Морозной мглы сверкающие игла
Открытое лицо мое язвят;
Где 6 ни горел огонь, иду к нему, и рад —
Рад верить, что моя пустыня не безлюдна,
Когда по ней кой-где огни ещё горят…
Благодаря Тютчеву в центре малой эпохи окажется та романтическая метафизическая эстетика, начало которой было положено в 1840-е годы с опорой на немецкую философию (Шеллинг, Гегель). Но теперь в эту эстетику еще глубже врастает «чистое искусство» и та «красота», которую порождает это искусство. Этим и объясняется рождение в недрах метафизической поэзии формулы «искусство для искусства» (красота для красоты). Той формулы, которая так ярко вспыхнула в финальных строфах стихотворения Фета 1860 г. «Ты прав: мы старимся. Зима недалека…», обращённого к Тургеневу:
К чему пытать судьбу? Быть может, коротка
В руках у парки нитка наша!
Еще разымчива, душиста и сладка
Нам Гебы пенистая чаша.
Зажжет, как прежде, нам во глубине сердец
Ее огонь благие чувства, —
Так пей же из нее, любимый наш певец:
В ней есть искусство для искусства.
Созданная искусством красота и «вечная красота» (А.Н. Майков) образуют опорную художественную категорию в романтической поэзии. Процесс «врастанья» этой категории в художественную метафизику становится самой заметной закономерностью развития поэзии.
Эта закономерность воплощалась в лирике П.А. Вяземского («Мужайтесь! и для вас – мир царство красоты»), а также Ф.Н. Глинки, А.С. Хомякова, С.П. Шевырева, в произведениях которых подчас незримо присутствует символ красоты. Самое характерное стихотворение такого рода – «Слава творения» Шевырева (1857), где лирическое «любомудрие» художественно соотнесено через подтекст с символом красоты.
Но еще с большей отчетливостью все это выражено в поэзии Е.П. Ростопчиной, В.Г. Бенедиктова, А.А. Григорьева, А.Н. Майкова, Я.П. Полонского, А.К. Толстого, Л.А. Мея, К.К. Павловой,
А.А. Фета, к которым во второй половине 1850-х годов «присоединятся» К.К. Случевский и А.Н. Апухтин. Из всех этих поэтов наиболее настойчив и категоричен в отстаивании своих эстетических принципов был Фет, требовавший полной отрешённости поэтического искусства от земных дел и забот. Отсюда идёт его неприятие поэзии Некрасова, полемически высказанное в стихотворении «Псевдопоэту»:
Влача по прихоти народа
В грязи низкопоклонный стих,
Ты слова гордого свобода
Ни разу сердцем не постиг.
Не возносился богомольно
Ты в ту свежеющую мглу,
Где беззаветно лишь привольно
Свободной песне и орлу.
Не без сопротивления философии «чистого искусства» продолжала активно развиваться социально-гражданская лирика. Теперь центром этого художественного процесса стала поэзия М.Л. Михайлова, И.С. Никитина и А.Н. Плещеева. Но всё же главное направление в развитии социально-гражданской лирики определяла поэзия Н.А. Некрасова, под влиянием которой постепенно сформировалась «некрасовская школа». Как определил Н.Н. Скатов, «обычно же под школой Некрасова – и здесь речь идет именно о такой школе – понимают поэтов 50—70-х гг., идеологически и художественно наиболее ему близких, испытавших на себе прямое влияние великого поэта, даже организационно в сущности объединённых уже в силу того обстоятельства, что большинство из них группировались вокруг немногочисленных демократических изданий: некрасовского «Современника», «Русского слова», «Искры». С «некрасовской школой» были связаны художественные искания Михайлова, Никитина, Плещеева. Под воздействием традиций социально-гражданской и сатирической поэзии Некрасова, привитых именно через «школу», формировалось творчество Н.А. Добролюбова, И.И. Гольц-Миллера, B.C. Курочкина, Н.С. Курочкина, Д.Д. Минаева, Л.Н. Трефолева. В художественном сознании всех поэтов «школы» Некрасов был таким, каким его представлял Н.С. Курочкин в стихотворении «Некрасов» (1878 г.):
И – он свершил вполне свое призванье,
Он к страждущим – сочувствие привлёк,
Расслушал стон народный и рыданья
И в звуки их могучие облёк,
И осветил народа путь тернистый
Сознания лучами… этот свет
В грядущем мрак рассеет ночи мглистой,
Всё сбудется, о чём мечтал поэт!
Недаром с музой мести и печали
Он пережил всю скорбь страны родной
Недаром песни все его звучали
Такой глубокой правдой и тоской!
Литература
История русской поэзии: В 2 т. Л., 1969.
Ямпольский И.Г. Середина века. Очерки о русской поэзии 1840–1870 гг. Л., 1974.
Гаспаров M. Л. Очерк истории русского стиха. М., 1984.
Скатов Н.Н. Некрасов. Современники и продолжатели. Очерки. М., 1986.
Баевский B.C. История русской поэзии. 1730–1880. Компендиум. М., 1996.
Поэты «Искры»
В конце 1850-х годов в России возник тип еженедельного журнала с карикатурами – плод сотрудничества писателя и художника. Наиболее значительным из сатирических журналов была «Искра». Одновременно с ней возник и «Свисток» Н.А. Добролюбова, сатирическое приложение к «Современнику». Замысел журнала появился у художника-карикатуриста Н.А. Степанова и поэта B.C. Курочкина, известного своими переводами П.Ж. Беранже. «Искра» выходила с 1859 г. и вскоре приобрела неслыханную популярность.
Журнал просуществовал 15 лет. В нем сотрудничали в разные годы талантливые писатели демократического лагеря – поэты Д.Д. Минаев, П.И. Вейнберг, В.И. Богданов, Н.С. Курочкин, Г.Н. Жулев, А.П. Сниткин и др., прозаики Н.В. и Г.И. Успенские, Ф.М. Решетников, П.И. Якушкин, Н.Н. Златовратский и др., публицисты Г.З. Елисеев, И.И. Дмитриев и др. Кроме того, у «Искры» образовалась сеть корреспондентов по России. Читатели сообщали журналу о злоупотреблениях, редакция обрабатывала факты, снабжала карикатурами и пускала в печать.
Главным оружием «Искры» был смех, её обличения затрагивали все сферы русской жизни, в том числе всю бюрократическую лестницу вплоть до правительственных верхов. С первых же дней редакции приходилось работать в обстановке непрекращающихся цензурных репрессий. Публикации «Искры» отличались злободневностью, они откликались на актуальные факты общественной и литературной жизни. Многие произведения со временем устарели и стали непонятными без специального комментария.
«Искра» была чем-то вроде сатирического крыла поэтов демократического направления. Поэт для искровцев – прежде всего гражданин, человек, болеющий страданиями народа и борющийся за его благо, «поэт для многих». Обличение социального неравенства, ирония по поводу «хозяев жизни», живущих в роскоши, воспевание честного труда и тружеников, несостоятельность реформ 1860-х годов – главные мотивы их стихотворений. Сатира была направлена и против нарождавшейся буржуазной России, мира наживы, полицейского произвола, милитаризма, а также взяточничества, лакейства, либерального фразерства, обывательщины.
Незаурядным поэтом, блестящим переводчиком, основателем и редактором «Искры» был Василий Степанович Курочкин(1831–1875). Его отец, из дворовых, был отпущен на волю и дослужился до чина коллежского асессора. Василий с двумя братьями, Владимиром и Николаем (тоже будущими писателями), учился в кадетском корпусе, затем в Дворянском полку служил офицером, не чувствуя, впрочем, интереса к военной карьере. Добившись, наконец, отставки, он поступает на службу в канцелярию, но с 1857 г. полностью отдаётся литературной работе.
Сочинять же он начал гораздо раньше – с 10 лет, а в Дворянском полку вместе с Д. Минаевым выпускает рукописный журнал. Дебют в печати состоялся в 1850 г.
Поворотным пунктом в карьере писателя стала первая публикация его переводов Беранже. Большой известностью пользовались перевод стихотворения «Старый капрал» (1855) и вольный перевод «Господина Искариотова» (1861), по мастерству превосходящий подлинник. В нем дан собирательный образ фискала, тайного агента. Язвительная ирония, скрытая в описании этого «добродушнейшего чудака» и «поборника просвещенья», проступает в рефрене – словах, которые все шепчут при его появлении:
«Тише, тише, господа!
Господин Искариотов,
Патриот из патриотов —
Приближается сюда».
Поэт стал приобретать известность, его переводы и оригинальные стихи издавались в журналах. Уже в раннем творчестве проявились и затем окрепли демократические симпатии, антикрепостнический и антимонархистский пафос Курочкина («Рассказ няни», «Ни в мать, ни в отца», «Общий знакомый» и др.). Поэт покушается даже на государственный герб (стихотворение долго распространялось в списках):
Правды нет оттого в русском мире,
Недосмотры везде оттого,
Что всевидящих глаз в нем четыре,
Да не видят они ничего.
Оттого мы к шпионству привычны,
Оттого мы храбры на словах,
Что мы все, господа, двуязычны,
Как орел наш о двух головах.
С конца 1850-х годов жизнь и поэзия Курочкина неразрывно связаны с «Искрой», журнал был его любимым детищем, в нем он печатает почти все свои произведения. Современники отмечали благородство и щедрость писателя, который материально поддерживал собратьев по перу.
В 1860-е годы поэт участвует в революционном движении, посещает Лондон ради встречи с Герценом и Огаревым, становится членом тайного общества «Земля и воля», после каракозовского выстрела и до самой смерти находится под полицейским наблюдением. В 1873 г. «Искра» была закрыта правительством. В последние годы Курочкин пишет ряд остросатирических кукольных пьес «на манер простонародных», из которых до нас дошла лишь одна – «Принц Лутоня