Переезд Богучарского архиепископа с подведомственным ему духовенством на Родину так и не состоялся из-за противодействия германских, а под их давлением и болгарских властей.
Но весь период войны он, все же, пытался оказать ту или иную помощь возрождению церковной жизни на оккупированной территории СССР. Так, весной 1942 г. по заказу Владыки Серафима в Болгарии напечатали 10 тыс. молитвенников для распространения в России (объемом 40 страниц, по одному леву за экземпляр)[511]. Летом 1943 г. его заботами на собранные пожертвования были изданы еще 12 тыс. подобных молитвенников[512]. Архиепископ активно помогал и печатанию богослужебной литературы для России в монастырской типографии братства прп. Иова Почаевского в Словакии. Вся изготовленная или собранная церковная утварь, литература, иконы, крестики и т. п. различными, зачастую нелегальными путями, переправлялись на территорию СССР.
Вплоть до осени 1944 г. архиепископ Серафим входил в Синод РПЦЗ, хотя, несмотря на неоднократные просьбы митрополита Анастасия, из-за противодействия болгарских и германских властей в течение войны ни разу не смог приехать на заседания Синода в Белград. Однако проекты всех важнейших решений пересылались для его отзыва в Софию. 9 июня 1942 г. митрополит Анастасий просил владыку Серафима известить руководство Болгарской Церкви о запрещении в священнослужении ставшего главой неканонической Хорватской Православной Церкви архиепископа Гермогена (Максимова), высказать по этому поводу свое суждение и в очередной раз попытаться «получить разрешение для участия в заседании Синода». 12 мая 1943 г. Первоиерарх РПЦЗ с горечью констатировал, что Архиерейский Синод «сейчас сводится» к председателю (митрополит Анастасий), секретарю (Г. Граббе) и трем членам: архиепископу Курскому Феофану, митрополиту Берлинскому Серафиму и архиепископу Богучарскому Серафиму, причем два последних могут лишь посылать письменные отзывы[513].
18 июня 1943 г. скончался архиепископ Феофан, и митрополит Анастасий 17 июля предложил занять место секретаря Синода и его члена епископу Венскому Василию (Павловскому). В своем отзыве на проект этого решения от 11 июля архиепископ Серафим (Соболев) согласился с привлечением епископа. 11 августа митрополит Анастасий письменно попросил Богучарского архиепископа до прибытия епископа Василия в Белград временно исполнять обязанности секретаря Синода и в этом качестве подписать определение Архиерейского Синода по делу о нестроениях в Париже. Архиепископ Серафим подписал это определение, но, судя по всему, в Софии, не приезжая в Белград. Обязанности секретаря Синода он исполнял недолго, уже 14 сентября 1943 г. епископ Василий получил визу немецких властей и вскоре прибыл из Германии в Белград[514].
В начале сентября 1943 г. архиепископ Серафим участвовал в отпевании скоропостижно скончавшегося 28 августа болгарского царя Бориса III, а в Никольской церкви Софии по распоряжению владыки начал совершаться сорокоуст по почившему царю, первую литургию совершил сам архиепископ в сослужении местного русского духовенства. Однако отношения владыки Серафима с официальными болгарскими властями по-прежнему оставались не слишком доброжелательными. Следует упомянуть также, что сразу после получения в Белграде известия о кончине царя – 29 августа Первоиерарх РПЦЗ отслужил панихиду в русской Свято-Троицкой церкви, а 5 сентября – в день погребения Бориса III по приглашению болгарского посла именно митрополит Анастасий совершил торжественную панихиду в здании посольства. Перед началом панихиды митрополит произнес краткое слово, в котором выразил сочувствие болгарскому народу и отметил преданность царя Бориса Православной Церкви. Прощаясь с послом, владыка Анастасий вручил ему письмо на имя наместника-председателя Синода Болгарской Церкви с выражением сочувствия от лица Архиерейского Синода РПЦЗ[515].
Первые серьезные расхождения у архиепископа Серафима с другими членами Архиерейского Синода начались как раз в сентябре 1943 г., после избрания патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия (Страгородского). Митрополит Анастасий, как и большинство архиереев РПЦЗ, это избрание не признал и уже 28 сентября переслал владыке Серафиму в Софию свое официальное заявление по этому поводу 21–26 октября состоялось Архиерейское совещание РПЦЗ в Вене, которое приняло резолюцию о неканоничности избрания митрополита Сергия патриархом. 3 ноября 1943 г. владыка Анастасий разослал итоговые документы совещания главам некоторых автокефальных Православных Церквей, в том числе Болгарской, но ответа ни от кого не получил. В письме митрополиту Берлинскому и Германскому Серафиму (Ляде) от 2 декабря 1943 г. Первоиерарх РПЦЗ отмечал, что болгарские иерархи расценивают постановление совещания, «как вызванное только политическими причинами»[516].
Относительно позиции владыки Серафима в это время в научной литературе можно встретить прямо противоположные утверждения. С одной стороны, известный историк РПЦЗ о. Георгий Зайде писал, что архиепископ участвовал в Венской Архиерейской конференции 21–25 октября 1943 г., подписал ее декларацию о признании неканоничности выборов патриарха Сергия, а после 1945 г. назвал свою принадлежность к Синоду РПЦЗ и свое участие в Венской конференции «внешним» и «формальным»[517]. С другой стороны, российская исследовательница А. С. Новикова отмечала: «Во время второй мировой войны он не давал своего благословения русским эмигрантам, жившим в Болгарии, поступать в Русский корпус, добровольческие части которого входили в состав германской армии, дабы не пролилась русская кровь в братоубийственной войне. В годы второй мировой войны владыка Серафим фактически был в разрыве с Заграничным Синодом Русской Православной Церкви, так как не был согласен с прогерманской позицией св. Синода»[518].
Эти две точки зрения являются крайностями. В годы II Мировой войны архиепископ Серафим действительно отказался благословить русских эмигрантов на борьбу в СССР и вступать в создаваемые немцами вооруженные формирования, так как об этом после войны писал даже недоброжелательно относившийся к владыке протопресвитер Георгий Шавельский[519], никогда не служил владыка Серафим и молебнов о победе Германии[520]. Однако ни о каком его разрыве с Архиерейским Синодом (членом которого архиепископ оставался до занятия советскими войсками Болгарии) и речи быть не могло, да и позиция Синода далеко не всегда была «прогерманской». На Венскую конференцию архиепископ Серафим не приехал, но не потому, что, как утверждает московский исследователь А. А. Кострюков, категорически отказался участвовать в нем[521].
Во всяком случае, никакого отказа владыки на приглашение митрополита Анастасия приехать в Вену в архивных документах Архиерейского Синода и самого совещания не имеется. Более того, 19 октября митрополит Анастасий просил германские ведомства пригласить по своим каналам на конференцию архиепископа Серафима из Софии[522]. Помешали Богучарскому архиепископу приехать в Вену, скорее всего, все те же препятствия со стороны болгарских властей. Другое дело, что владыка Серафим, по всей видимости, действительно внутренне признал избрание митрополита Сергия патриархом уже осенью 1943 г. На него могли повлиять не только контакты с архиереями Московского Патриархата в 1930-е гг., но и позиция фактически всех болгарских архиереев, особенно лично близкого архиепископу Софийского митрополита Стефана, который сразу выразил согласие с избранием Московского патриарха.
Тем не менее, по представлению архиепископа Серафима от 19 ноября 1943 г. Архиерейский Синод РПЦЗ 14 декабря возвел в сан игумена иеромонаха Пантелеймона (Старицкого) из Какалянского монастыря и наградил наперсными крестами иеромонаха Василия (Белоусова) и священника общины при русском инвалидном доме в г. Шумене о. Иоанна Саламатина[523]. 29 июня 1944 г. Первоиерарх РПЦЗ через владыку Серафима отправил наместнику-председателю Болгарского Синода мирополиту Неофиту письмо с предупреждением о неканоничности автокефальной Украинской Православной Церкви[524]. 25 июля митрополит Анастасий отправил архиепископу Серафиму письмо с просьбой предупредить Болгарский Синод о том, что по каноническим соображениям не следует совершать епископской хиротонии игумена Хорватской Православной Церкви Спиридона (Мифки)[525]. На своем заседании 31 августа 1944 г. Архиерейский Синод отметил, что он получил на свои нужды отчисления за 1943 г. – 13552 лева от Епископского Совета в Болгарии через его секретаря протоиерея Андрея Ливена и т. д.[526].
В первой половине 1944 г. софийские прихожане РПЦЗ вместе с болгарской паствой понесли тяжелые утраты в связи с англо-американскими бомбардировками. 10 января бомба упала на прежний российский посольский храм свт. Николая, была повреждена южная часть здания, уничтожена роспись стен[527]. Несмотря на военные испытания и эвакуацию значительной части населения Софии, богослужения в Никольской русской церкви на ул. Царя Калояна продолжались ежедневно, утром и вечером при лампадах и свечах.