В начале ноября патриарх Алексий написал конфиденциальное письмо Сербскому патриарху с выражением сочувствия и дружеских чувств[526].
28 декабря А. М. Зубов, посетив патриарха Гавриила, передал ему письмо святителя Алексия и поздравил с предстоящими праздниками. В состоявшейся беседе Сербский первосвятитель сказал: «Наше положение очень плохое. Настолько плохое, что этого даже нельзя выразить словами… Мы не только не можем предпринять какие-либо действия, мы даже не можем вслух говорить. Мы всегда смотрели на Россию, как на свою заступницу». В заключение святитель Гавриил сообщил, что передаст ответное письмо в Москву через русских эмигрантов – о. И. Сокаля или профессора С. В. Троицкого, так как ни он сам, ни его помощники в советское посольство прийти не могут, потому что «на следующий же день будут арестованы»[527].
К этому времени советско-югославский конфликт достиг своего апогея. 19 ноября 1949 г. на очередном совещании Коминформбюро в Будапеште была принята резолюция «Югославская компартия во власти убийц и шпионов»[528]. Югославские власти ответили усилением репрессий тех из своих граждан, кто так или иначе симпатизировал Советскому Союзу и России.
Эта ситуация сказалось и на межцерковных отношениях. Так, именно из-за разгоравшегося конфликта Сталин-Тито патриарх Гавриил не смог направить в Москву настоятеля для подворья Сербской Церкви в Москве[529]. В январе 1950 г. о. Иоанн Сокаль, получив советскую визу, уехал в СССР. Перед отъездом его принял патриарх Гавриил, который был любезен и передал наилучшие пожелания патриарху Алексию. 28 января о. Иоанн посетил Совет по делам Русской православной церкви, где подробно рассказал о тяжелой ситуации в Югославии: в стране «существует террор, размеры которого трудно представить, не побывав там… Патриарх Гавриил в душе с Московской патриархией, но внешне показывает, что он – с Тито, который отпускает средства на церковь и заинтересован в ее поддержке… Иосифа Скоплянского из Синода вывели… патриарх Гавриил запретил епископу Владимиру служить в русских храмах, находящихся в ведении Московской патриархии»[530]. Во время последней встречи святитель Гавриил объяснил о. Иоанну, что он запретил епископу Призренскому Владимиру (Раичу) совершать богослужения в русских храмах, так как тот, якобы, «частым служением хочет показать, что он больший русофил, чем мы»[531].
Вскоре патриарх Алексий написал святителю Гавриилу послание, в котором сообщал об избрании его почетным членом Московской духовной академии. 23 марта 1950 г. первый секретарь советского посольства в Белграде А. М. Зубов передал это письмо патриарху Гавриилу, который попросил выразить благодарность и рассказал о дальнейшем ухудшении положения Церкви: «…в настоящее время нормальная деятельность Сербской православной церкви полностью парализована. Почти все священники… „насильно загнаны“ в Союз православных священников… Патриархия полностью лишена возможности издавать постановления Священного Синода, законы и церковную литературу»[532].
Однако даже в этой ситуации Святейший патриарх Гавриил проявил мужество и твердость и отказался пойти на уступки правительству в целом ряде принципиальных вопросов. Так, он, несмотря на сильное давление, не желал признавать неканоническую Македонскую Православную Церковь, отказывался идти на соглашения с Союзом православных священников и сделать заявление о поддержке Сербской Церковью политики правительства И.-Б. Тито и осуждении СССР. В первые месяцы 1950 г., вплоть до своей кончины, он вообще публично не выступал и не написал никакого обращения к верующим или завещания о делах Церкви[533].
Патриарх Гавриил скончался 7 мая 1950 г.; он был отпет и погребен в Белградском кафедральном соборе. Большинство архиереев хотело избрать новым первосвятителем митрополита Иосифа (Цвийовича), и, чтобы не допустить этого, органы госбезопасности (УДБ) 22 июня арестовали владыку по обвинению в подготовке «государственного переворота». Правительство Тито гораздо больше устраивал сотрудничавший с ним епископ Викентий (Проданов), который и стал в результате прошедших 1 июля повторных выборов патриархом[534].
2 июля 1950 г. состоялась интронизация нового предстоятеля Сербской Православной Церкви патриарха Викентия. 2 июля в своем интервью югославскому телеграфному агентству ТАНЮГ патриарх Викентий заявил, что «церковь со своей стороны сделает все и будет проявлять самые искренние желания, чтобы ее взаимоотношения с государством строить в соответствии с ее традиционными стремлениями и проводить согласованную работу на благо церкви и государству». Патриарх также сказал, что Архиерейский Собор считает необходимым достигнуть соглашения с Союзом православных священников и поэтому дал указания Синоду о принятии необходимых в этом направлении мер, македонский же вопрос «приближается к успешному разрешению»[535].
Руководство СССР восприняло эти события негативно. Оценивая выборы нового Сербского предстоятеля, Совет по делам Русской православной церкви, в политическом духе того времени, писал: «Смерть патриарха Гавриила развязала руки клике Тито-Ранковича для того, чтобы поставить во главе Сербской церкви послушного им человека»[536]. Отношения между Русской и Сербской Церквами, которые, безусловно, стали заложниками политической конфронтации между СССР и Югославией, были фактически прерваны на несколько лет.
При этом патриарху Викентию принадлежат заслуги в восстановлении и оживлении братских связей с Поместными Православными Церквами, ослабших за время Второй мировой войны и первые послевоенные годы. Несмотря на давление со стороны государственных властей ему удалось избежать признания автокефалии самопровозглашенной Македонской Православной Церкви. Заслугой патриарха Викентия является то, что священнослужители и миряне, работавшие в Сербской Церкви, получили право на социальную защиту и медицинское обслуживание. При нем, в 1957 г., были основаны газета «Православный миссионер» и журнал «Православная мысль»[537].
В то же время именно при патриархе Викентии начался период полного подчинения Сербской Церкви коммунистическому государству. Постепенно нарастали ограничения церковной жизни. Так, 15 февраля 1952 г. правительство Народной республики Сербия приняло решение об упразднении Белградского богословского факультета в качестве государственного учебного заведения. В 1952 г. факультет был отделен от Белградского университета и стал самостоятельным церковным высшим учебным заведением[538]. 27 декабря 1954 г. Архиерейскому Синоду пришлось рассматривать вопрос «относительно бесчинств, направленных против Церкви и ее органов в 1953/54 году»[539].
21 октября 1953 г. (уже после смерти И. В. Сталина) патриарх Викентий впервые обратился с письмом к патриарху Алексию I в связи с решением правительств США и Великобритании от 8 октября о передаче Италии спорного г. Триеста, на который также претендовала Югославия[540]. Однако по рекомендации советского Министерства иностранных дел это письмо осталось без ответа.
Контакты Московского и Сербского Патриархатов возобновились только в середине 1950-х гг. Так, в ноябре 1954 г. храмы, клир и приходы благочиния Московской Патриархии в Югославии были переданы в юрисдикцию Сербской Церкви, а с 5 по 29 октября 1956 г. в СССР побывала представительная сербская церковная делегация во главе с патриархом Викентием. Подготовка этого визита началась сразу же после встречи 26 марта 1956 г. председателя Совета Министров Н. А. Булганина с патриархом Алексием, где речь шла и о необходимости использования межцерковных связей для урегулирования советско-югославских отношений. Следует отметить, что Булганин 19 октября лично принял патриарха Викентия. В здании Московской духовной академии Сербскому первосвятителю было присвоено звание ее почетного члена, а также обещано было открыть в 1957 г. в Москве подворье Сербской Церкви[541].
После возвращения в Белград патриарх Викентий отправил патриарху Алексию письмо, в котором выразил сердечную благодарность за все, что было сделано для делегации. Московского патриарха пригласили посетить Югославию осенью 1957 г.[542]
На инструктивном совещании уполномоченных Совета по делам Русской православной церкви 24 мая 1957 г. отмечалось: «Особый прием делегации Сербской православной церкви был необходим потому, что длительное время хорошие взаимоотношения между Русской и Сербской православными церквами были нарушены. Московская патриархия длительное время не признавала избрание Викентия патриархом. Поэтому было важно сгладить существовавшие шероховатости и восстановить дружественные взаимоотношения, что и было с успехом достигнуто во время пребывания патриарха Викентия в Советском Союзе»[543].
В октябре 1957 г. в Белград с ответным визитом приехал патриарх Алексий I в сопровождении нескольких архиереев. Во время пребывания в Югославии патриарх Алексий посетил Белградский богословский факультет, на торжественном заседании которого было оглашено постановление о присвоении первосвятителю звания почетного доктора богословия. 30 октября оба патриарха подписали совместное коммюнике, в котором нашло отражение единство взглядов обеих Церквей по вопросам церковного сотрудничества и борьбы за мир