Рассказ 3. Великий перелом и сталинское наступление. 1929–1941 годы
В 1929 году Иосиф Сталин опубликовал программную статью «Год великого перелома». Было принято решение от НЭПа отказаться. Причина отказа, в принципе, понятна. Дальнейшее развитие частной инициативы могло вырвать руль управления из рук партии, точнее, из рук ее вождей. (Во второй половине 1920-х годов в деревне стали обсуждать вопрос о создании своей партии – Крестьянского союза.) Но поскольку центральной темой в тоталитарном государстве всегда была и оставалась тема удержания власти, а не роста жизненного уровня граждан и реального развития страны, судьба НЭПа была предрешена.
Добавлю еще один важный фактор, работавший против НЭПа. Запрет на частный бизнес, частное предпринимательство означал, что в сфере экономики у государства исчезает предпоследний конкурент (последний – индивидуальные крестьянские хозяйства; их уничтожение было следующим сталинским шагом). Под лозунгом «Долой эксплуатацию человека человеком» номенклатура превращала всю Россию в свое безраздельное групповое владение-собственность и источник сверхэксплуатации. Уничтожение рынка и конкуренции позволяло партгосаппарату вводить любой, сколь угодно высокий уровень присвоения создаваемого трудящимися национального продукта.
Вслед за публикацией сталинской статьи в стране было проведено вторичное огосударствление всей частной собственности. (Кстати сказать, ни у коллег из Института российской истории РАН, ни в специальной литературе я пока не смог найти развернутый ответ на вопрос, что произошло с нэпманами, с теми активными, деловыми людьми, предпринимателями, которые были способны поднять нашу экономику. Трагическая судьба кулаков – трудолюбивых русских крестьян – хорошо известна, а вот что случилось с непманами, выяснить пока не удалось. Поэтому я поставлю здесь знак вопроса.)
Частный сектор исчез не только из производства, но и из сферы торговли, была сохранена лишь небольшая его часть – кооперативная торговля. Индульгенцию кооператоры получили потому, что СССР входил в международную кооперативную организацию и через нее получал доступ к конвертируемой валюте, а заодно и к политическому влиянию на участников этого вроде бы вовсе не политического объединения.
Сталин хорошо понимал, что отказ от НЭПа приведет к ухудшению экономического положения граждан, а значит, к росту напряжения и общественного недовольства. Поэтому в 1930 году был образован и распахнул свои двери для трудящихся «гостеприимный» ГУЛАГ. По утверждаемому сверху бюджету расходы на содержание одной сторожевой собаки здесь полагались выше, чем расходы на содержание одного заключенного.
Аресты, репрессии, доносительство – явления вроде бы тесно связанные. Но и в этой трагической стороне российской жизни, наступившей в начале 1930-х годов, есть немало мифов и белых пятен. Остановлюсь на мифе о доносительстве и о том, что доносы на врагов народа – чуть ли не национальная черта россиян. В перестроечно-постперестроечной публицистике, скорее всего, с легкой руки члена Политбюро А. Яковлева, контролировавшего протестное демократическое движение в нашей стране, появилось слово «народ-доносчик». Вполголоса и даже с пониманием и сочувствием некоторые ораторы объясняли: «Если миллионы сидели, то и доносили тоже миллионы». Эта сознательная ложь преследует понятную цель: раз уж властям пришлось признать факт массовых преступлений против народа, то вину за происходившее надо свалить на сам народ.
В действительности репрессии 1930-х годов проходили по планам и разнарядкам, присылаемым из центра. Региональные управления НКВД получали шифротелеграммы: «К такому-то сроку вы обязаны арестовать такое-то количество японских шпионов». После чего запускалась машина террора, и план выполнялся, а нередко и перевыполнялся. По данным центра «Мемориал», 94 % заключенных попадали в лагеря по решению карательных органов и только 6 % – по инициативе деморализованных граждан. Немногие инициативщики просто мешали работе чекистов, на что последние нередко жаловались.
Механизм репрессий ударил, конечно, не только по экономике. К середине 1930-х годов властям удалось взять под контроль почти всю творческую жизнь страны. Были созданы так называемые творческие союзы – Союз писателей, Союз композиторов, Союз художников и т. д., члены которых попали под полный государственно-идеологический контроль. Руководство союзов, в которое входили и представители спецслужб, тщательно следило за тем, чтобы творческие работники действовали в полном соответствии с линией партии. Те же, кому отказывали в доверии, кого в Союз не принимали или из Союза исключали, лишались права публиковать свои книги, выставлять свои картины и, значит, теряли возможность зарабатывать на жизнь своим творчеством… (Союз писателей СССР был создан в 1934 году на I съезде писателей СССР, организован в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года. Позднее был создан ордена Ленина Союз композиторов СССР и т. д.)
Особая тема и отдельная история – годы перелома и трагическая судьба русского крестьянства. К началу 1930 года в стране действовало 24 млн индивидуальных крестьянских хозяйств. Такое количество пусть небольших, но самостоятельных, независимых, политически и экономически активных и самоуправляемых агроорганизаций совершенно не устраивало и крайне беспокоило вождя. И партия приняла решение коллективизировать крестьянство, точнее, приняла решение о его огосударствлении (как известно, коллективизм бывает формальный и неформальный, пример и современный аналог такого процесса – движение «Бессмертный полк», превращенное из неформального в формально-государственное).
Сдача скота, своей коровы, лошади, инвентаря в безликую коллективную собственность никого, кроме последних люмпенов-лодырей, не устраивала. Столкнувшись с массовым крестьянским протестом, после различных политических отступлений и маневров Сталин принял окончательное решение о ликвидации кулачества как класса, а точнее, об объявлении крестьянству войны голодом. В зиму 1932–1933 годов все продовольственные запасы в селах были изъяты и вывезены на охраняемые госсклады. Особенно жестко распоряжение об изъятии реализовывалось в Украине и в Казахстане, а также в Монголии, где изымали скот. В СССР умерло от голода огромное количество сельских жителей. В целом по стране замалчиваемый по сей день второй искусственный голодомор погубил 7 миллионов человек. (Напомню, что трагедия Холокоста, которую по праву ежегодно вспоминает и отмечает весь мир, – это гибель 6 миллионов евреев.) После трех недель тотального голода Сталин дал команду оказать крестьянству продовольственную помощь. Ведь кто-то должен был проводить весенний сев… В итоге выжившие и уцелевшие крестьяне весной 1933 года побрели записываться в колхозы. Задача провести полную коллективизацию была выполнена, сопротивление деревни – сломлено. А само крестьянство как важнейший хозяйственно-экономический субъект и самостоятельный слой русского общества, а также как важнейший социокультурный фактор российской цивилизации прекратило свое существование.
Проведенные сталинские преобразования превратили российское общество во вторично крепостное. Люди не могли протестовать и выражать свое недовольство политикой государства, поскольку работать и зарабатывать на жизнь они могли только на государственных предприятиях (других не осталось). Лишение несогласного человека рабочего места напоминало первобытные времена изгнания несогласного из племени. В 1936 году, в разгар Большого террора и разгрома актива большевицкой партии Сталин принял новую Конституцию, объявившую о построении в основном социализма в СССР. (Мог бы заявить и о построении коммунизма, кто бы спорил…)
Но принятие Конституции нельзя считать банальной пропагандой или чистым мифотворчеством. Утверждение о построении социализма в закодированной форме выражало важное социально-политическое изменение. Реальный смысл произошедшего состоял в констатации, что в СССР никакой социальной группы, слоя или класса, готового противостоять линии партии, больше не существует. Несогласными могли оказаться только отдельные индивиды, разрозненные и неорганизованные отщепенцы, уклонисты, вредители, враги народа и т. д., и т. п. Борьба за построение советского социализма, т. е. за тотальное духовное и экономическое порабощение великого народа и великой страны увенчалась успехом.
Однако в момент триумфа сталинской внешней и внутренней политики, триумфа, который, казалось, уже никто и никогда не поколеблет, произошли события, заставившие вождя и тирана вновь, вторично после ленинского НЭПа скомандовать всей партноменклатуре: «Отступаем!»
Рассказ 4. Второе отступление номенклатуры. С 3 июля 1941 года до лета 1946 года
Я уже писал, что советский режим мечтал и нуждался в разжигании большой войны или, на официальном языке, мировой революции. В Кремле постоянно отслеживали происходящие в мире изменения, но подходящий момент долго не наступал. В 1920-е годы разрушенная российская экономика исключала возможность развязывания большой войны. С начала 1930-х военное производство в СССР стало расти невиданными темпами, в 1935 году количество произведенных у нас танков превосходило количество танков, произведенных в Польше, Англии и Германии, вместе взятых. Но теперь для развязывания боевых действий не складывались подходящие внешние условия.
Германия могла бы стать потенциальным союзником Сталина, для немцев не было задачи важнее, чем денонсация любым путем унизительного и разорительного для нее Версальского мира. Рейтинг Германии, проигравшей в Первой мировой войне, в международной политике был близок к нулю.
А как с СССР? После Версаля, куда советская делегация из-за предательства большевиками Антанты вообще не была допущена, Советский Союз также превратился в мирового изгоя и выпал из системы международного права. Товарищи по несчастью Берлин и Москва надеялись на поддержку друг друга. В Веймарской республике существовали политические силы, стремившиеся уклониться от исполнения версальских обязательств, и они нашли общий язык с Кремлем. Однако с приходом к власти Гитлера отношения между двумя странами охладели. А с началом в 1936 году Гражданской войны в Испании, в которой Берлин и Москва занимали противоположные позиции, контакты между ними были почти полностью заморожены…