Боль за Россию не покинула Достоевского. После каторги она нашла свое воплощение в новых убеждениях, которые сам писатель сформулировал как «возврат к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного». «Почвенничество», задуманное Достоевским как промежуточное между славянофильством и западничеством направление общественного движения, стало продолжением политических исканий писателя, но уже на новом этапе. Понятие «почвы» – важнейшее в мировоззрении Достоевского – подразумевало национальные основания для исторической и политической жизни государства.
Достоевский отныне оценивал политику партий и правительств как органичную или неорганичную в зависимости от того, насколько она соответствовала вековечным национальным устремлениям народа, насколько близка была «почве». Изменилось после каторги его отношение к монархии, к религии. Резко поменялись и читательские пристрастия: теперь его интересуют книги по истории, философии, труды отцов церкви.
Вернувшись в ноябре 1859 г. в столицу, уставший от социальной изоляции, Достоевский увлечённо включается в общественную и литературную жизнь Петербурга. Он посещает кружок бывшего петрашевца Л.П. Милюкова, вместе с братом М.М. Достоевским участвует в. издательской работе и выпуске журналов «Время» (1861–1863 гг.) и «Эпоха» (1864–1865 гг) выступает со своими публицистическими статьями, продолжает писательскую деятельность. Друг за другом выходят в печати его произведения: «Записки из Мертвого дома» (1860), роман «Униженные и оскорблённые» (1861), «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863) и, наконец, «Записки из подполья» (1864).
Журнал братьев Достоевских «Время» привлёк многих читателей прежде всего благодаря таланту Фёдора Михайловича. Уже первые номера за 1861 год открылись его новым романом «Униженные и оскорблённые». Название оживляло в памяти современников первое произведение Достоевского – «Бедные люди». Да и, кроме того, в нём содержались отголоски былых романтических взглядов автора: в частности, они нашли отражение в образах Ивана Петровича, Наташи и Алексея, в традиционно для молодого автора «Белых ночей» и «Бедных людей» выстроенной любовной сюжетной линии и «любовном треугольнике», во многих автобиографических чертах.
Однако пережитый опыт каторги проявился уже и в этом произведении. Неизгладимое впечатление производил образ князя Банковского, злая вол я которого повлияла на судьбы героев. Он может быть воспринят как своеобразный прообраз, предтеча героев поздних романов Достоевского – Раскольникова и Свидригайлова в «Преступлении и наказании», Кириллова и Ставрогина в «Бесах», Фёдора Павловича и Ивана Карамазовых в «Братьях Карамазовых». Изменение представлении Достоевского о греховной природе человека, вопреки ранней убежденности в его естественной безгрешности, нашло отражение именно в этом герое, по-своему «сильной личности», явно сделавшей сознательный внутренний выбор в пользу зла.
Шумным успехом были встречены и полностью опубликованные во «Времени» (1861–1862 гг.) «Записки из Мёртвого дома». В этой книге впервые в русской литературе Достоевским открыл неизвестный читателям мир каторги, из которого он сам недавно возвратился. Именно поэтому повествование рассказчика Александра Петровича Горянчикова о буднях каторжного быта выглядело потрясающе достоверным. Но главное идейное содержание книги было связано не с желанием автора описать детали незнакомого для большинства быта, а с его потребностью исследовать природу человека, характер сто поступков в любых, даже самых жестоких условиям, открыть главные, тайные мотивы и причины человеческих поступков. Для Достоевского на каторге открылось понимание всечеловеческой неистребимой жажды воли, даже порой своеволия, которая обостряется для арестантов в условиях «лишения свободы», а ужас принудительного коллективизма навсегда «излечил» его от романтических иллюзий социалистического утопизма, владевших им в молодости.
В «Зимних заметках о летних впечатлениях» воплотились мысли Достоевского, возникшие у него во время поездки за границу с июня по сентябрь 1862 г. Посещение Англии, Германии, Франции, Швейцарии, Италии разочаровало писателя прагматичностью и приземлёмностью устремлений большинства населения в странах Западной Европы. Главным мерилом для Достоевского стали теперь его «почвеннические» взгляды, сквозь призму которых он давал политические и публицистические оценки увиденной жизни. Поклонение деньгам и расчету не нашло в его душе сочувствия, напротив, вызвало довольно резкую, критическую тональность «заметок».
Последнее из перечисленных произведений, философскую повесть «Записки из подполья», можно назвать рубежным, так как оно предшествовало созданию пяти лучших романов Достоевского и поразило современников своей необычностью. Странным показался избранный автором жанр «записок», удивляла сама форма исповеди персонажа, принцип построения, основанный на контрастах, а главное – предельно потрясал герой, который сам называет себя «антигероем». Неожиданным для читателей было даже начало исповеди: «Я человек больной… Я злой человек. Непривлекательный я человек».
Его исповедь в первой части обладает огромной силой убедительности. Вероятно из-за того, что герой не стыдится выглядеть некрасиво, напротив, всячески подчёркивает собственные несовершенства, его монолог превращается в яркое саморазоблачение. Достоевский придал его рассуждениям такую доказательность, какой впоследствии отличались монологи героев его главных романов – Раскольникова, Ипполита Терентьева, Кириллова, Шатова, Ставрогина, Дмитрия и Ивана Карамазовых. Аргументы и «фантазии» Парадоксалиста как бы отражали взгляды, почерпнутые из разных европейских и русских источников и объединённые в некое единое и цельное мировоззрение. Они представляли собой своеобразный «коктейль» из теоретических положений философии Гегеля, О. Конта, Г. Бокля, социал-утопических взглядов и «теории разумного эгоизма» героев Н.Г. Чернышевского, литературных «указов» Н.А. Добролюбова и М.Е. Салтыкова-Щедрина, мыслей и идей из статей Д. И. Писарева. Монолог антигероя пробуждал в памяти читателей и образы «лишних людей», в особенности из произведений И.С. Тургенева «Гамлет Щигровского уезда» и «Дневник лишнего человека».
И в полном соответствии с традициями произведений русской литературы нравственная несостоятельность Парадоксалиста на фоне многословной исповеди первой части обнажается в отношениях с женщиной во второй части «Записок».. Образ Лизы, живой, чувствующей, страдающей, ярко высвечивает безответственность и внутреннюю пустоту «антигероя», который сам загнал себя своими убеждениями в подполье.
«Подполье» у Достоевского – это уродливое, трагическое состояние цинизма и безверия. «Причина подполья – уничтожение веры в общие правила», когда «нет ничего святого», по утверждению автора. Следствием подобного мировоззрения для героя является его внутреннее отрицание роли Спасителя, неготовность к самопожертвованию, которой Достоевский проверяет героев своих произведений. Недаром антигерой восклицает: «Меня унизили, так и я захотел унизить; меня в тряпку растерли, так и я власть захотел показать… Вот что было, а ты уж думала, что я тебя спасать нарочно тогда приезжал, да? Ты это думала?» Сознательное несоответствие архетипу Спасителя, отречение от него как от идеала – это и есть худшая авторская оценка героя, разоблачение его духовной несостоятельности.
«Записки из подполья» своим идейным и художественным своеобразием во многом подготовили появление в последующие годы поздних произведений Достоевского.
С духовным опытом каторги тесно связан роман «Преступление и наказание» – первый из великого «пятикнижия» Достоевского, созданный в 1865–1866 гг. Произведение это во всех отношениях выстрадано автором, начиная от замысла и заканчивая обстоятельствами его создания.
Столкновение лицом к лицу со смертью вновь предшествовало его написанию. Б страшном 1864 г. Достоевский похоронил сначала жену Марию Дмитриевну, умершую от чахотки, затем любимого старшего брата Михаила Михайловича, а вслед за ними друга и единомышленника Аполлона Григорьева. Свое душевное состояние после смерти близких людей Фёдор Михайлович определил так: «И вот я остался вдруг один, и стало мне просто страшно. Вся жизнь переломилась разом надвое. Огромный долг в 15 ООО рублей, доставшийся ему после смерти брата, вынудил писателя заключить кабальный договор с Ф.Т. Стелловским на издание собрания сочинений и написание нового романа к жёстко обозначенному сроку – 1 ноября 1866 г. Новый роман был обещан и М.Н. Каткову для журнала «Русский вестник».
И в то же время напряжённейший труд одновременно над двумя романами («Преступление и наказание» и «Игрок») в 1866 г. ознаменовался началом любви к поверившей в его талант стенографистке Анне Григорьевне Сниткиной. Снова в жизни Фёдора Михайловича пересеклись смерть и любовь и вывели его на новый творческий рубеж.
Роман «Преступление и наказание» – сложный, многоуровневый текст. Внешний уровень сюжета построен таким образом, что всё его действие концентрируется вокруг убийства и расследования. Вновь подчеркнём, что в центре внимания автора – смерть. В данном случае смерть насильственная, кровавая, смерть как результат присвоения «сильной личностью» нечеловеческого права решать «кому жить, а кому умирать».
На первый взгляд, фабула, связанная с убийством и расследованием, напоминает детектив. Однако подобная аналогия при первой попытке осмысления отметается как абсолютно несостоятельная. Вместо традиционной детективной схемы сюжета (труп – расследование – убийца) в этом романе представлена совсем другая (убийца – труп – расследование).
Уже на первых страницах романа происходит знакомство с главным героем, который сначала мучительно принимает решение, а затем становится убийцей старухи-процентщицы и ее сестры Лизаветы. Таким образом, сама суть истории расследования, в ходе которого обычно выясняется имя убийцы, как бы теряет смысл для читателей, точно знающих, кто совершил преступление.