миром. Среди жителей этих обменянных на власть западных российских земель желающих переходить под красные знамена не нашлось. Плюс к тому приблизительно 1,5 миллиона человек самостоятельно покинули ставшую советской Родину. Сотни интеллектуалов, не желавших уезжать, были по команде Ленина на «Философском пароходе» высланы насильно. Часть русского общества, которая формировала его самобытность, люди культуры, науки, искусства – почти в полном составе были вынуждены уехать за рубеж…В 1918 году нарком просвещения Луначарский решил собрать на совещание весь цвет интеллигенции. Неожиданно оказалось, что пришедшие уместились на одном диване.
Уходить в эмиграцию пришлось представителям всех сословий – и священникам, и офицерам, и казакам, и крестьянам… Если говорить о неких привилегиях, полученных от власти диктатуры пролетариата самим пролетариатом (точнее, власти номенклатуры над обществом), надо напомнить, что советские рабочие не только потеряли право на забастовку, свободные профсоюзы, право на политическую деятельность… До Октября средняя зарплата наших рабочих была второй в мире после американцев…После Октября рабочие продкарточки были несколько выше, чем у не занятых на производстве членов их семей.
Добавлю, что первая волна эмиграции – те, кто уехал до середины 20-х годов – существенно отличалась от ныне уезжающих, во всяком случае, от большой их части. Бежавшие от красного террора были верны исторической России и оставались русскими патриотами. Они отказывались брать зарубежные паспорта, считали себя гражданами России и презирали красных бандитов. Примерно такие же настроения были и у второй, послевоенной волны эмигрантов. Правда, как уверяют некоторые авторы, их культурный уровень был пониже. В этой среде порой можно было столкнуться и с матом, и с пьянством.
Печальную картину представляет собой заметная часть нынешней эмиграции. Среди уехавших в последние 20–30 лет есть люди, ненавидящие Россию как таковую, запрещающие детям говорить и учить русский язык. У части эмигрантов, напротив, возникает загадочная и никем не объясненная любовь к путинизму.
Еще одно уточнение. Диктатура, установленная в России, отличалась от тоталитарных режимов, возникавших позднее в других странах. К примеру, Гитлер превозносил и абсолютизировал роль арийцев, считая остальные этнические группы ненужными или даже вредными и подлежащими уничтожению… Сирийские диктаторы Хафез и Башир Асады верой и правдой служат одной небольшой религиозно-этнической труппе – алавитам… Ленинцы не представляли никакую национальность и никакую социальную группу. Они были и оставались верными только самим себе, т. е. номенклатуре, самому правящему партийно-государственному аппарату. Остальная часть общества – все огромное большинство россиян – попала в подчиненное и зависимое положение, их интересы учитываются в последнюю очередь. Жить им можно только по остаточному принципу. И все это происходит на фоне пропаганды, постоянно поддерживающей мифическую картину про заботу власти о народе и выполнение государством всех социальных обязательств.
И еще один итог большевицкого переворота и Гражданской войны. Россия, распавшаяся, как за 400 лет до этого в годы смуты, на множество квазигосударств, была по большей части (без Финляндии, Польши, Балтии, Бессарабии) большевиками вновь воссоединена. Как писал Троцкий, «Красная Армия в 1922 году оккупировала Грузию, Армению… Но это была пиррова победа, это было насильственное соединение на лживых идеях, которые раньше или позже должны были рухнуть. И второй, неизбежный распад страны произошел в 1991 году…
Рассказ 2. Первое отступление большевиков. 1921–1929 годы
Большевицкий захват власти в России включал три этапа: 25 октября 1917 года произошел переворот, 19 января 1918 года – разгон Учредительного собрания, и третий, самый тяжелый и продолжительный этап – Гражданская война, завершившаяся к концу 1920 года победой красных. В марте 1921 года в Москве собрались делегаты X съезда РКП(б). Нравится это читателям или нет, но съезд по праву можно было бы считать съездом победителей. Казалось бы, политика красного террора против России с успехом завершена. Сопротивление новым хозяевам сломлено и подавлено. Последние участники протеста покинули страну. Еще раньше, весной 1918 года Ленин заявил публично: Россия завоевана большевиками. (Правда, если быть более точным, надо отметить, что Белое движение на Дальнем Востоке оставалось у власти до 1922 года, а басмаческое движение в Центральной Азии продолжалось фактически до начала Великой Отечественной войны).
Однако неожиданно, прямо в дни работы съезда в Кронштадте вспыхнуло антибольшевицкое восстание: краса и гордость революции – моряки Балтики – заявили о непринятии Октябрьского переворота. Бунтари выдвинули лозунги «За Советы без коммунистов», «Власть Советам, а не партиям».
Спустя многие десятилетия, в годы перестройки советский политолог Е. А. Амбарцумов, анализируя историю восстания в Кронштадте, поставил его в один ряд с Венгерской революцией 1956 года и Пражской весной 1968 года. Сегодня в этот ряд хочется добавить украинскую Революцию Достоинства в 2014-м.
На подавление восставших пришлось бросить часть самих делегатов съезда вместе с усиленными и численно превосходящими повстанцев подразделениями Красной армии. У моряков, штаб которых возглавил матрос Степан Петриченко, был шанс на победу. Их готовились поддержать измученные голодом и репрессиями петроградцы. Но намечавшийся протест властям удалось предупредить и локализовать. Корабли Балтийского флота также не смогли присоединиться к Кронштадту, поскольку сковывавший море лед еще не успел сойти.
Другим «сюрпризом» для партделегатов стало активизировавшееся в те же самые дни крестьянское восстание на Тамбовщине… Народные требования, русский протест нельзя было не услышать. Большевики вновь убедилась, что страна не принимает их программу. Продолжать курс военного коммунизма было совершенно невозможно.
И тогда под давлением непрекращающегося сопротивления Ленин был вынужден выбежать на трибуну съезда и объявить переход к новой экономической политике. На самом деле, кроме названия, в НЭПе не было ничего нового. Речь шла просто о возвращении существовавших до октября 1917 года традиционных российских экономических правил и реалий и об отказе от военного коммунизма, который запрещал все и всем. Власти пришлось признать, что деньги действительно необходимы и их не следует запрещать. Оказалось, что деньги – это эффективный регулятор экономической жизни. В стране было позволено восстановить частную собственность и торговлю, хозяевам разрешили нанимать работников на свои предприятия. Продразверстку, обязывавшую крестьян безвозмездно отдавать более 70 % собранного урожая (оставляли только зерно на посадку и скудное пропитание), заменил продналог, реквизировавший 30 % собранного.
Между тем буквально удушавший крестьян гнет продразверстки, который лишал сельский труд всякого смысла, был отменен слишком поздно… В результате в 1921 году страну поразил первый искусственный голодомор. 5, 5 млн крестьян Поволжья умерли от голода!
Большевики реагировали на происходящее, конечно, по-большевицки. Они не препятствовали международным организациям и известным иностранным деятелям организовывать помощь и спасение голодающих. Сегодня, хотя и с опозданием, надо вспомнить и сказать спасибо норвежцам Фритьофу Нансену и Видкуру Квислингу (дальнейшая судьба Квислинга – это отдельная и другая история), американским волонтерам и многим, многим другим…
Внутри страны большевики потребовали православную церковь немедленно оказать помощь голодающим, для чего ее обязали сдать все ценные реликвии и украшения. Проведенные позднее подсчеты независимых исследователей установили, что вырученные от продажи за рубежом церковных драгоценностей средства практически целиком пошли на мировую революцию, в частности, на поддержку Кемаля Ататюрка в Турции. Только один процент полученных сумм вернулся в страну в виде продовольствия, закупленного для голодающих. Оценка этого факта в советско-постсоветской историографии отсутствует.
Объявленная Лениным экономическая либерализация, конечно, не затрагивала сферы политического управления и политических отношений. Здесь все оставалось по-прежнему, государственная машина находилась в руках большевиков. Но в сфере культуры определенные послевоенные послабления произошли. Интересно, что главными героями русской литературы советского периода в годы НЭПа были вовсе не революционеры и коммунисты. Основными персонажами были разного рода авантюристы, искатели приключений вроде Остапа Бендера. Атмосферу НЭПа передавали популярные песни типа «Купите бублички», дошедшие до наших дней. Добавлю, что в этот период существовала практика, казавшаяся в годы брежневского мракобесия чем-то невероятным и неправдоподобным: авторы могли издавать написанные ими книги за собственный счет. Цензуру, конечно, не отменяли, но она все-таки не была такой безмерной, как в конце 40-х. Напомню, что «12 стульев» и «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, вышедшие в начале 30-х, попали и оставались в СССР в числе запрещенных с 1949 по 1956 год.
Продолжим. НЭП был не из числа просто громко декларированных лозунгов, а такое случалось нередко. Довольно быстро он реально заработал, и страна стала подниматься из руин. Ежегодный экономический рост приближался к 15 % (не забудем, что исходный уровень был почти нулевым). Советский Союз наконец (временно) избавился от вечного советского дефицита продуктов. Голодомор в условиях существования рынка и частной собственности на землю был невозможен. Впрочем, надо иметь в виду, что принципиальная несовместимость советской политической системы и НЭПа оставалась неустранимой и периодически приводила к росту социального напряжения, особенно между деревней и городом. Цены на продовольственные продукты часто оказывались заниженными и не-соотносимыми с искусственно завышенными ценами на агротехнику…
Ленин планировал ввести НЭП на 20 лет. В своих статьях и выступлениях он наивно полагал, что к концу 30-х годов социализм в СССР уже будет построен. И НЭП действительно оказался живой, исцеляющей водой для растерзанной России, он доказал свою эффективность. (Отметим, что идея НЭПа была впервые предложена еще в 1918 году меньшевиком Мартовым, но тогда ленинцы предпочли его не услышать.) Несомненно, возврат, хотя и неполный, к нормальным экономическим правилам служил бы стране и дальше, но…