Но насколько тяжеловесны и порой неуклюжи его многостопные и многострочные размышления – настолько совершенны, изящны образы-миниатюры! Их у Случевского наберётся немало: «В костюме светлом Коломбины…», «Упала молния в ручей…», «Сквозь листву неудержимо…».
Упала молния в ручей.
Вода не стала горячей.
А что ручей до дна пронзён,
Сквозь шелест струй не слышит он.
Зато и молнии струя,
Упав, лишилась бытия.
Другого не было пути…
И я прощу, и ты прости.
В этом маленьком шедевре Случевского – и не всегда находимая у него гармония звука и смысла, и свидетельство гуманистической основы его творчества, и, возможно, намёк на то, какими могли быть его стихи, если бы он сознательно не подчинил их всепоглощающему размышлению о бренности и бессмертии человека.
«Молния» Случевского упала не в ручей, а в широкую и глубокую реку русской поэзии – как раз перед тем, как та приняла в своё русло приток под названием «модернизм».
В. Брюсов, Н. Гумилёв и другие поэты Серебряного века «услышали» Случевского и стали его внимательными читателями. Воздействие Случевского на модернизм бесспорно, хотя и локально.
После нескольких десятилетий забвения, во времена «оттепели», началось возвращение Случевского отечественному читателю, изучение его творчества. Особенно активно этот процесс идёт в последнее десятилетие.
Литература
Тахо-Годи Е.А. Константин Случевский: портрет на пушкинском фоне: Научное издание. СПб.: Алетейя, 2000.
Тахо-Годи Е.А. Лермонтовская традиция в творчестве К. Случевского // «Русская литература». 1993. № 3. С. 3—16.
Брюсов ВЛ. Поэт противоречий (К.К. Случевский) // В.Я. Брюсов. Далёкие и близкие. М., 1912.
Фёдоров А. Поэтическое творчество К.К. Случевского // К. Случевский. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1962.
Сахаров В.И. Заповедное трио: Вступ. ст. // К.К. Случевский. Сочинения в стихах. М., 1984.
Щеииикова Л.П. Проблема «сомнения» и цикл «Мефистофель» в поэзии К.К. Случевского // Вестник Московскою университета. Сер. 9. Филология. 2002. № 5. С. 102–110.
B.C. Соловьёв (1853–1900)
Владимир Сергеевич Соловьёв родился 16 января 1853 г. в Москве. Его отец – выдающийся историк Сергей Михайлович Соловьёв, автор многотомной «Истории России с древнейших времен». Мать B.C. Соловьёва – Поликсена Владимировна находилась в родстве с украинским мыслителем и поэтом Григорием Саввичем Сковородой.
В 1864–1869 гг. Соловьёв учился в гимназии, а в 1869–1873 гг. – в Московском университете. В 1874 г. он защищает магистерскую диссертацию «Критика западной философии (против позитивистов)» и читает лекции в Московском университете и на женских курсах. В 1880 г. Соловьёв защищает докторскую диссертацию «Критика отвлечённых начал». В 1880–1881 гт. он читает лекции в Петербургском университете и на Высших женских курсах. С 1882 г. поэт посвящает себя общественной деятельности и публицистике. Высокие литературные достоинства его произведений были отмечены избранием в Пушкинскую академию в 1899 г. B.C. Соловьёв умер 31 июля 1900 г. в имении Узкое и был похоронен в ограде Новодевичьего монастыря рядом с могилой своего отца.
Поэзия Соловьёва своими темами и мотивами взаимосвязана с его биографией и различными сторонами творчества, в первую очередь с философией, которая устремлена к примирению и взаимному восполнению противоположных начал, к свободному единству всего сущего. Её динамическими составляющими являются положительное всеединство, Богочеловечество, Церковь и София. Последние три начала философ определяет как развивающееся женственное живое существо. Соловьёв видит в любви смысл и главное проявление жизни человека. Он определяет задачу искусства как служение делу истины и добра своей красотой.
B.C. Соловьёв относил себя к представителям русской лирики. Отмечаемые им особенности поэзий А.С. Пушкина – духовная трезвость вдохновения, проникновенность и свобода от тенденциозности и от претензии – свойственны и лирике самого Соловьёва. Образы и мотивы лермонтовской поэзии присутствуют главным образом в шуточных стихотворениях поэта, таких как «Видение» (1886) и «Пророк будущего» (1886). А.А. Фет оказал большое влияние на его поэтическое творчество лиризмом своей поэзии. В лирику поэта вошли и образы, мотивы, приёмы и ритмы поэзии Ф.И. Тютчева, который, по его словам, воспроизводил физические явления как состояния и действия живой души. Характерные свойства лирики Я.П. Полонского, выделенные Соловьёвым, – «чувство духовной свободы», «бодрое чувство упования на лучшую будущность» отличают и его собственную поэзию.
Символика света как динамического и положительного образа занимает одно из главных мест в лирике B.C. Соловьёва. Она присутствует во всех жанрах его лирики, как в самых ранних, так и в последних стихах поэта, демонстрируя неизменность его поэтических и философских воззрений.
Свет в поэтике Соловьёва выступает откровением вечности и истинного образа мира, мира «немеркнущего» и «нездешнего» света. Жизнь на земле воспринимается поэтом как «тени» и «отражения» «вечно светлых дней»:
Неясный луч знакомого блистанья,
Чуть слышный отзвук песни неземной, —
И прежний мир в немеркнущем сияньи
Встаёт опять пред чуткою душой.
Изображаемая картина похожа на представления Платона. Однако Соловьёв отвергает дуализм Платона, противопоставляя ему образ мира, имеющего светлое основание и устремлённого к восполнению и всеединству. Торжество вечности над временем, света над тьмой изображается как наступление последнего часа творенья, «дня грядущего», «нового вечного дня» – дня нового по существу и поэтому первого, обновления мира светом, новой жизни мира в свободном единстве:
Тогда наступит час – последний час творенья…
Твой свет одним лучом
Рассеет целый мир туманного виденья
В тяжёлом сне земном.
Преграды рушатся, расплавлены оковы
Божественным огнем,
И утро вечное восходит жизни новой
Во всех, и все в Одном.
Верь, проходит тень, —
Не скорби же: скоро встанет
Новый вечный день.
Одним из важнейших элементов поэтики Соловьёва является образ Софии, которая помогает страждущему человечеству,
И над мрачной зимой молодая весна —
Вся сияя, склонилась над ним
И покрыла его, тихой ласки полна,
Лучезарным покровом своим.
Посредством «световых» эпитетов Соловьёв описывает чувства, испытываемые им при явлении Софии:
И в лучах восходящего дня
Тихим светом душа засветилась…
Поэт свидетельствует о трёх явившихся ему видениях Софии в поэме «Три свидания» (Москва – Лондон – Египет, 1862–1875—1876), которую он называл своей «маленькой автобиографией» (1898). Вот как он описывает свое третье видение:
И в пурпуре небесного блистанья
Очами, полными лазурного огня,
Глядела ты, как первое сиянье
Всемирного и творческого дня.
Что есть, что было, что грядет вовеки —
Всё обнял тут один недвижный взор…
Синеют подо мной моря и реки,
И дальний лес, и выси снежных гор.
София облечена «в пурпур», что указывает на её царственность. В лирике Соловьёва к Софии часто прилагается эпитет «царица». Поэт использовал строку «С глазами, полными лазурного огня» (у Соловьёва – «очами») из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Как часто, пестрою толпою окружён…». Цветовой символикой образа Софии выступает «лазурь золотистая» (или «золотая»). Именно этими цветами изображается София Премудрость Божия в образе женственного существа в русской иконописи. К сияющей. Софии поэт прилагает эпитеты «лучистая» (улыбка) и «лучезарная».
Обобщая пережитое им, в концовке поэмы Соловьёв воспроизводит с некоторыми вариациями строфу из вступления, в которой рисует Божественное, светлое основание мира как реальность, таящуюся под покровом действительности:
Под грубою корою вещества
Так я прозрел нетленную порфиру
И ощутил сиянье Божества.
Любовная лирика Соловьёва посвящена преимущественно Софье Петровне Хитрово, племяннице жены А.К. Толстого Софьи Андреевны. В своей переписке и в лирике поэт часто прилагает к С.П. Хитрово эпитет «бедный», иногда в сочетании «бедный друг». С 1880-х гг. и до последнего года жизни поэт часто гостил в имении Толстых Пустыньке. Концовка посвящённого С.П. Хитрово стихотворения «Бедный друг, истомил тебя путь…» (1887): «Смерть и Время царят на земле, – / Ты владыками их не зови; / Всё, кружась, исчезает во мгле, / Неподвижно лишь солнце любви», возможно, является творческим усвоением и переосмыслением заключительных строк «Божественной комедии» Данте: «…мои желание и волю, / Подобно равномерно кружащемуся колесу / Направляла любовь, что движет солнце и другие звёзды». Соловьёв противопоставляет круговороту преходящего солнце любви.
В стихотворениях, связанных с событиями, описанными в Библии, выход за границы библейского текста усиливает причастность читателя к изображаемому. Восприятие поэтом описываемых событий сближают эти произведения с любимыми им пушкинскими стихотворениями «Пророк» и «Юдифь».
Во всех изданиях своих стихотворений Соловьёв помещал на первом месте «