Оставалось собрать все три камня на каком-то основании и разместить вновь созданный жезл на его законное место в разрушенной арке. Поэтому, не теряя времени, охотник позвал Элеха. Они быстро собрались и спешно двинулись в обратный путь, стараясь засветло как можно дальше уйти от мертвого городка, благо лошадей хватало на всех.
Утром второго дня друзья были уже у Древней дороги. Здесь, рядом с аркой, они похоронили старого графа. Тут его бренным останкам не грозили ни дикие звери, ни оборотни, ни неупокоенные мертвяки, которые после гибели своего хозяина еще долго будут наводить ужас на жителей окрестных деревень и проезжих. После краткой церемонии прощания, которую с чувством провел паладин, Вокша разместил восстановленный артефакт в нише, сразу открывшейся перед ним. Для основания жезла он использовал одну из своих стрел, сделанных из черной сосны.
Когда ниша закрылась, друзья немного постояли на дороге. Их непокрытые головы обдувал холодный осенний ветер, но лица освещало солнце. Первым молчание прервал светлый рыцарь:
— Куда теперь?
— Домой. Доложусь в Лиге. А ты?
— Тоже домой, в Торговый берег. Но сначала вернусь в Ольмут, узнаю, как там, расскажу о графе.
— Хорошо, — сказал охотник. — Но путь у тебя неблизкий и не по защищенной дороге, а меч свой ты поломал. Сделаю я тебе небольшой подарок. Возьми мой меч, и да послужит он тебе еще лучше, чем мне.
С этими словами Вокша вытащил свой волшебный клинок и с легким поклоном протянул его паладину рукоятью вперед.
— Шутишь. — Светлый рыцарь отшатнулся и даже нахмурился. — Он же сожжет мне руку, как тому гвардейцу, что захотел его рассмотреть, пока тебя принимали князья.
— Так вот чего он от меня так шарахался, — засмеялся охотник. — Нет, Элех, с тобой такого не случится, так как я, хозяин меча, дарю его тебе.
Паладин, глядя немного недоверчиво, осторожно положил руку на рукоять и сжал ее. Зеленая искорка пробежала по лезвию волшебного оружия и слегка кольнула руку охотника, сообщая ему, что он больше не хозяин меча. Вокша отпустил клинок, а паладин поднял его кверху и восхищенно рассматривал. В его руках оружие смотрелось гармонично.
— Ну теперь прощай, — сказал охотник и поднял руку в жесте Лиги.
— Погоди, — остановил его Элех, убирая меч в свои ножны. — Спасибо тебе за такой дар. У меня для тебя тоже подарок.
С этими словами он снял с левой руки неприметное сереб-рянное кольцо и протянул его Вокше.
— Оно всегда предупредит тебя о приближающейся опасности.
Охотник с благодарностью принял подарок и сразу надел его на средний палец левой руки. Кольцо пришлось впору.
Друзья еще раз молча посмотрели друг на друга, кивнули и пошли в разные стороны. Кто знает, может, линии их судеб еще не раз встретятся?
КОНЕЦ
Краткий словарь названий и терминов книги «Предгорья»
Горек — городок в центральной части Предгорий, оплот некромантии.
Дикая степь — участок степи, сохранившийся между Мертвой землей и Орочьей пустыней.
Древние дороги — дороги, соединявшие Империю магов с шахтами у подножия Запретных гор.
Запретные горы — северная граница Предгорий.
Ивер — городок на юго-западе Предгорий, в котором базируется Охотничья Лига.
Империя магов — некогда доминирующая страна континента, погибшая в Ночь Божьего гнева.
Лагов — небольшой городок в центральной части Предгорий, захваченный бандой.
Леек — город в центральной части Предгорий, княжеский центр.
Мертвая земля — южная граница Предгорий, погибшая в огне, некогда великая Империя магов.
Ольмут — город в центральной части Предгорий, княжеский центр.
Орочья пустыня — западная граница Предгорий.
Пала — деревня около Лагова.
Предгорья — страна, в которой происходит действие романа.
Тихий — город Торгового берега, в котором служил Козим, старший брат Вокши.
Торговый берег — восточная граница Предгорий, богатая приморская страна.
Угол — поселок на юге Предгорий, в котором живет приемная семья Вокши.
Алма — сестра Вокши, начинающая поселковая колдунья.
Аразон — добрый волшебник, спутник Вокши в одном из более ранних походов.
Босел — граф, старый воин, дворцовый распорядитель в Ольмуте, спутник Вокши.
Горис — предводитель воров, разоривших древнюю арку, ставший оборотнем.
Довил — сын старого князя города Ольмут Осея.
Дорр — предводитель бандитов из городка Лагов.
Жоэна — погибшая в Лагове внучка Орланда.
Зиган — старый князь города Леска, некромант, вражина.
Илоси — эльфийка, живущая недалеко от Горска.
Козим — старший приемный брат Вокши, воин.
Малок — бывший охотник, потерявший левую руку по локоть в схватке с медведем, функционер Охотничьей Лиги.
Миняй — молодой слуга в трактире «Вкусная корочка» в городе Ольмут.
Нерас — охотник, муж Алмы, сестры Вокши.
Номинос — граф, министр по иностранным делам Ольмут-ского княжества.
Орланд — бывший глава управы городка Лагов.
Орнест — приемный отец Вокши, охотник.
Осей — старый князь города Ольмут.
Рамис — молодой охотник, член Лиги, погибший от рук бандитов в городке Лагов.
Родим — староста деревни Пала около Лагова.
Сесер — граф, исполняющий обязанности придворного камердинера при князе Осее в Ольмуте.
Симма — приемная мать Вокши, колдунья.
Софон — средний приемный брат Вокши, торговец.
Стриг — князь города Леек (севернее Ольмута), враг князя Довила.
Топарь — старый слуга, смотритель комнат в трактире «Вкусная корочка» в городе Ольмут.
Торр — сын предводителя бандитов из городка Лагов Дорра, убитый Вокшей.
Харер — хозяин трактира «Вкусная корочка» в городе Ольмут.
Элех — молодой паладин из Торгового берега, спутник и друг Вокши.
Борец — кличка белого коня паладина Элеха.
«Вкусная корочка» — трактир в городе Ольмут.
Мыльник — растение, стебель которого резко пахнет при растирании и перебивает запах человека, а корень мылится.
Ночь Божьего гнева — ночь, в которую погибла Империя магов, превратившаяся в Мертвую землю.
Охотничья Лига — организация, объединяющая многих охотников на юго-западе Предгорий.
Подземный червь — редкое существо, шкура которого идет на изготовление тонких и легких непромокаемых вещей и защищает от магии.
«Тамнглонтп» — короткое дружественное приветствие на языке карликов.
Трилистник — трава, отгоняющая злого духа.
Тысячесил — растение, корешок которого питателен и полезен.
Циклопические арки — сооружения на Древних дорогах, поддерживающие их магическую силу и служащие затворами на выходах энергии земли.
Черная сосна — редкое дерево, растущее в южной части Предгорий, древесина которого тяжелее воды.
«Эли моину ономуи наво» — эльфийское приветствие, означающее примерно: «Да пусть процветаешь ты сам и все вокруг тебя».
Владимир ВасильевМАТАДОР
Автор выражает искреннюю признательность Екатерине Романовой за помощь, сочувствие и поддержку. Катя, спасибо, что ты есть!
Афиша была на загляденье — цветастая, но не аляповатая; бросающаяся в глаза, но не пошлая, как это часто бывает с афишами. Невзирая на буйство красок, она умудрялась производить впечатление сдержанной, словно первые весенние цветы в Ботаническом саду. Мол, я и сейчас красна дальше некуда, но дайте срок, распущусь-подрасту-окрепну — вообще глаз не отведете.
«Интересно, — подумал Геральт, — а откуда на заборах берутся афиши? Кто их расклеивает?»
Ни разу он не замечал, чтобы работники цирков или кинотеатров расклеивали афиши. Цветастые полотнища и пестрые плакаты появлялись словно бы сами по себе, ниоткуда — на заборах, театральных тумбах, столбах, стенах домов. В невероятных количествах, за одну ночь. Бац — и весь окрестный район вкупе с близлежащими может убедиться, что в Мариинском сегодня дают, к примеру, классическую «Кровь эльфов», а в «Экране» можно поглядеть зубодробительный боевик «Ветер и сталь» или сопливую мелодраму «Жених-горец».
Впрочем, если толком непонятно, откуда берутся заборы, тумбы и столбы, чего уж говорить об афишах? Растут, наверное, вместе с домами. Сами.
Как и все в Большом Киеве и других мегаполисах Земли.
Геральт вздохнул. Даже он, ведьмак, многого о родном городе не знал.
Вновь взглянув на афишу, он перечитал текст. Медленно, со вкусом.
«Фаусто Манхарин и машины-убийцы. Коррида».
И ниже:
«Ему рукоплещет вся Европа, от Мадрида до Тифлиса. Единственный бой в Большом Киеве».
Фотомонтаж из нескольких снимков тоже был выполнен на уровне — скупо, но эффектно, ничего не выпячивается, но все как на ладони. Пять Манхаринов, застывших тесным кольцом, чуть ли не спина к спине, и пять механических монстров вокруг. Манхарины были одеты и причесаны по-разному, видимо, снимали знаменитого матадора в разное время и на разных представлениях.
Машины Геральт опознал без труда: военный мини-джип-багги с зазубренными бамперами; небольшой снегоуборочный трактор «Осака» при облегченном ковше и усиленных распорках; монструозного вида мотоцикл с колесами, почти полностью скрытыми под шипастыми хромированными крыльями; с виду неуклюжий автомат из тира (подобные автоматы обычно мечут тарелки-мишени) и портовой шагающий погрузчик, самый маленький из линейки, но тем не менее нависающий над одним из Манхаринов, как пятиэтажка над молочным киоском.
«Охренели они там, в Большом Мадриде, — подумал Геральт с невольным уважением. — С этой металлической нечистью связываться? Я бы не взялся…»
Впрочем, размеры гонораров Фаусто Манхарина ведьмаку были неизвестны. Кто знает, озвучь промоутер цифры, возможно, Геральт и задумался бы. Проблема была в другом: в подходе. Один на один Геральт, без сомнения, одолел бы любой из вышеперечисленных механизмов-убийц. Но однозначно не стал бы устраивать из этого шоу. Ведьмаки действуют быстро, эффективно и, как правило, без свидетелей, а потому ни разу не эффектно. Их работу не назовешь зрелищем. И денег им платят исключительно за результат. A los corrideros вроде Манхарина вынуждены на протяжении некоторого времени носиться по арене, уворачиваясь от смертоносного механизма, дразнить его, подзуживать, попутно расточая также поклоны и воздушные поцелуи почтеннейшей публике. Задача не из простых, уж кто-кто, а ведьмак мог об этом судить со знанием дела.