Вместе с тем Мюрат достаточно проницательно указал, что неприятель теперь переносит свое внимание на генерала Йорка. Однако, отметил король, французское командование контролирует возможность продвижения неприятеля со стороны Мемеля через Фришес-Хафф, и Макдональд, подтянув весь свой корпус, не будет оставлять часть его на правом берегу Немана[474].
Бертье немедленно подготовил соответствующий приказ для герцога Тарентского[475].
Действительно, генерал Эделе вполне успешно контролировал ряд городов по берегам Прегеля, уделяя особое внимание мостам, ибо лед в большинстве случаев реку все же не сковал. Пристально обозревалась и дорога на Тильзит[476].
Восемь эскадронов, которые привел в Кёнигсберг генерал Кавеньяк, губернатор генерал Лагранж предложил разместить для кантонирования в нескольких лье впереди города, по направлению к Тильзиту. В связи с этим Ней сделал предложение поддержать этой кавалерией пехоту, разместившуюся в Вальдау и в Тапиау, а также прикрыть ею ряд коммуникаций, в том числе по направлению к Нойхаузену[477] и Фрише-Нерунгу[478].
Бертье предложил Мюрату отправить лансьеров генерала Кольбера в Лабиау и Мюльзен и соединить их с подразделением 9-го полка польских лансьеров[479].
Неутомимый Ней обратился к Бертье еще с двумя письмами, в которых обрисовал ситуацию в Мариенбурге, где шло переформирование ряда соединений Великой армии и где царил, по его сведениям, совершенный беспорядок, грозивший вызвать бунт со стороны местных жителей. Герцог Эльхингенский предложил четко разграничить места квартирования в Мариенбурге и его окрестностях для каждого корпуса. Бертье в связи с этим обратился с обширным рапортом к Мюрату, который, в свою очередь, приказал облечь это в конкретные приказы[480].
Второй сохранившийся в архивах рапорт князя Невшательского Мюрату касался судьбы отряда моряков, выведенных капитаном 1-го ранга Прото из Мемеля – их было предложено объединить с маршевым саперным батальоном[481].
Вообще, сдача Мемеля и связанные с этим вопросы составляли для Главного штаба серьезную проблему, как с точки зрения поведения пруссаков, так и в плане эвакуации осадной артиллерии, выведенной оттуда[482].
О том, что в Главном штабе, несмотря на оптимистические планы, связанные с подходом X корпуса, все же продолжали готовиться и к худшему варианту развития событий, говорит целый ряд сохранившихся рапортов, датированных 31 декабря, но составленных явно до получения известий о Таурогене. Так, не исключалось, что неприятель крупными силами окажется в Пиллау В этом случае его комендант полковник Н. А. К. Кастелла де Берлен собирался весь гарнизон сосредоточить в цитадели[483].
К 31 декабря относится помеченный Торном[484] рапорт полковника Ж. Б. де Чюди, адресованный Даву о ходе реорганизации полка Жозефа-Наполеона[485].
Интенсивно шло обсуждение Мюратом с начальником штаба кавалерийского резерва Ш. Л. П. К. Борелли кандидатур на командные должности кавалерийских соединений[486], а также животрепещущего вопроса о восполнении этих соединений конским составом[487].
Днем 31 декабря Бертье отправил Наполеону, по крайней мере, два письма. В одном он сообщал, что отдал приказ д'Опу, одному из офицеров-ординарцев императора, отбыть в Париж, проехав при этом через Берлин, и описать императору состояние дел[488]. Во втором послании сообщал об отправке императору двух партикулярных писем от 28 декабря, полученных от Лефевра (в одном речь шла о реакции на обращение Наполеона к Сенату, в другом – о соображениях по поводу роли Данцига и о деятельности там генерала Раппа)[489].
Ко времени прибытия в Кёнигсберг известий от Макдональда об измене генерала Йорка Мюрат подготовил императору два послания, значимость которых на фоне последующих известий оказалась не столь уж важной. Король Неаполитанский сообщал о получении начальником Главного штаба двух писем от Понятовского, где последний сетовал на трудности с вооружением конскриптов, на большое число дезертиров (от 400 до 500 человек) из 4-го полка Легиона Вислы, а также требовал новых приказов в отношении формируемых литовских частей. Мюрат желал знать мнение его величества по этим вопросам[490].
Второе письмо Мюрата также содержало просьбу узнать мнение императора, на этот раз по поводу распределения лошадей между частями французской и итальянской кавалерии[491].
Какого рода сообщение было получено к вечеру 31 декабря в Главном штабе от маршала Макдональда, сказать непросто. Хотя Мюрат прямо написал, что получил письмо от герцога Тарентского, помеченное Тильзитом 30 декабря, но ни в архивных делах, ни в опубликованных материалах такого письма не оказалось.
Мюрат и Бертье только констатировали, что Макдональд прибыл в Тильзит с дивизией Гранжана и одной прусской дивизией[492] и что генерал Йорк, двигаясь в арьергарде, еще не перешел Неман и это вызывает беспокойство[493].
Мюрат и Бертье еще не знали о том, какая катастрофа уже произошла. Большая часть их отчетов Наполеону была выдержана в сдержанно-деловом и порою даже в оптимистичном тоне. Так, Мюрат, написав, что, по словам Макдональда, неприятель «затопил своей кавалерией всю местность», здесь же отметил, что, по свидетельству пленных, русская армия сильно страдает от холода, находится в жалком состоянии и не сможет выдержать зимнюю кампанию. Как только маршал Макдональд окажется в Велау, он, Мюрат, покинет Кёнигсберг и перенесет свою Главную квартиру ближе к центру и в более спокойную местность, где можно будет более успешно заняться реорганизацией армии.
Далее написал об активном продолжении эвакуации, о многочисленных больных, смерти генерала Эбле, которого временно заменил генерал Ж. Б. Сорбье. Отметил прибытие драгунской полубригады генерала Кавеньяка, который намерен перекрыть дорогу на Мемель и путь через Курише-Нерунг (Куршскую косу).
Десяток строк посвятил денежным суммам, отписанным для организации жизнедеятельности Данцига, подчеркнув, что прусские власти требуют дополнительных денежных средств. Письмо закончил уверениями в том, что состояние ужасной паники исчезло и все возвращается к своему нормальному состоянию[494].
Бертье фактически вторил Мюрату Отметив оторванность арьергарда Йорка, который все еще не дошел до Немана, начальник Главного штаба информировал о намерении короля прикрыть бригадой драгун Кавеньяка и 600 пехотинцами полковника Фарина (Farine) косу, идущую от Мемеля, и «осветить» иные направления. Правда, согласно сообщению адъютанта герцога Тарентского, из 28-тысячного X корпуса сейчас в наличии всего 18 тыс. человек. Что касается пруссаков, то они эвакуировали все свои депо в Грауденц. Начальник Главного штаба с беспокойством охарактеризовал недостаточную боеготовность гарнизона Данцига и гарнизона Пиллау, предложив вместо 1600 солдат временного полка перевести туда один проверенный полк.
Значительное место в письме Бертье отвел перечислениям потерь последних дней – смерти утром 31-го генерала Эбле, тяжелой болезни генерала Аксо, смерти капитана артиллерии Молодой гвардии Монлебера (Montlebert), упомянул о 7 тыс. человек, находящихся в госпиталях, о том, что многие поражены «нервной лихорадкой» (fièvre nerveuse), об отсутствии новостей о Р. Н. Деженете, исчезнувшем после Вильно. «Почти все вокруг меня больны, – отметил князь Невшательский. – Я тоже в течение двух дней испытываю первые симптомы болезни».
Бертье выразил серьезную обеспокоенность начавшимся потеплением, из-за которого, если оно продолжится, невозможно будет перейти Неман. И при этом, так как мост, переброшенный на лодках у Тильзита, более не существует, генерал Йорк окажется в затруднительном положении (se trouverait compromise). Письмо закончил констатацией того, что все инженерные и артиллерийские средства утрачены и их надо будет возобновить из арсеналов Франции[495].
31 декабря 1812 г. Наполеон, начиная с 9 утра и до полудня, присутствовал на заседании административного совета по внутренним делам[496]. Более ничего о деятельности императора в тот день не известно.
В 5 часов утра 1 января 1813 г. адъютант Макдональда доставил в Главную квартиру Мюрата письмо герцога Тарентского, в котором тот сообщил, что прусский генерал Йорк, который шел в арьергарде X корпуса, подписал в Таурогене капитуляцию. Вследствие этой капитуляции войска Йорка будут сохранять нейтралитет на прусской территории, находясь на правом берегу Немана[497].
Мюрат немедленно поручил Бертье уведомить экстраординарной эстафетой о произошедшем императора и приложить к посланию копию письма герцога Тарентского и копию письма генерала Йорка, отправленного Макдональду. Сообщая об этом Наполеону, начальник Главного штаба прямо написал: «Это обстоятельство значительно ухудшило наше положение. Герцог Тарентский имеет не более 5 тыс. человек пехоты. Король располагает здесь 12 батальонами дивизии Эделе. При таком положении дел Его в-во будет вынужден эвакуировать Кёнигсберг и отступить на Вислу. Это заставляет нас оставить многое из того, что находится на линии отступления до Мариенбурга»