Отдел первый
В. И. Семевский (1848–1916)
Василий Иванович Семевский окончил первую петербургскую гимназию, после чего поступил на два года в Медико-хирургическую академию, а затем перешел на историко-филологический факультет Петербургского университета.
Еще будучи студентом, Семевский решил посвятить себя изучению истории крестьян. В 1876 году напечатал в «Русской старине» статьи «Крепостные крестьяне при Екатерине II». Это было началом его работы над обширным исследованием на эту тему. Его монументальный труд был напечатан в 1881 году в «Записках» историко-филологического факультета Петербургского университета.
Семевский представил книгу как магистерскую диссертацию на историко-филологический факультет Московского университета и успешно защитил ее.
В декабре 1882 года Семевский начал читать лекции по русской истории в Петербургском университете в качестве приват-доцента. Лекции имели успех у молодежи, но в 1886 году были прекращены распоряжением администрации.
В 1889 году Семевский представил в Московский университет на соискание степени доктора свою книгу «Крестьянский вопрос в XVIII и первой половине XIX века». Факультет, на основании отзыва Ключевского, допустил Семевского к защите диссертации и присудил ему докторскую степень.
В 1891 году сибирский золотопромышленник И. М. Сибиряков, оказывавший финансовую поддержку изданиям научных трудов о Сибири, предложил Семевскому заняться изучением истории и современного положения рабочих на сибирских золотых приисках. Семевский поехал в Сибирь и собрал массу материалов. Его исследование «Рабочие на сибирских золотых приисках» вышло в свет в 1898 году.
Помимо этих научных трудов Семевский выступал со статьями популярного и публицистического характера в журналах «Русская мысль», «Русская старина» и «Вестник Европы». Упомяну здесь его статьи о княгине E. Р. Дашковой, В. И. Водовозове (одном из основателей новой русской педагогики) и Н. И. Костомарове.
Помимо истории крестьян и крестьянского вопроса Семевский интересовался также историей и идеологией общественных движений, но до 1905 года об этом по цензурным условиям ничего нельзя было печатать.
В 1905 году Семевский, В. Я. Богучарский и П. Е. Щеголев издали книгу «Общественные движения в России в первую половину XIX века», т. 1 (Декабристы М. А. Фонвизин, князь Е. П. Оболенский и барон В. И. Штейнгель). В 1909 году вышел в свет труд Семевского «Политические и общественные идеи декабристов».
Отдел второй
А. А. Корнилов (1862–1925) и П. Б. Струве (1870–1944)
Корнилов и Струве были людьми разного калибра и разного душевного и умственного склада.
Оба занимают видное место в истории русской общественности и русского либерализма.
Оба принадлежали к оппозиции самодержавию, какое-то время к одной и той же политической партии (кадетской – Партии народной свободы).
Александр Александрович Корнилов родился в Варшаве, где отец его был управляющим канцелярией варшавского генерал-губернатора. Мать была душевным человеком широкого ума и редкой доброты (из воспоминаний И. М. Гревса).
Корнилов окончил русскую Варшавскую гимназию и потом поступил на юридический факультет Петербургского университета. Вскоре после того умер его отец.
В свои студенческие годы Корнилов примкнул к дружескому кружку, позже получившему название «Братство Приютино».
Целью братства было нравственное совершенствование и взаимопомощь. Большинство членов братства находилось под влиянием «религии человечества», проповедовавшейся Вильямом Фреем, и толстовства. Но в противоположность Толстому братчики признавали ценность науки и умственного труда. Из среды братства вышел целый ряд крупных ученых.
Главными членами братства, кроме Корнилова, были Д. И. Шаховской (будущий общественный и политический деятель), В. И. Вернадский (будущий геолог и основатель биогеохимии), братья Ольденбург – Сергей Федорович (будущий востоковед), Федор Федорович (будущий педагог), И. М. Гревс (будущий историк Средневековья).
Окончив юридический факультет Петербургского университета, Корнилов служил комиссаром по крестьянским делам в царстве Польском, а потом получил должность заведующего крестьянскими и переселенческими делами при иркутском генерал-губернаторе. На этой должности он оставался до 1900 года.
Служба в Варшаве и в Иркутске дала Корнилову превосходное знакомство с крестьянским вопросом и послужила прочной основой его последующей научной и общественной деятельности.
На зиму 1892/93 года Корнилов взял отпуск, чтобы по просьбе друзей заведовать помощью голодающим крестьянам Моршанского уезда Тамбовской губернии. Деньги на расходы по этой его деятельности были собраны его московскими и петербургскими друзьями.
Многие из них приезжали ему в помощь на несколько месяцев в разные сроки.
Корнилов дал подробный отчет о своей напряженной работе в книге «Семь месяцев среди голодающих крестьян» (1893).
В заключение книги он пишет: «Все мы [он и его друзья] чувствовали, что между нами и населением, которому мы помогали, в душе у каждого из нас образовалась некоторая душевная связь… За эти месяцы, проведенные в непосредственной близости к народу, в самой среде его, для многих из нас, городских жителей, весь быт его стал неизмеримо понятнее и яснее, нежели мог бы быть при кабинетном изучении его по книгам, хотя бы в течение гораздо более долгого времени».
Голод 1892/93 года оказался своего рода переломом в общественной жизни России. Правительство было не в силах справиться с этим бедствием бюрократическими средствами и вынуждено было допустить общественную инициативу земских учреждений и частных организаций.
Это был момент, когда можно было думать о сотрудничестве бюрократии и земств.
Но надежды на это были вскоре разбиты.
17 января 1895 года на приеме депутаций от разных сословий в Зимнем дворце Николай II назвал стремления земств к участию их представителей в делах государственного управления «бессмысленными мечтаниями».
С этих пор приютинцы и другие земцы-конституционалисты встали в открытую оппозицию правительству. В 1903 году в Германии образовался «Союз освобождения».
На съездах земцев-конституционалистов в Москве в октябре 1905 года и в Петербурге в начале января 1906 года была создана Конституционно-демократическая партия (кадетская, или Партия народной свободы).
Корнилов был избран членом и секретарем ее Центрального комитета.
На нем лежало главное бремя организационных вопросов и сношения центрального комитета с думской фракцией и местными ячейками партии. К нему постоянно приходили члены партии за всевозможными справками и за разрешением всяких недоразумений.
При всем том Корнилов находил время для научных занятий. В 1909 году вышла его книга «Общественное движение при Александре II», а в 1914 году его труд «Семейство Бакуниных», основанный на документах Прямухинского архива Бакуниных («Молодые годы Михаила Бакунина»).
В 1909 году Корнилов был избран лектором Петербургского политехнического института для чтения курса по истории России XIX века. Курс этот был в 1912 году напечатан в трех томах.
Подобный курс до этого времени не входил в программу высших русских учебных заведений.
Работа Корнилова в качестве секретаря Центрального комитета Партии народной свободы становилась все более напряженной в связи с конфликтами между Николаем II и Государственной думой и общественными организациями (1915–1916). Особенно нервная обстановка создалась после Февральской революции 1917 года.
В июле 1917 года на заседании Центрального комитета кадетской партии с Корниловым сделался удар. Его перевезли домой в полупарализованном состоянии. Когда ему стало немного лучше, я отвез его в Кисловодск и поместил в санаторий. Там он постепенно оправился и впоследствии, вернувшись в Петербург, смог опять заняться научной работой. Плодом ее была его последняя книга «Годы странствий Михаила Бакунина» (изданная после его смерти).
Главными темами исторических трудов Корнилова были:
1) Крестьянский вопрос и освобождение крестьян. Сюда относится его книга «Крестьянская реформа» (СПб., 1905, в серии «Великие реформы»); статья «Основные течения правительственной и общественной мысли во время разработки крестьянской реформы» (в сборнике «Освобождение крестьян», 1911); «Очерки по истории общественного движения и крестьянского дела в России» (1905).
2) Земельная реформа и земский вопрос. Подробный отзыв о книге Б. Б. Веселовского «История земства за сорок лет» (Известия Петербургского политехнического института. Отдел наук экономических и юридических. 1910. № 14).
3) «Общественное движение при Александре II» (Париж, 1905; второе дополненное издание, М., 1909).
Все эти труды послужили Корнилову основанием и для его курса «История России в XIX веке».
Петр Бернгардович Струве был внуком выходца из Германии Вильгельма Струве, профессора математики и астрономии в Дерптском университете с 1819 года. В Дерпте и родился старший сын Вильгельма, Бернгард, отец Петра (1827).
Предки П. Б. Струве жили в Шлезвиг-Гольштейне с XVI века. От Вильгельма Струве произошло несколько поколений выдающихся астрономов в России, Германии и Америке.
Мать Бернгарда Струве была немка. Бернгард окончил Царскосельский лицей в 1847 году и поступил на службу в одну из петербургских канцелярий, затем был командирован к губернатору Восточной Сибири, под начальством которого прослужил пять лет. Изъездил Сибирь вдоль и поперек. В 1853 году Бернгард женился на балтийской немке Анне Федоровне Розен, по всем отзывам взбалмошной женщине раздражительного характера.
По возвращении из Сибири Бернгард был назначен астраханским вице-губернатором, а в 1865 году – пермским губернатором. Там 5 марта 1870 года и родился его младший сын Петр (всего у него было семь детей – все мальчики).
На административную деятельность Бернгарда в Перми было много нареканий и доносов, и вскоре после рождения Петра он был уволен со службы, получив, однако, чин действительного тайного советника.
Между Петром Струве и его родителями не было близости.
Петр был помещен в третью петербургскую классическую гимназию. Окончил ее весной 1889 года.
В феврале того же года умер его отец. После его похорон Струве переселился к своему товарищу по гимназии Андрею Дмитриевичу Калмыкову.
В своих воспоминаниях Калмыков пишет, что Струве был лидером в их товарищеском кружке самообразования.
Мать Андрея Калмыкова, Александра Михайловна Калмыкова (1850–1920), была выдающейся деятельницей народного образования. В сотрудничестве с Х. Д. Алчевской она издала книгу «Что читать народу». В Петербурге она учила в воскресных и народных школах и была деятельным членом комиссии грамотности в Вольном экономическом обществе.
По окончании университета Андрей поступил на службу в Министерство иностранных дел и вскоре получил назначение на должность в Персии. Струве остался у Калмыковой.
Весной 1897 года он женился на Нине Александровне Герд, дочери известного петербургского педагога. Молодые нашли себе небольшую квартиру.
1890-е годы в России были временем ожесточенной полемики между народниками и марксистами.
В 1894 году вышла нашумевшая книга Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России».
В этой книге Струве рассматривает проблему капитализма в международном масштабе и настаивает на необходимости развития капитализма в России для роста ее производительных сил. Книга кончается призывом: «Признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму».
Некультурной считал Струве и русскую буржуазию в ее тогдашнем состоянии. В манифесте первого русского социал-демократического съезда в Минске в 1898 году Струве написал, что чем далее к востоку Европы, тем слабее, трусливее и подлее становится буржуазия.
Струве послал текст манифеста в бюро съезда, но на съезде не присутствовал. Авторство его было известно лишь нескольким посвященным. Поэтому, хотя участники съезда были арестованы, Струве не пострадал.
Хотя Струве и был автором революционного манифеста первого съезда социал-демократической партии, он (в это время) был противником революционных методов. В своей книге «Критические заметки» он сказал: «Не сознание людей определяет их бытие, но, наоборот, бытие определяет сознание».
«На известной степени развития общества производительные силы вступают в конфликт с существующими способами производства. Только тогда наступает эпоха социальной революции… История – неуклонный процесс».
При таких взглядах понятно, что Струве, как и историк русской фабрики М. И. Туган-Барановский, получили кличку «легальные марксисты».
Струве внимательно следил за полемикой среди немецких марксистов и проникся сочувствием к умеренному течению немецкого бернштейнианства.
В свои студенческие годы Струве дружил с Лениным. Но теперь Ленин яростно на него набросился в ряде своих статей.
После 1898 года Струве отошел от социализма и примкнул к конституционно-демократическому направлению. Сблизился с кругами земцев-конституционалистов. В этих кругах как раз стали готовиться к активной оппозиции правительству.
В 1900–1902 годах в Москве начали обсуждать необходимые для этого предварительные шаги.
Было намечено: создание свободной прессы и организация тайного общества для пропаганды конституционных идей.
4 марта 1901 года произошла довольно внушительная демонстрация на площади у Казанского собора на Невском проспекте в Петербурге. На эту демонстрацию отправился и Струве. Демонстрация была разогнана конной полицией. Большинство участников было арестовано, в том числе и Струве.
После этого Струве был выслан из Петербурга. Ему предложили на выбор несколько городов. Он выбрал Тверь, чтобы сговориться с Петрункевичами и другими тверскими земцами-конституционалистами.
Струве решил эмигрировать в Германию. Ему и поручили редактирование печатного органа конституционалистов «Освобождение». Первый номер вышел в Штутгарте в июне 1902 года.
В этом же году в Петербурге вышел сборник статей Струве «На разные темы» (статьи за 1893–1901 годы).
После опубликования конституционного Манифеста 17 октября 1905 года и провозглашения амнистии Струве вернулся в Петербург. С 1907 по 1918 год он был редактором журнала «Русская мысль» (издававшегося в Москве).
Много писал (также на разные темы). Статьи свои за 1905–1910 годы он издал во втором своем сборнике «Patriotica – Политика, культура, религия, социализм» (СПб., 1911).
В 1906 году Струве был избран от Партии народной свободы в члены Второй Государственной думы. Дума эта, в противоположность Первой, серьезно занялась законодательной работой. Тем не менее она была распущена правительством.
В последнюю минуту перед роспуском четверо кадетов – членов Думы, в том числе Струве, сделали попытку убедить правительство не распускать Думы. Но Столыпин уже принял решение и не имел намерения отменить его.
В 1913 году Струве был избран профессором экономического отделения Петербургского политехнического института. В числе его курсов было «Историческое введение в политическую экономию» (напечатано в 1916 году). Во время своей профессуры в Политехникуме Струве написал один из самых замечательных своих трудов «Хозяйство и цена» (два тома, 1913–1916).
В 1916 году он получил почетную докторскую степень в Кембриджском университете в Англии, а в следующем году был избран членом русской Академии наук.
После большевистского переворота и разгона Учредительного собрания в России началась Гражданская война. Базировавшаяся на Юге России Добровольческая армия повела наступление на Москву, но после успешного начала была отброшена назад Красной армией. Удержался только Крым.
Правителем Юга России и начальником ее Вооруженных сил был избран генерал П. Н. Врангель.
Весной 1920 года Врангель назначил П. Б. Струве управляющим внешними сношениями (то есть Министерством иностранных дел) и поручил ему поехать в Париж, чтобы вести переговоры о признании Францией его (Врангеля) правительства. Переговоры увенчались успехом, и этот факт сыграл огромную роль в судьбе множества русских, эвакуированных из Крыма.
Струве пробыл в Париже до начала 1922 года, а затем переехал в Прагу, где получил от чехословацкого правительства профессорскую стипендию и вступил в состав Русской учебной коллегии.
Прага была в это время крупным культурным центром русской эмиграции, и у Струве там оказалось много русских друзей, в том числе П. И. Новгородцев и ученик Струве по Политехническому институту К. И. Зайцев. Из чехов Струве общался с русофилом К. П. Крамаржем и историком сравнительного права славян К. Кадлецом.
В Праге Струве принял участие в Русском историческом обществе. В 1923 году он прочел там доклад «Иностранные печатные произведения как источник русской истории и руссоведения».
В следующем году в «Записках русской Учебной коллегии в Праге» появилась его статья «Некоторые основные понятия экономической науки».
В 1925 году Струве получил от нефтепромышленника А. О. Гукасова предложение редактировать задуманную им консервативную газету (в противовес радикально-демократическим «Последним новостям» Милюкова).
Гукасов обещал Струве полную самостоятельность в редактировании.
Струве согласился и переехал в Париж. Газета была названа «Возрождение».
Струве редактировал «Возрождение» талантливо и с увлечением. Он сам печатал в газете статьи и отклики на текущие события и пригласил к участию в газете несколько видных эмигрантских писателей – И. А. Бунина, И. С. Шмелева, И. С. Сургучева, А. В. Амфитеатрова.
Через некоторое время, однако, начались трения между Струве и Гукасовым. Гукасов абсолютно не ценил литературы и искусства и недоволен был многими статьями Струве на эти или другие темы, находя их слишком глубокомысленными и недостаточно боевыми.
Гукасову хотелось, чтобы «Возрождение» носило чисто политический и националистический характер.
Около 18 августа 1937 года Гукасов отстранил Струве от редакторства. Новым редактором был назначен Ю. Ф. Семенов, в прошлом – учитель физики. Он был давним знакомым Струве, но теперь отношения между ними были порваны.
Струве открыл свою газету «Россия». Она выходила раз в неделю (позже была переименована в «Россию и славянство»).
Осенью 1938 года Струве переселился в Белград, где ему обещана была лектура по русской истории. В русской эмигрантской среде там преобладали крайне правые. Они отнеслись к Струве враждебно, как к бывшему марксисту и либералу.
Создалось тяжелое для Струве положение.
Тем не менее он начал читать лекции в Субботице (где был филиал Белградского университета).
В апреле 1941 года в Югославию вторглись немецкие войска. Струве был арестован и сидел сначала в помещении гестапо в Белграде, а потом в тюрьме в Граце. В 1942 году Струве и его жена Нина Александровна получили разрешение на выезд в Париж, где проживали два их сына. Нина Александровна скончалась там в конце мая 1942 года, Петр Бернгардович – в феврале 1944 года.
Научно-литературное наследие Струве обильно и многообразно. Главные его научные труды – «Хозяйство и цена» (1913–1916) и «Социальная и экономическая история России» (издана посмертно его сыновьями в Париже в 1952 году). В приложении к последнему труду – перепечатано несколько блестящих статей Струве 1930-х годов о Соловьеве, Чичерине, Ключевском, Платонове и Кизеветтере. В этих статьях много ценного и для понимания идей самого Петра Бернгардовича.
Перехожу теперь к характеристике главных течений его мысли и научного творчества. Буду по возможности придерживаться его собственных слов и оборотов речи. В основе мироощущения Струве было чувство и сознание исторического процесса – истории культуры в ее целом, личности и общества.
«Общество, как социологическое понятие, – пишет Струве в первой главе своей „Социальной и экономической истории России“, – означает междучеловеческие отношения всех родов и видов. Общество не есть какое-нибудь „существо“. Общество есть система отношений или некая среда. Первичными и естественными „существами“ или единицами в этой системе отношений являются человеческие личности, живые люди – и только они. Общество слагается из общения, или соприкосновения, физического, душевного и духовного, этих живых людей. По этому правильнее было бы говорить не об обществе, а об общении». В этом роде мыслей Борис Сергеевич Ижболдин видит основу созданной Струве экономической теории. Ижболдин называет ее «атомистически-номиналистической».
«Все междучеловеческие отношения, – продолжает Струве, – суть отношения общения, отношения социальные. Но в тесном смысле отношения социальные мы назовем отношения властвования или господства, с каковыми соотносительны отношения подчиненности или зависимости… Социальным укладом, или строем, мы называем строй междучеловеческих отношений господства и подчинения, слагающихся по поводу вышеозначенных культурных содержаний человеческой жизни».
Другим аспектом людского общежития является хозяйственный строй.
«Хозяйствование есть деятельность, направленная на получение или добывание средств, необходимых для удовлетворения человеческих потребностей, и притом всех потребностей. Хозяйствование не есть удовлетворение потребностей, не есть потребление. Хозяйствование всегда направлено на приобретение средств и таковым исчерпывается».
«Человеческое общество может быть построено или организовано в хозяйственном отношении трояким образом. Оно может представлять либо 1) совокупность рядом стоящих хозяйств, либо 2) систему взаимодействующих хозяйств, либо 3) единое общество-хозяйство».
В своем труде Струве изучает междучеловеческие социальные отношения в аспекте исторического процесса.
«Историческое отличается от неисторического тем, что в первом всегда возникает „новое“, которое мы стараемся причинно возвести к прежде бывшему, тогда как в неисторическом все повторяется и ничто не возникает».
Во второй главе Струве дает периодизацию русской социальной и экономической истории. Он намечает семь периодов: 1) Раннее Средневековье (850–1240); 2) Среднее Средневековье (1240–1500); 3) Позднее Средневековье (1500–1648); 4) Московский период (1648–1700); 5) Петербургский период (1700–1800); 6) Всероссийский период (1800–1917); 7) Большевистский период. «Большевистский переворот и большевистское владычество, – размышляет Струве, – есть социальная и политическая реакция эгалитарных низов против многовековой социальной и экономической европеизации России. Наступает в рамках партийно-коммунистической диктатуры и в образе социалистического „отечества“ почти полная экономическая, социальная, политическая и культурная изоляция российского пространства и его населения. Россия своим внут ренним строем оказывается отрезанной от европейско-американской культуры, в то время как владычествующие коммунистически безбожные верхи всячески стараются форсированно им портировать в страну европейско-американскую технику, насаждая ее в порядке партийного и государственного приказа. Так как идеологически советский строй есть эгалитарный социализм, а эмоционально и исторически большевистская революция явилась эгалитарной реакцией некультурных и ослепленных низов против более дифференцированных форм общественного и политического бытия, носителями которого были верховная власть и культурные верхи общества, то русский социальный и политический кризис развертывается в мировой кризис социализма».