Ты любишь женщину… ты жертвуешь ей честью,
Богатством, дружбою и жизнью, может быть;
Ты окружил её забавами и лестью,
Но ей за что тебя благодарить?
Ты это сделал всё из страсти
И самолюбия, отчасти, —
Чтоб ею обладать, пожертвовал ты всё,
А не для счастия её.
Таким образом, сам сюжет пьесы подчинён саморазвитию страсти, не внимающей доводам разума и не считающейся с действительностью. У Арбенина нет никаких доказательств вины Нины: он просто не слышит её слов, прерывает баронессу Штраль, с уст которой уже готово сорваться признание, превратно толкует объяснение Нины и посещение квартиры Звездича баронессой. Все силы Арбенина направлены не на поиски истины, а на оправдание своих поступков, продиктованных слепой страстью, стремлением к полному и окончательному обладанию другим человеком. Герой приходит к страшному, но неизбежному выводу, что, как это ни парадоксально, такое обладание может дать только смерть Нины.
Очень существенна в «Маскараде» предыстория Арбенина, приведшая его в итоге к губительной страсти. Герой с юных лет предстает перед нами человеком крайностей, полярных мыслей и эмоций. «То сам себя не понимал я, то мир меня не понимал», – говорит герой о своём прошлом опыте. Таким образом, итог жизни Арбенина до встречи с Ниной – знание людей и презрение к людям, гордыня и духовная опустошенность. Так становится понятным, почему герой может заполнить эту страшную пустоту только своей страстью и почему он так сосредоточен только на своём чувстве.
Я странствовал, играл, был ветрен и трудился,
Постиг друзей, коварную любовь,
Чинов я не хотел, а славы не добился.
Богат и без гроша был скукою томим.
Везде я видел зло и, гордый, перед ним
Нигде не преклонился.
Всё, что осталось мне от жизни, это ты:
Созданье слабое, но ангел красоты:
Твоя любовь, улыбка, взор, дыханье…
Я человек: пока они мои
Без них нет у меня ни счастья, ни души,
Ни чувства, ни существования.
Трагедия Арбенина и в том, что само мироздание ему, игроку по природе своей, представляется лишь цепью счастливых или роковых случайностей. Сюжетно это передано атмосферой тайн, предчувствий, предсказаний. Потеря браслета и подарок его князю Звездичу баронессой Штраль окружены таинственностью: Нина не знает, как и где потеряла браслет, князь Звездич не догадывается, кому принадлежал браслет и от кого он получен, баронесса Штраль поздно понимает, что браслет принадлежал Нине, для Арбенина же истина раскрывается лишь после гибели жены. Таинственно и появление Неизвестного на страницах пьесы; собственно, его история так до конца и остается загадкой. Таким образом, игрок Арбенин, силой своей страсти стремившийся бросить вызов судьбе, столкнулся с игрой гораздо более могущественных и неподвластных ему сил, символическим воплощением которых становится в пьесе Лермонтова мотив «маскарада», давший название драме.
Как всякий символ, мотив «маскарада» реализуется в нескольких смысловых категориях и функциях. Маскарад на внешнем уровне развития сюжета – это костюмированный бал, на котором произошли решающие события и завязался трагический конфликт. «Маскарадность» – это и характеристика светского общества, которое герой вроде бы презирает, но разорвать с ним связь не может. Маскарад – это и сама человеческая жизнь с её превращениями, с постоянными изменениями человеческих лиц, с постоянной борьбой доброго и злого начал в человеческой душе. Маскарад означает и взаимное непонимание, непроницаемую стену, вставшую между героями и мешающую их общению.
Но в понимании Лермонтова в маскараде есть и иной смысл, прозвучавший и в стихотворении «Как часто пёстрою толпою окружён…»: только скрыв лицо под маской, и можно освободиться от всех светских и общественных условностей, открыто выразить свои чувства и рассчитывать на ответную откровенность. Ведь как говорит в пьесе Арбенин:
Под маской все чины равны,
У маски ни души, ни званья нет, – есть тело.
И если маскою черты утаены,
То маску с чувств снимают смело.
Маскарад в пьесе – это игра, которая соотносится прежде всего с игрой карточной. Не случайно пьеса открывается именно сценой игры. Не только для Арбенина, но и для всех участников игры выиграть или проиграть – это значит бросить вызов судьбе, превзойти самого себя, стать хоть на мгновение повелителем мира, и ставкой в такой игре могут быть отнюдь не только деньги, но человеческая честь, достоинство, наконец, сама жизнь. Об этом с увлечением говорит Казарин:
Что ни толкуй Волтер или Декарт —
Мир для меня – колода карт,
Жизнь – банк: рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю.
Однако у всякой игры существуют незыблемые правила, и опытный игрок, каковым и является Арбенин, это прекрасно знает. Решившись на отравление Нины, герой стремится эти правила нарушить, и в итоге сам превращается в игрушку неясных и грозных сил, персонифицированных в драме в образе Неизвестного.
Неизвестный в «Маскараде» – таинственный двойник Арбенина, его тень, темная сторона его души. История этого персонажа напоминает историю Арбенина: сначала те же молодые надежды, та же неопытность, та же пылкость, затем разочарование в «мечтаньях прежних и сладких волнениях» и, наконец, пришедшие на смену «самолюбивые думы» и «увлекательные мучения». Но главное, Неизвестный, как и Арбенин, одержим «ледяной страстью» – жаждой мести. Всё это осознаёт главный герой и поэтому видит в Неизвестном не столько конкретное лицо, семь лет назад им оскорблённое, а зримое воплощение самой судьбы, воли рока. И последние слова в пьесе герой обращает не к Неизвестному, явившемуся отомстить, а к самому провидению:
О милый друг, зачем ты был жесток?
Ведь я её любил, я б небесам и раю
Одной слезы её, – когда бы мог,
Не уступил – но я тебя прощаю!
Таким образом, в «Маскараде» разрешается трагедия еще одного «страстного» лермонтовского героя, чьи чувства и мысли несут разрушение вместо спасения и ему самому, и людям, оказавшимся вовлечёнными в орбиту этой страсти. Как и страсть Демона, страсть Арбенина губительна и иссушающе-бесплодна, однако и в этом случае герой Лермонтова удостаивается со стороны автора и читателя не холодного презрения, а сострадания.
Последняя драма Лермонтова «Два брата» (1834–1836) осталась не вполне завершенной и доработанной автором. По мнению исследователей лермонтовского творчества, она представляется скорее подступом к роману «Княгиня Лиговская» и главному его прозаическому произведению – «Герою нашего времени».
Проза. Первым опытом Лермонтова в прозе стал исторический роман, начатый в 1833 г. и известный под редакторским заглавием по имени героя – «Вадим», из эпохи крестьянской войны 1773–1775 гг. под предводительством Пугачёва. В тот же период, в августе 1833 г., как известно, Пушкин предпринял поездку в Казань и Оренбург за материалами об истории пугачёвского бунта. Лермонтов же начал писать свой роман, основываясь на воспоминаниях и рассказах, слышанных им от бабушки, от других пензенских помещиков и от тарханских крестьян. Литературными образцами начинающий прозаик избрал для себя исторические повести А.А. Бестужева-Марлинского и романы В. Скотта. Работа над романом, однако, не была Лермонтовым завершена.
В 1836 г., завершив драму «Маскарад», он начал писать роман уже из современной жизни – «Княгиня Лиговская», где впервые появляется герой по фамилии Печорин, гвардейский офицер, столкновение которого с бедным чиновником Красинским послужило сюжетной завязкой произведения. Работа над этим романом была прервана трагическими событиями 1837 г. – гибелью Пушкина и ссылкой самого Лермонтова на Кавказ. По возвращении же из ссылки Лермонтов не возобновлял работу над «Княгиней Лиговской»; его творческое сознание захватил новый замысел – началась работа над романом «Герой нашего времени».
Роман Лермонтова, как известно, состоит из пяти повестей, причем «Бэла», «Фаталист» и «Тамань» первоначально были напечатаны в журнале «Отечественные записки», и только в апреле 1840 г. книга вышла уже не как собрание отдельных повестей, а как цельное произведение. Последним, весной 1841 г., было создано Лермонтовым предисловие к роману как ответ на критические статьи, появившиеся в журналах; опубликовано оно было уже во втором издании романа.
Однако в окончательном тексте романа автор располагает части не в порядке их написания и не исходя из хронологической последовательности описанных в них событий, а прежде всего руководствуясь логикой раскрытия характера главного персонажа «Героя нашего времени» – Григория Александровича Печорина. Действительно, в «Бэле» образ главного героя предстает перед читателем в восприятии сразу двух посредников рассказчика – странствующего офицера и его случайного попутчика штабс-капитана Максима Максимыча; во второй главе – «Максим Максимыч» – сам рассказчик непосредственно наблюдает за Печориным и представляет читателю итог своих наблюдений – психологический портрет героя; наконец, последующие три главы не что иное, как печоринский дневник, или, как принято было говорить в позапрошлом веке, «журнал», и здесь уже сам герой напрямую, без каких-либо посредников говорит с читателем, причем он не только рассказывает о происшедших с ним событиях, но и анализирует свои и чужие поступки, судит себя и других, делает выводы, размышляет о самых важных и самых сложных нравственных, философских, психологических проблемах. Предшествующее «журналу» предисловие сообщает о смерти Печорина, тем самым ставя точку во внешней биографии героя, и разъясняет смысл и цель публикации его записок.
«Из-за такой спиральной композиции, – отмечал В.В. Набоков, – временная последовательность оказывается как бы размытой. Рассказы наплывают, разворачиваются перед нами, то всё как на ладони, то словно в дымке, а то вдруг, отступив, появятся вновь уже в ином ракурсе или освещении, подобно тому, как для путешественника открывается из ущелья вид на пять вершин Кавказского хребта».