– Здравствуйте, юная леди. Садитесь, – произнесла хозяйка тоном строгой учительницы. – Вы хотели узнать о кошках? Известно ли вам, что современные кошки произошли от дикого лесного кота, обитавшего в Европе, Северной Азии и Африке, и были одомашнены около шести тысяч лет назад в Египте, где местные жители их обожествляли, поклонялись им при жизни и мумифицировали после смерти?
– Мне это известно, мэм, – быстро сказала Хизер. – Я хотела спросить вас…
– Подождите, когда я закончу, юная леди, а потом вы сможете задавать вопросы, – строго прервала ее миссис Торнтон. – Кажется, вы должны иметь понятие о журналистской этике. Итак, захоронения кошачьих мумий были обнаружены в Саккаре, недалеко от Каира…
Миссис Торнтон всё говорила и говорила. У Хизер возникло ощущение, что она снова попала в школу. Девушка украдкой взглянула на часы. Прошло не так уж много времени, но монотонный рассказ, состоящий из банальностей, усыплял. Усилием воли Хизер заставила себя прислушаться.
– Многие считают, что могут определить качество котенка еще, что называется, с младых когтей и решить, вырастет ли из него категория «шоу», «брид» или «пет». На самом деле это невозможно. Категория определяется только экспертами на выставках. И то – эксперты дают оценку на данный момент. Например, качество колор-пойнтов проявится не раньше шести-восьмимесячного возраста, а категория британского кота определяется не раньше года…
– Простите, – осмелилась подать голос Хизер. – Но я заметила, что ваши кошки вовсе не «шоу» и даже не «брид»-класса. И всё же они живут у вас и, судя по всему, вы совершенно ими довольны. Почему же…
– Потому что считаю это большой глупостью, – как ни в чем не бывало заявила миссис Торнтон. – Мои кошки попали ко мне из приютов. Как вы понимаете, там не выстаивалась очередь, чтобы их забрать. К счастью, благодаря моему покойному мужу мне нет нужды зарабатывать на жизнь разведением кошек. Больше того, я могу обеспечить им лечение и уход. У других владельцев иные возможности и потребности.
– И для вас важно, чтобы каждый получил то, что он хочет? – быстро спросила Хизер, почувствовав, что интонации «училки» стремительно сходят на нет, миссис Торнтон наконец-то говорит не о том, что прочитала в книгах, а о том, что продумала и решила для себя сама.
– Для меня важно, скорее, чтобы каждая кошка получила того хозяина, который будет ее любить и заботиться о ней. Если женщина хочет быть заводчицей и зарабатывать деньги, мы должны подобрать ей кошку, которая не обманет ее ожиданий. Если она тщеславна и хочет получать медали, она должна получить кота Best of Best, иначе она будет несчастна и выместит свою досаду на коте. Если же она хочет прослыть доброй самаритянкой, подобной мне, то я подберу ей проблемную кошку, и она сможет гордиться своей самоотверженностью.
– Значит, вы организуете выставки, чтобы хозяева могли сильнее полюбить своих кошек?
– Да, и для этого тоже. А еще выставки – прекрасный способ распространять информацию. Например, на эту выставку я пригласила весьма уважаемого ветеринара, доктора Розена, и он прочел лекцию об удалении когтей. Многие хозяева думают, что это хороший способ застраховать себя от кошачьих царапин, особенно когда в доме маленькие дети. На самом деле у кошки с удаленными когтями изменяется постав лап, вес тела распределяется не так, как задумала природа, и в результате у нее развивается артрит. Кошке может быть больно наступать на наполнитель, она перестает ходить в лоток, что, разумеется, вызывает много эмоций у хозяев… Между тем достаточно купить специальные колпачки, которые наклеивают на когти, и хозяева будут в безопасности, а кошка не пострадает. Простите, ко мне пришли.
Под дверь просунулась маленькая рыжая лапка, зацепилась и потянула на себя. В образовавшуюся щель проскользнул сфинкс, за ним хромал трехногий мейн-кун. Сфинкс прыгнул миссис Торнтон на колени, мейн-кун улегся под столом у ее ног.
– Как их зовут? – спросила Хизер.
Миссис Торнтон ласково погладила кошку, и та передернула всей шкурой, громко замурлыкав.
– Это Ами, или Дитя Любви, – сказала миссис Торн-тон. – Ее единственный грех в том, что она родилась от внеплановой вязки и выросла вот такой нестандартной. Там внизу Элси, или Кошмар Уэлса – жертва чьей-то жестокости. Есть еще Нелли…
– Это от Нельсона, – догадалась Хизер.
– Да, совершенно верно. Она полудикая, жила в подвале, возможно, лишилась глаза в кошачьей драке…
Они проговорили еще около часа. Миссис Торнтон оказалась приятной собеседницей, с отличным чувством юмора, проистекающим из здравого смысла. В ней не было ровным счетом ничего от сумасшедшей кошатницы, она просто любила кошек и много знала о них. В конце беседы миссис Торнтон пригласила Хизер остаться на обед.
– Но вы сказали, что ждете гостей, – заметила девушка.
– Да, придет моя подруга, она приехала к нам в гости из столицы. Думаю, она с удовольствием познакомится с вами. Пожалуйста, не отказывайтесь. Втроем нам будет веселее.
Хизер с удивлением поняла, что отказываться ей вовсе не хочется.
– Только мне нужно сдать статью, – предупредила она. – Давайте я ее закончу, покажу вам, потом отправлю в редакцию, и мы пообедаем.
– Отличная идея, – улыбнулась миссис Торнтон.
К сожалению, ни историям Ами, Элси и Нелли, ни рассуждениям миссис Торнтон о счастье кошек, ни даже информации об опасностях удаления когтей в статье места не нашлось. Получилась короткая заметка: где проходила выставка, кто ее организовал, какие эксперты принимали в ней участие. Хизер мысленно дала себе обещание взять интервью у мистера Розена. Учитывая «целевую аудиторию» газеты, такую статью могли одобрить и мистер Сомс, и миссис Рич.
Хизер быстро написала заметку, дала прочитать ее миссис Торнтон, извинившись за вынужденную краткость, и сбросила по Интернету Юнис. Потом появился дворецкий, проводил журналистку в уборную, затем – в столовую.
– Заходите, моя дорогая, – сказала миссис Торн-тон. – Разрешите представить вас моей подруге. Дороти, это Хизер, та самая девушка, которая когда-то заставила меня пересчитывать полоски на хвосте у Элси. Хизер, это Дороти Сент-Джонс, литературный агент и редактор издательства… Какого издательства, милая? Я всё время забываю…
– И правильно, оно того не стоит, – весело отозвалась Дороти, женщина средних лет в мягком белом свитере из кашемира.
Хизер вновь предательски покраснела. Такой встречи она никак не ожидала. Сегодня определенно не лучший ее день – в который раз ей приходилось смущаться. Мало того что миссис Торнтон, оказывается, прекрасно помнила «историю с хвостом», так еще и ее гостьей оказалась редактор того самого романа Августа Спарка, который Хизер недавно разнесла в «Дамском угоднике». По закону подлости миссис Сент-Джонс должна была каким-то образом проведать о том, кто скрывался под псевдонимом Долорес Гейз. Хизер поспешно села, чтобы не стоять перед дамами с поникшей головой, как нашкодившая школьница.
– Приятно познакомиться, Хизер, – сказала миссис Сент-Джонс. – Как поживаете?
Дворецкий принес фарфоровую супницу, и миссис Торнтон принялась разливать суп. Хизер перевела дух и осмелилась взглянуть на редакторшу. Та непринужденно болтала с хозяйкой. По «котопроводу» в комнату пришла Ами и устроилась на полке, с любопытством глядя, чем занимаются люди. Две другие кошки пока не показывались.
– Я должна извиниться перед вами, Хизер, – продолжала миссис Торнтон. – У вас ведь, наверное, были неприятности в газете после моего письма.
– Ничего страшного, – поспешила заверить ее Хизер.
– Просто, понимаете, многие слышат «старушки, кошки» и сразу же представляют себе таких сюсюкающих старых дев с кашей в голове.
– А если ты и впрямь старая дева и сама порой считаешь, что в голове у тебя каша? – улыбнулась Дороти. – Ты просто показала, что приняла шутку на свой счет. Сама ведь говоришь, что бросилась считать полоски на хвосте у своей кошки. Значит, всё справедливо.
– Нет, не справедливо, – возразила миссис Торн-тон. – Вы меня простите, ради бога, Хизер, наверное, не стоило поднимать снова эту тему, ведь смеяться над выжившими из ума старушками-кошатницами – это банальность. Но повышать себе настроение, насмехаясь над чужими слабостями, да еще публично – на мой взгляд, некрасиво. Понимаете, если бы вы пошутили в компании, я первая с удовольствием посмеялась бы. Но газета имеет некоторый авторитет, к которому вы не причастны, он складывался веками. И когда вы пользуетесь этим авторитетом для того, чтобы выставить нас в смешном свете перед публикой… Возможно, Дороти права и я слишком чувствительна, но…
– Вообще-то я смеялась над астрологией, – робко возразила Хизер.
Но потом, подумав, добавила:
– Вы правы. Мои слова можно было прочесть как насмешку над кошатницами, и в них не было никакой нужды. Я просто была обижена на редактора за то, что меня заставляют писать всякий бред, и не подумала о читателях.
– Ну ничего, – миссис Торнтон махнула рукой. – Дело прошлое, и надеюсь, что ни одна кошка не пострадала. Кстати, Дороти, почему в газете нет объявления о твоем вечере? Пришло бы больше публики. – И, обращаясь к Хизер, пояснила: – Дороти приехала провести встречу с читательницами. Она – редактор и литературный агент таинственного Августа Спарка, который не показывается на публике. В этом смысле мы с ней сестры по несчастью. Никто не относится всерьез ни к кошкам, ни к романам о любви.
– В том числе и сами женщины, – со вздохом подтвердила Дороти. – Нас со Спарком разнесла в пух и прах в местной газете весьма строгая дама по имени Долорес Гейз. А может быть, и мужчина – в наше время ни в чем нельзя быть уверенной. После такого приема я не рискну объявить о встрече публично.
Хизер мысленно чертыхнулась. Вот уж из огня да в полымя!
– Я не читала ни роман, ни рецензию, – поспешно соврала она. – Но если автор не исказил факты, он всегда имеет право высказать свое мнение.