаинян действуют в локациях, некогда считающихся экзотическими: Таиланд, Эквадор. Или Карибы, как в романе «Долгий путь на Бимини» (2010), неожиданно выделяющемся среди прочих произведений автора пионерской жизнерадостностью. Удивительно, но этот сказочный роман с пиратами и приключениями больше походит на произведения Колодана, чем на рассказы самой писательницы.
Роднит обоих авторов и фокусировка внимания не на фантастических обстоятельствах, а на человеке – его внутреннем мире и переживаемых им эмоциях. Например, рассказ Шаинян «Что ты знаешь о любви» (2016) описывает мир, в котором все человечество разделено на две части: наделенную магическими способностями элиту и рабочий люд. Там, где другие авторы закрутили бы лихой боевик или взялись за изучение и проверку на прочность этой бинарной социальной конструкции, Шаинян рассказывает о драматических отношениях отца и сына, которые завершаются необратимо печальным образом.
Однако эмоциональная насыщенность текстов, доходящая до сентиментальности, имеет и обратную сторону – склонность использовать внешние обстоятельства лишь как повод продемонстрировать «богатый внутренний мир» персонажей, пренебрегая при этом и логикой развития сюжета, и его достоверностью.
Увы, не лишены этих типовых недостатков ранние рассказы Юлии Остапенко из авторского сборника «Жажда снящих» (2006). Примечательно, что даже тогда, в благополучные книгоиздательские времена, выход такого сборника был событием нерядовым, означая признание автора состоявшимся писателем со сложившейся читательской аудиторией. А сборник Остапенко был издан уже на следующий год после публикации ее дебютного романа с красноречивым и мрачноватым названием «Ненависть» (2005).
Собранные под одной обложкой рассказы Остапенко превышают некую предельно допустимую концентрацию чувства. Она безжалостно подвергает читателя эмоциональной бомбардировке, причем не жалеет для этого черных красок.
К сожалению, достоверность описываемых событий автора заботит мало. Например, в рассказе «Полтюбика жидкой удачи» (2006) цивилизация, овладевшая технологией межзвездных полетов, колонизирует планету лишь потому, что там обнаружены «залежи нефти». А вот «Ромашка» (2005) – лучший рассказ сборника, способный сделать имя любому молодому автору, и отличительная его черта – как раз наличие хорошо проработанной идеи, заставляющей отступить на второй план чувства (читай – страдания) персонажей.
Впрочем, увлеченность некоторых авторов эмоциональными игрушками следует признать не особенностью стиля, а следствием возраста. Представители «цветной волны» начали публиковаться рано (у большинства их старших коллег путь к читателю занял куда больше времени).
Благоприятствовало становлению «цветной волны» и последующему «воспитанию чувств» обилие фантастических журналов. Для молодых авторов предоставляли свои страницы и лучший отечественный журнал фантастики «Если», возглавляемый Александром Шалгановым, и склонный к подчеркнуто литературной и экспериментальной фантастике журнал Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век». Привечали писателей и киевская «Реальность фантастики», и московский «Мир фантастики». Отдельно стоит отметить кировоградский журнал «Порог», издаваемый усилиями Алексея Корепанова.
Велика заслуга и издательства «Снежный ком». Именно в «Снежном коме», с легкой руки издателя Эрика Брегиса, вышли несколько книг молодых писателей, представляющих новое поколение в отечественной фантастике. В числе этих изданий и уже упомянутый сборник «Цветной день», и предшествующая ему антология «Гофра» (2006).
Относительная легкость первых публикаций сыграла едва ли не решающую роль в появлении «цветной волны», движимой, в общем-то, юношеской энергией и свежестью чувств, которые могли бы и иссякнуть, будь дорога к читателю подлиннее. Хотя есть примеры и более зрелого подхода к тексту. Например, в сборнике «Цветной день» таковы произведения Ларисы Бортниковой, Татьяны Томах, Натальи Фединой.
Одного автора из этой когорты следует выделить особо. Произведения писательницы, теперь известной под псевдонимом К. А. Терина, отличаются точностью психологических этюдов и, что называется, «цепляют», задевают за живое. Будь то дебютный рассказ «Панкратов и бездна» (2007) или «Черная дыра вместо сердца» (2014). Показателен для творчества К. А. Терины, да и для «цветной волны» в целом, рассказ «Я, Крейслауф» (2014), описывающий загадочно одинаковых созданий – Крейслауфов. Причины и обстоятельства их появления на свет, предназначение остаются за кадром или размыты, а история сосредоточена на любовных переживаниях одного из Крейслауфов. Элегическая зарисовка «Юмико» (2013) и трогательная история, изложенная в рассказе «Бес названия» (2016), также не оставляют читателей равнодушными.
Мощный эмоциональный заряд несут и тексты Владимира Данихнова – одного из самых ярких и талантливых писателей из «цветной волны». Он одинаково уверенно чувствует себя и в чистом жанре, и в максимально приближенных к мейнстриму произведениях наподобие романа «Колыбельная» (2013). Но вот читать его тексты тяжело: мрачные, пессимистичные, депрессивные, они рассчитаны на читателя, готового оказаться в зоне дискомфорта и склонного к упражнениям в мизантропии. А ведь несколько лет назад критик Дмитрий Володихин, рассуждая о перспективах авторов «цветной волны», именно Данихнову пророчил успех у массового читателя[14].
Едва ли можно назвать большую противоположность сказочным произведениям Дмитрия Колодана, чем книги Данихнова. И это художественное противопоставление обернулось настоящей литературной дуэлью, когда в финале премии «Дебют» в 2012 году оказались «Девочка и мертвецы» (2010) Владимира Данихнова и «Время Бармаглота» его соперника.
Награда досталась Дмитрию Колодану. Любопытно, что «Время Бармаглота» – текст для писателя нехарактерный: более брутальный и иногда даже натуралистичный. Однако после этой повести выхода Колодан продолжил обживать уже хорошо знакомые его читателям литературные территории, а вот траектория Данихнова как автора представляется более интересной – он прибавляет от книги к книге. Так, «Колыбельная» вошла в шорт-лист «Русского Букера»[15] – неожиданный результат для романа, живописующего уголовно наказуемые злодеяния маньяков и серийных убийц.
«Отрубленные пальцы, обглоданные лица» и другие жуткие подробности нужны писателю для того, чтобы пробить броню цинизма у читателя, обратить его внимание на привычную обыденность и банальность зла. Работает на эту задачу и стиль автора. Сухая, «повседневная» манера изложения нет-нет, да и споткнется, ломая фразу нарочито неуместным словом или оборотом.
Рассказ Данихнова «Роботизация» (2017) развивает намеченные в «Колыбельной» тенденции: несмотря на ярко жанровое название, фантастические элементы в произведении отсутствуют. Однако вот примечательное обстоятельство: с переносом места действия в пространственно-временном континууме подальше от нашей реальности в произведениях Данихнова становится больше юмора (пусть и неизменно черного). Задаваемая писателем дистанция для читателя спасительна – разворачиваются ли события в межзвездных пространствах как в сюрреалистичной повести «Адский галактический пекарь» (2009), или на безымянной планете, как в романе «Девочка и мертвецы». Этот роман (как, кстати, и «Время Бармаглота» Колодана) хорошо подчеркивает еще одну особенность «цветной волны» – ее литературоцентричность.