ой половине 1930-х гг. регулярно посещал Сремски Карловцы[352].
В число первых четырех избранных профессоров богословского факультета Софийского университета кроме Н. Н. Глубоковского, входил также бывший профессор Петроградской духовной академии и законоучитель дочерей императора Николая II протоиерей Александр Петрович Рождественский, возглавлявший кафедру Священного Писания Ветхого Завета. С 5 сентября 1924 г. до своей кончины профессорскую кафедру истории Древней Церкви богословского факультета занимал бывший профессор Киевской духовной академии Михаил Эммануилович Поснов. С 1924 г. доцентом кафедры Священного писания и Ветхого Завета (позднее профессором) являлся бывший протопресвитер российского военного и морского духовенства, член Святейшего Синода, член Высшего Церковного Совета при патриархе (в 1917–1918 гг.) Георгий Иванович Шавельский. Преподавали на богословском факультете Софийского университета также архимандрит Тихон из Киевской духовной академии, профессор М. В. Зызыкин, профессор А. П. Доброклонский и доцент С. В. Троицкий. Последним русским профессором Софийского университета (до 1971 г.) был Н. Дилевский. Один из современных болгарских историков отмечал, что «среди богословской профессорской коллегии в первые годы преобладали белоэмигранты»[353].
В Пловдивской духовной семинарии преподавали шесть русских эмигрантов: Н. Никитюков, профессор М. Поснов, священник Михаил Шишкин (возведенный 10 мая 1936 г. в сан протоиерея), М. Каляев, И. Чаусов и В. Иваницкий, причем два первых из них преподавали также в Софийской семинарии (вместе с филологом Ф. Г. Александровым), а два последних – в Банковском священническом училище и т. д.[354].
С помощью болгарского государства уже в 1921–1923 гг. были открыты семь русских гимназий: две в Софии и по одной в Шумене (действовала до 1934 г.), Варне, Пештере (она, по имени школьной иконы, носила название «Крестовоздвиженской»), Пловдиве (позднее в г. Тырново-Сеймене) и Петропавловском монастыре (вблизи г. Горна Ореховица), в общей сложности с 1 тыс. учащихся (при этом три гимназии перевели из Константинополя). Во всех гимназиях в обязательном порядке священники преподавали Закон Божий, при некоторых из них существовали детские сады[355].
Кроме того, действовали: сельскохозяйственная школа-колония вблизи Велико-Тырново и семь военных училищ: Константиновское в г. Горня Джумая, Александровское, Корниловское и Донское атаманское в Ямболе, Сергеевское артиллерийское в Ново-Загоре, Николаевское инженерное в селе Княжево и Кубанское Алексеевское в городе Тырново-Сеймене. Также в 1920-е гг. были созданы 14 русских начальных и подготовительных школ, шесть детских домов и интернатов – в Софии (два), Варне, Бургасе, Пернике, Велико-Тырново, инвалидные дома в Шумене, Казанлыке, Цареброде, с. Шипка, с. Княжево под Софией и в других местах[356].
Эти учебные заведения до установления в мае 1934 г. советско-богарских отношений пользовались материальной и моральной поддержкой правительства Болгарии. В частности, премьер-министр профессор Александр Цанков во время разговора с протопресвитером Георгием Шавельским летом 1923 г. заявил: «Наша задача не денационализировать русскую школу, а напротив, всеми силами помочь ей сохранить национальную особенность, чтобы она могла воспитать настоящих русских людей»[357].
Огромное значение в русских учебных заведениях придавалось преподаванию Закона Божьего. До своей кончины в 1928 г., Закон Божий в первом – третьем классах и подготовительных группах этой гимназии преподавал протоиерей Василий Флоровский, а затем во всех классах вел протопресвитер Георгий Шавельский. 19 декабря гимназия ежегодно праздновала день своего покровителя святителя Николая Мирликийского.
Некоторые русские учебные и благотворительные учреждения имели домовые церкви или часовни, например, военное училище Войска Донского в г. Ямболе, русский инвалидный дом в Шумене, русская смешанная гимназия новых языков В. П. Кузминой в Софии (законоучителем гимназии и настоятелем ее храма служил протоиерей Георгий Голубцов), русская гимназия в Шумене (законоучителем гимназии и настоятелем ее храма в 1926–1934 гг. служил протоиерей Димитрий Трухманов), гимназия имени П. Н. Врангеля. В Ямболе появились и два русских воинских кладбища, на одном из которых в 1921 г. воздвигли памятник погибшим воинам. В 1929 г. была устроена часовня-памятник на русских могилах Велико-Тырновского кладбища. Русские домовые храмы возникли также в Руссе, Пловдиве, Варне, Княжево, Пернике и некоторых других местах.
Духовным центром русской эмиграции в Болгарии была Церковь, при храмах возникали братства, сестричества, молодежные и детские группы, которые активно занимались просветительской, культурной и благотворительной деятельностью. Болгарская Церковь сильно страдала от нехватки священников, особенно образованных, и ее Священный Синод охотно назначал русских священнослужителей настоятелями болгарских приходов или преподавателями духовных учебных заведений. Согласно православным канонам, все русское духовенство в Болгарии требовалось зачислить в ведомство Болгарского Экзархата, однако по «братской церковной благосклонности» (как выразился протопресвитер Стефан Цанков), правда, без принятия специального письменного решения, Синод позволил создание и самостоятельных в юрисдикционном отношении общин и монастырей, вошедших позднее в состав Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ).[358] А 30 декабря 1921 г. были даже признаны права Зарубежной Русской Церкви на существование самостоятельной епископии в Болгарии[359].
К этому времени к стране уже служил русский архиерей. В начале весны 1921 г. архимандрит Тихон (Лященко) был переведен в Берлин и проживавший в Болгарии российский дипломат А. М. Петряев обратился к управлявшему русскими приходами в Западной Европе архиепископу Евлогию (Георгиевскому) с просьбой назначить в посольскую Никольскую церковь в Софии нового настоятеля, рекомендовав протопресвитера Георгия Шавельского. Однако мнения прихожан разделились, и архиепископ выбрал вторую кандидатуру – епископа Серафима (Соболева)[360].
Святитель Серафим, несомненно, был наиболее значительной и даже выдающейся фигурой русской церковной эмиграции в Болгарии. Владыка имел большое количество духовных детей и последователей. Правда, со многими болгарскими архиереями и болгарским правительством отношения у него не сложились; недружественные отношения были у архиепископа Серафима и с двумя другими видными представителями русской церковной эмиграции в стране – протопресвитером Георгием Шавельским и архиепископом Дамианом[361].
Владыка Дамиан (в миру Дмитрий Григорьевич Говоров, 1855–1936) с 1918 г. был епископом Царицынским, викарием Саратовской епархии. В 1919 г. владыка уехал с отступавшими белыми частьями в Ставрополь, а в ноябре 1920 г. покинул Крым вместе с армией генерала П. Н. Врангеля и эмигрировал в Константинополь. По свидетельству эмигрантского церковного писателя В. Маевского, преосвященный Дамиан «был исключительно мудрым, достойным и благостным архипастырем».
В 1920-е – 1930-е гг. владыка являлся членом Архиерейского Синода РПЦЗ, возведенный уже в Болгарии 13 мая 1930 г. в сан архиепископа Царицынского, он много сделал для установления хороших отношений между Православной и Англиканской Церквами и был известен своими богословскими работами и духовно-образовательной деятельностью[362].
Архиепископ Дамиан (Говоров)
Следует отметить, что в России к 1917 г. было сформулировано положение о желательности устроения специальных пастырских школ. Это положение было утверждено на Всероссийском Поместном Соборе 1917–1918 гг., но реализовать его успели лишь отчасти. В эмиграции, когда проблема подготовки пастырства встала особенно остро, епископ Дамиан предложил вариант создания такой школы. Еще находясь в России, он предпринимал попытки реализовать соборное положение о пастырских школах, учредил в 1919 г. пастырское училище в Ставрополе, но просуществовало оно всего два месяца, так как город пришлось оставить из-за приближения Красной армии[363].
Оказавшись в Константинополе, епископ Дамиан летом 1921 г. подал во Временное Русское Церковное Управление за границей (ВРЦУ) прошение о разрешении ему открыть пастырские курсы, но получил отказ, так как с апреля уже действовали Высшие богословские курсы при Управлении русскими православными общинами в Константинополе, устроенные архиепископом Анастасием (Грибановским)[364]. В ноябре того же года владыка Дамиан предложил ВРЦУ учредить четырехклассное Пастырско-богословское училище и, получив принципиальное разрешение, разработал проект устройства училища, учебного плана и штатов. Однако этот проект был реализован уже в другой стране. 17 января 1922 г. ВРЦУ утвердило проект о создании Пастырско-богословского училища под руководством епископа Дамиана в Болгарии[365].
В начале февраля 1922 г. епископ переехал из Константинополя в Софию, и 21 февраля был назначен делегатом Болгарского Священного Синода в ставропигиальном Банковском монастыре «для духовного руководства братией, училищем и паломниками». Однако владыка Дамиан мечтал создать именно русское Богословско-пастырское училище. Поселившись в Болгарии, архипастырь первоначально предлагал открыть училище на Шипке, превратив находившийся здесь Рождественский храм-памятник, а также прилегающие здания в русский духовано-просветительский центр. Однако просьба о передаче этих зданий не была одобрена зарубежным Архиерейским Синодом, так как они использовались в качестве инвалидного и детского дома для русских беженцев