Монголы жили тогда еще совершенно кочевой жизнью, хотя и окружали себя роскошью цивилизации тех стран, которые они покорили и опустошили. Еще постоянных городов у них на Волге не было; зато имелись, так сказать, подвижные огромные города, состоявшие из кибиток, перевозимых на телегах с места на место и разбиваемых по прихоти властелина. Где пожелает хан, там устраивался и существовал более или менее долгое время многолюдный кочевой город. Появлялись ремесла и торговля; потом – по приказанию хана – все укладывалось, и огромный обоз в несколько сот и тысяч телег, запряженных волами и лошадьми, со стадами овец, скота, с табунами лошадей, двигался для того, чтобы через несколько дней пути опять расположиться станом. В такой стан прибыли наши князья. По обычаю их заставили пройти между двумя огнями для очищения от зловредных чар, которые могли пристать к хану. Выдержав это очищение, они допускались к хану, перед которым должны были появиться с обычными земными поклонами.
По воле Батыя Ярославичи должны были отправиться в Большую Орду к великому хану. Путь нашим князьям лежал через необозримые степные пространства Средней Азии. Ханские чиновники сопровождали их и доставляли переменных лошадей.
Владения Даниила и Василька Романовичей к моменту нашествия татар.
Нам неизвестно, где именно Ярославичи поклонились великому хану, но они были приняты ласково и возвратились благополучно домой. Андрей получил княжение во Владимире, Александру дали Киев; по-видимому, в этом было предпочтение Александру, так как Киев был старше Владимира, но Киевская земля была в те времена до такой степени опустошена и малолюдна, что Александр мог быть только по имени великим князем. Вероятно, монголы сообразили, что Александр, будучи умнее других, мог быть для них опасен, и потому, не испытав его верности, не решились дать ему тогда Владимир, с которым соединялось действительное старейшинство над покоренными русскими землями.
А. Д. Кившенко. Невская битва. Александр наносит рану в лицо Биргеру Ярлу.
Звание старейшего князя было прежде почти номинальным: его слушались только тогда, когда хотели, теперь же это звание вдруг получило особую важность потому, что старейшего сам хан назначал быть выше прочих князей.
Александр не поехал в данный ему Киев, а отправился в Новгород. Пока он не был старейшим, он еще ладил с новгородской вольностью. Новгородцы считали себя независимыми от татар, но через два года произошел на Руси переворот.
Андрей не удержался на владимирском княжении. Этот князь не мог так скоро изменить понятий и чувствований, свойственных прежнему русскому строю и шедших вразрез с потребностями новой политической жизни. Ему тяжело было сделаться рабом. В то время он женился на дочери Даниила Галицкого, который еще не кланялся хану, не признал себя его данником и искал средств избавиться от такой тяжелой необходимости. Летописные известия об этих событиях до того сбивчивы, что не дают возможности выявить, как и чем Андрей восстановил против себя победителей. Однако известно, что в 1252 году Александр отправился в Волжскую Орду и там получил старейшинство и владимирское княжение от Сартака, управлявшего делами за дряхлостью своего отца Батыя. Андрей, посоветовавшись со своими боярами, счел лучшим бежать в чужую землю, нежели «служить царю». Но татары уже шли на него под начальством Неврюя и других предводителей, догнали его под Переяславлем и разбили. Андрей убежал в Новгород; там его не приняли; изгнанник через Псков и Колывань (Ревель) убежал с женой в Швецию. Татары опустошили Переяславль и рассеялись по земле, истребляя людей и жилища, уводя пленных и скот, так как по правилу монгольскому, да и вообще как везде делалось в те времена, за вину князя должна была расплачиваться вся земля. В то время схватили и убили жену князя Ярослава Ярославича. Александр, получив старейшинство, сел во Владимире и на первый раз пришлось ему отстраивать церкви и людские жилища, разоренные полчищем Неврюя.
Монголы захватывают Багдад, величайший город тогдашнего мира с миллионным населением.
С этих пор Александр, чувствуя свое старейшинство и силу, готовый найти поддержку в Орде, поднял голову и иначе показал себя, что особенно видно в его отношениях к Новгороду. Живя во Владимире, Александр поставил князем в Новгороде сына своего Василия. В 1255 году новгородцы невзлюбили Василия и прогнали его, призвав вместо него брата Александра Ярослава, князя тверского, жившего тогда во Пскове. Явление совершенно обычное, множество раз повторявшееся; и сам Александр, испытывая то же в былое время, уходил из Новгорода, когда его прогоняли, и опять являлся в Новгород по призыву и мирился с новгородцами. Но на этот раз Александр уже не спустил Великому Новгороду. Василий убежал в Торжок, где жители были за него. Отец тотчас собрал в своей Владимирской земле рать и отправился в Торжок с тем, чтобы по своей воле опять восстановить сына на княжении. Призванный князь Ярослав убежал из Новгорода. Новгород остался без князя, и какой-то переветчик Ратишка дал об этом знать великому князю. Александр с Василием пошел на Новгород.
Между тем внутри Новгорода происходила безладица. Прорвалась не раз проявлявшаяся в его истории вражда лучших, или вящих, людей и меньших, иначе – бояр и черни. Посадником был тогда Анания, представитель и любимец меньших людей, прямодушный ревнитель новгородской старины и вольности. Ожидая приближения великого князя, новгородцы вооружились и выставили полки за церковью Рождества и от Св. Ильи напротив Городища, ограждая Торговую (на правом берегу Волхова) сторону, которая была главным образом местопребыванием меньших людей. Но некоторые вящие люди замышляли иное: из них составилась партия под начальством Михалки Степановича, человека коварного и своекорыстного, смекнувшего, что наступают иные времена, и сообразившего, на чьей стороне сила. В тревоге собрались новгородцы на вече на обычном месте у Св. Николая (Дворищенского). «Братья, – говорили они между собой, – а что если князь скажет: выдайте моих врагов?» Тогда меньшие по прадедовскому обычаю «целовали Богородицу» на том, чтобы стоять всем на живот и на смерть за правду новгородскую, за свою отчину. Но Михалка, замышлявший убить Ананию и какими бы то ни было путями сделаться самому посадником, убежал со своими единомышленниками в Юрьев монастырь. Разнеслась весть, что вящие хотят напасть на Новгород и бить меньших. Новгородцы кричали, что нужно убить Михалку и ограбить его двор, но тут заступился за него посадник Анания. Он послал предостеречь своего тайного врага, и когда рассвирепевшие новгородцы кричали: «Убить Михалку», – Анания сказал им: «Братья, если его убьете, убейте прежде меня».
Приехал в Новгород посол от Александра с такими словами: «Выдайте мне Ананию посадника, а не выдадите, я вам не князь: иду на город ратью!» Новгородцы послали к Александру владыку Далмата и тысяцкого Клима: «Князь, иди на свой стол, а злодеев не слушай; не гневайся на Ананию и на всех мужей новгородских».
Владыка и тысяцкий возвратились с отказом. Александр упорно добивался своего. Тогда новгородцы приговорили на вече: «Если князь такое задумал с нашими клятвопреступниками – пусть их судит Бог и Святая София, а на князя мы не кладем греха!» Все вооружились и три дня стояли наготове. Выдавать миром своих было для новгородцев неслыханным бесчестным делом. Александр рассудил, что раздражать далее народ и доводить дело до драки нет нужды, когда главная цель его может быть достигнута более мирным соглашением, и послал сказать новгородцам: «Я не буду держать на вас гнева; пусть только Анания лишится посадничества».
Анания лишился посадничества, и новгородцы примирились с Александром. Александр прибыл в Новгород и был радушно встречен народом, издавна знавшим его. Василий был восстановлен на княжении. Новгородцы в угоду Александру поставили посадником Михалку.
Это событие, несмотря на черты, слишком обычные в новгородском строе жизни, имело, однако, важное и новое значение в новгородской истории. Новгородцы выгоняли своих князей, иногда терпели от них и, забывая старое, опять приглашали, как, например, было с Ярославом, отцом Александра; но то делалось по новгородской воле, при обычном непостоянстве новгородцев. Не было еще примера, чтобы великий князь силой заставил принять только что изгнанного ими князя. Александр показал новгородцам, что над их судьбой есть внешняя сила, повыше их веча и их партий – сила власти старейшего князя всей Руси, поставленного волей могущественных иноземных завоевателей и владык Русской земли. Правда, Александр, вступив в Новгород, обласкал новгородцев, заключил с ними мир на всей вольности новгородской, однако в проявлении его могучей воли слышались уже предвестники дальнейшего наложения на Новгород великокняжеской руки.
Ледовое побоище. Миниатюры из Лицевого свода.
Князь Александр Невский приводит пленных немецких рыцарей в Новгород.
Через некоторое время Новгород увидел в своих стенах того же Александра, уже не так мирно улаживающего недоразумения с новгородской вольностью. В Орде произошел переворот: Батый умер. Его сына Сартака умертвил дядя Берке, объявивший себя ханом. Последний вверил дела Руси своему наместнику Улагчи. Тогда пришла весть, что хан посылает своих чиновников для переписи народа и собирания дани. Александр поспешил в Орду, думая предотвратить грядущие бедствия; русских страшил не сам платеж дани; они покорялись необходимости платить ее через своих князей, но долгое пребывание татар в земле Русской наводило всеобщий страх. Александр не успел умилостивить хана. В земли Рязанскую, Муромскую и Суздальскую явились татарские численники, поставили своих десятников, сотников, тысячников, темников, переписывали жителей для обложения их поголовной данью, не включали в перепись только духовных лиц. Вводилось таким образом чуждое управление внутри Руси. Народу было очень тяжело. В следующем году (1257) Александр вновь отправился в Орду со своими братьями Ярославом Тверским и Андреем Суздальским, с которыми, прежде не ладив, помирился. Улагчи требовал, чтобы Новгород также подвергся переписи и платежу дани. Как ни близок был Александру Новгород, но он счел за лучшее покориться. Между тем Новгорода уже достигла весть о том, что туда идут татарские численники. Все лето там царили тревога и смятение. Новгород не был до сих пор покорен, подобно прочим русским землям, татарским оружием и не помышлял, чтобы ему добровольно пришлось платить постыдную дань наравне с покоренными. Вящие люди, и в том числе посадник Михалка, готовые угождать силе ради своей выгоды и сохранения своих богатств, уговаривали новгородцев покориться, но меньшие слышать об этом не хотели. Их любимец Анания скончался в августе. Волнение после его смерти усилилось, и ненавистный для меньших, насильно поставленный против их воли, Михалка был убит. Князь Василий разделял чувства новгородцев. Наконец прибыл в Новгород Александр с татарскими послами требовать десятины и тамги. Василий, с одной стороны, не смел противиться отцу, с другой – стыдился изменить новгородскому делу и бежал во Псков. Новгородцы наотрез отказались платить дань, но ласково приняли ханских послов и отпустили домой с честью и дарами. Этим Великий Новгород заявлял, что он относится с уважением к ханской власти, но не признает ее над собой. Тогда Александр выгнал своего сына из Пскова и отправил на Суздальскую землю, а некоторых новгородских бояр, стоявших заодно с меньшими и имевших, по его мнению, влияние на Василия, схватил и наказал бесчеловечным образом: иным обрезал носы, другим выколол глаза и т. п.