Таким образом, далеко не все поставленные в Москве перед поездкой цели были достигнуты. В своем итоговом отчете Г. Г. Карпову от 28 апреля 1945 г. епископ Сергий писал: «Народ и духовенство нас везде торжественно приветствовали. Епископат Сербской церкви в большинстве реакционный… Мне очень грустно констатировать свое бессилие в выполнении задания Московской патриархии и Вашего. Я их не смог выполнить точно по отношению к эмигрантской иерархии. Я столкнулся с организованным сопротивлением Синода Сербской церкви в целом, при абсолютной „диктатуре“ митр. Иосифа»[469].
30 апреля уполномоченный Г. Г. Карпов направил И. В. Сталину и Л. П. Берии докладную записку о результатах поездки церковной делегации в Югославию и предложение предоставить один из недействующих храмов Москвы Синоду Сербской Церкви при условии выполнения им требования патриарха Алексия осудить карловчан[470].
Храм св. ап. Иоанна Богослова в Белой Церкви.
Следует отметить, что требуемый разрыв евхаристического общения с Русской Православной Церковью за границей Сербская Церковь совершила лишь условно, с оговорками, которые впоследствии позволяли сербским иерархам сослужить с архиереями РПЦЗ[471].
Протоиерей Владимир Родзянко 3 февраля 1979 г. писал секретарю Синодальной канцелярии РПЦЗ о. Георгию Граббе:
«Сербская Церковь, в частности святейший патриарх Варнава и мой епископ Ириней (передавший мне весь свой архив по этому вопросу и не раз со мной беседовавший на эту тему) – сознательно и убежденно не прерывали евхаристического общения ни с одной частью Русской Церкви, как в самой России, так и заграницей. Как Вам известно, и сейчас Сербская Церковь, несмотря на разные попытки заставить ее изменить свою позицию, не считает Русскую Зарубежную Церковь „раскольничьей“, а Русскую Церковь в России „падшей“»[472].
29 июля 1945 г. патриарх Алексий написал послание митрополиту Иосифу, в котором приглашал представителя Сербской Церкви епископа Владимира (Раича) прибыть в Москву для обсуждения подробностей перехода Мукачевско-Пряшевской епархии в юрисдикцию Русской Церкви[473]. В соответствии с решением состоявшегося в середине октября 1945 г. Синода Сербской Православной Церкви, митрополит Иосиф написал святейшему патриарху Алексию о согласии на переход Мукачевской епархии в юрисдикцию Русской Церкви[474].
Вскоре епископ Мукачевско-Пряшевский Владимир (Раич) приехал в Москву, где передал дела по управлению епархией Московской Патриархии. Акт передачи состоялся 22 октября на заседании Священного Синода Русской Церкви под председательством патриарха Алексия I[475]. Владыка Владимир (Раич) также встретился с председателем Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карповым для обсуждения вопросов об открытии подворья Сербской Церкви в Москве и о возможности обучения сербских студентов в Московской духовной академии[476].
С 22 февраля по 28 марта 1946 г. делегация Московской Патриархии в составе епископа Кировоградского Сергия (Ларина) и секретаря патриарха Алексия I Л. Н. Парийского вновь посетила Белград. На этот раз она вела переговоры о переходе в юрисдикцию Русской Церкви Чешской и Прешовской православных епархий, так как 8 ноября 1945 г. Епархиальное собрание Чешской епархии приняло решение о переходе из юрисдикции Сербской Церкви в Московский Патриархат. Первоначально делегация получила отрицательный ответ[477].
Для нее был приготовлен меморандум о «научно-канонической невозможности» передачи Чешской епархии, а принявший делегацию митрополит Иосиф заявил, что этот вопрос может разрешить только Архиерейский Собор под председательством патриарха, и отказался даже предоставить право одному из русских епископов окормлять епархию, не управляя ею. 18 марта заявление делегации было заслушано на Архиерейском Соборе, а на следующий день чехословацкий поверенный в делах Карпичек посетил митрополита Иосифа и сообщил ему о согласии правительства Чехословакии на переход епархии. Благодаря участию в решении этого вопроса государственных властей Чехословакии и Югославии был найден компромисс. 19 марта Архиерейский Собор постановил присоединить к Чешской епархии оставшуюся на территории Чехословакии часть Мукачевско-Пряшевской епархии, а 20 марта дал согласие на то, чтобы Московская Патриархия направила в Прагу епископа для временного возглавления епархии, хотя формально Сербская Церковь не отказалась от своей юрисдикции над ней[478].
Извещение об этом решении было направлено святейшему патриарху Алексию и Епархиальному совету в Прагу. Уже после отъезда делегации Московского Патриархата, 19–20 мая 1946 г., и Сербский Собор дал согласие на то, чтобы Чешскую епархию возглавил русский епископ[479]. Однако лишь 15 мая 1948 г. Архиерейский Собор Сербской Церкви окончательно отпустил Чехословацкую Православную Церковь в юрисдикцию Московской Патриархии[480]. Накануне отъезда, 27 марта 1946 г., русскую делегацию принял И.-Б. Тито.
14 ноября 1946 г. в Югославию вернулся патриарх Гавриил (Дожич). После освобождения из немецкого плена он поселился в Риме и долгое время не желал переезжать в Югославию. При этом Сербский патриарх старался поддерживать хорошие отношения и с Московским Патриархатом, и с Русской Православной Церковью за границей, желая примирить их. В частности, 22 октября 1945 г. на приеме в Лондоне он имел беседу с представлявшим РПЦЗ протоиереем Михаилом Польским[481].
Только переговоры в сентябре 1946 г. в Карловых Варах, где патриарх находился на лечении, с экзархом Московской Патриархии в Чехословакии архиепископом Елевферием (Воронцовым) побудили Сербского первосвятителя изменить решение о невозвращении на родину. В докладе Г. Карпова в ЦК ВКП(б) от 14 февраля 1947 г. отмечалось, что архиепископ Елевферий «по поручению патриарха Алексия, провел с Гавриилом ряд бесед и убедил его в необходимости вернуться в Югославию и сотрудничать с демократическим правительством Тито, оставив надежды на восстановление монархии». Следует отметить, что коммунистическое правительство Югославии после некоторых колебаний позволило патриарху вернуться в страну, дав ему требуемое обещание личной неприкосновенности[482].
В день своего прибытия первосвятитель получил поздравление с приездом от маршала Тито и совершил благодарственный молебен в кафедральном соборе Белграда. В своем слове собравшимся в храме патриарх Гавриил сказал, что он прибыл на родину добровольно, имея в виду необходимость полного объединения церковных сил для устроения церковной жизни в новых условиях современности в духе мира и христианской любви. К этому объединению он призвал всех чад Сербской Церкви. В дальнейшей беседе с духовенством патриарх сказал, что он верен традиционной дружбе с Россией и ее народом, отметив: «В 1943 г. немцами было ему предложено издать акт с осуждением избрания в Москве п. Сергия; он категорически отказался это сделать»[483]. Сербский первосвятитель также тепло принял делегацию русского духовенства Югославии во главе с протоиереем Иоанном Сокалем.
Посетивший Белград для участия во Всеславянском конгрессе митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) с 3 по 11 декабря 1946 г. имел несколько встреч с патриархом Гавриилом, который заявил, что верен дружбе с Россией и категорически отвергает ориентацию на Запад, а Русская Церковь должна быть не только сестрой для славянских Церквей, но и матерью. Патриарх также говорил о желании побывать весной или летом 1947 г. в Москве, о невозможности соединения с Англиканской Церковью, своем негативном отношении к экуменическому движению, попросил патриарха Алексия не торопиться с решением вопроса о принятии православных венгров в юрисдикцию Московского Патриархата и высказал мысль о том, что Православные Церкви должны иметь единый фронт по всем общим для них вопросам, для чего представителям всех указанных Церквей необходимо собраться в Москве[484].
При этом у патриарха в Синоде была оппозиция в лице митрополита Скопленского Иосифа и епископа Тузланского Нектария. В начале декабря 1946 г. острая полемика между ними произошла даже во время одной из встреч с владыкой Николаем (Ярушевичем). Митрополит Иосиф заявил: «Как можно иметь дело с безбожной и с коммунистической властью? Как можно доверять коммунистам? Кто такой Тито, откуда он взялся? Кто он – жид или мусульманин? Коммунисты умеют только обманывать». Однако патриарх Гавриил резко прервал его, сказав: «Не имеете право так говорить, тем более в присутствии дорогого гостя. И рассуждения Ваши в корне неверны: нас не касается то, безбожна ли власть или нет, и то, что она – коммунистическая власть; мы должны знать, что она – народная власть, избрана народом, и потому она для нас так же дорога, как и нашему народу»[485]. Следует отметить, что на это противостояние влияло и недовольство митрополита Иосифа утратой поста предстоятеля Сербской Церкви[486].
Под влиянием митрополита Николая патриарх Гавриил перестал колебаться относительно необходимости встречи в ближайшее время с И.-Б. Тито. 6 декабря первосвятитель, а также митрополит Иосиф и епископ Нек