ять лет.
Николай решает вступить в белую армию, считая, что правда на их стороне. Разговор с дядей Виталием показывает юноше, что в этой войне каждая из сторон считает себя правой, но его это не смущает. Он все-таки идет воевать за белых, «так как они побеждаемые». В то же время дядя Виталий, кадровый офицер, человек «с почти феодальными представлениями о чести и праве», полагает, что правда на стороне красных. Николай прощается с матерью со всей жестокостью своих шестнадцати лет и уходит воевать — «без убеждений, без энтузиазма, исключительно из желания вдруг увидеть и понять на войне такие новые вещи», которые, быть может, переродят его. Служба на бронепоезде, трусость и храбрость окружающих, тяжелый военный быт — все это окружает Николая до самого разгрома армии. Самого его от грозивших опасностей ограждает своеобразная глухота, неспособность немедленного душевного отклика на то, что с ним случается. Оказавшись на борту парохода и глядя на горящую Феодосию, Николай вспоминает о Клэр. И мысли о ней снова заполняют его воображение, тысячи воображаемых разговоров и положений роятся у него в голове, сменяясь новыми. В этот вымышленный мир не доходят отзвуки и образы прежней его жизни, точно натыкаясь на незримую воздушную стену, «но столь же непреодолимую, как та огненная преграда, за которой лежали снега и звучали последние ночные сигналы России». Во время плавания по Черному морю Николаю мерещатся картины далеких японских гаваней, пляжи Борнео и Суматры — отзвуки рассказов отца. Под звуки корабельного колокола пароход приближается к Константинополю, а Николай полностью поглощен предвкушением будущей встречи с Клэр. «Мы плыли в морском тумане к невидимому городу; воздушные пропасти разверзались за нами; и во влажной тишине этого путешествия изредка звонил колокол — и звук, неизменно нас сопровождавший, только звук колокола соединял в медленной своей прозрачности огненные края и воду, отделявшие меня от России, с лепечущим и сбывающимся, с прекрасным сном о Клэр…»
В. С. Кулагина-Ярцева
Призрак Александра Вольфа
Роман (1947–1948)
Самое яркое и самое тягостное воспоминание героя романа (в дальнейшем мы так и будем именовать его — герой, потому что у рассказчика, молодого журналиста, русского эмигранта в Париже, нет имени, роман написан от первого лица) — воспоминание о совершенном в годы гражданской войны убийстве. Как-то раз летом, на юге России, после окончания боя герой едет на вороной кобыле по пустынной дороге, и больше всего ему хочется спать. На одном из поворотов дороги лошадь тяжело и мгновенно падает на полном скаку. Поднявшись на ноги, герой видит приближающегося к нему всадника на огромном белом коне. Всадник вскидывает к плечу винтовку. У героя винтовки давно нет, зато есть револьвер, который он с трудом вытаскивает из новой и тугой кобуры, и стреляет. Всадник падает. Герой с трудом подходит к нему. Этот человек — белокурый, лет двадцати двух или двадцати трех — явно умирает, кровь пузырится у него на губах. Он открывает помутневшие глаза, не говорит ни слова и вновь закрывает их. Порыв ветра доносит до героя топот нескольких лошадей. Чувствуя опасность, он быстро уезжает на жеребце убитого.
За несколько дней до того как покинуть Россию, герой продает жеребца, револьвер выбрасывает в море, и от всего эпизода у него остается только тягостное воспоминание. Через несколько лет, когда он уже давно живет в Париже, ему попадается сборник рассказов одного английского автора, имя которого — Александр Вольф — было совершенно незнакомым. Рассказ «Приключение в степи» поражает героя. Начинается он с похвалы белому жеребцу («Он был настолько хорош, что мне хотелось бы его сравнить с одним из тех коней, о которых говорится в Апокалипсисе»). Дальше следует описание сцены, пережитой героем: невыносимо жаркий день, петляющая дорога, всадник на вороной кобыле, упавший вместе с нею. Белый жеребец продолжал идти к тому месту, где, как писал автор, с непонятной неподвижностью стоял человек с револьвером. Потом автор задержал стремительный ход коня и приложил винтовку к плечу, но вдруг почувствовал смертельную боль в теле и горячую тьму в глазах. В предсмертном бреду он почувствовал, что над ним кто-то стоит, он открыл глаза, чтобы увидеть свою смерть. К его удивлению, над ним склонился мальчик лет пятнадцати, с бледным, усталым лицом и далекими, возможно сонными, глазами. Затем мальчик отошел, а автор снова лишился чувств и пришел в себя лишь много дней спустя в госпитале. «То, что он попал в меня, — писал Александр Вольф, — было, скорее всего, случайно, но, конечно, я был бы последним человеком, который бы его в этом упрекнул».
Герой понимает, что автор книги, Александр Вольф, и есть человек, в которого он стрелял. Непонятным остается только, как он мог оказаться английским писателем. Герою хочется повидаться с Вольфом. Оказавшись в Лондоне, он приходит к директору издательства, выпустившего книгу, но оказывается, что Вольфа в Англии нет.
В Париже герой должен сделать репортаж о финале чемпионата мира по боксу. Незнакомая молодая женщина просит провести ее на матч, причем, замечает герой, такое обращение к чужому человеку не характерно для нее. Женщина оказывается соотечественницей героя. Их знакомство продолжается. Елена Николаевна — так зовут женщину — недавно овдовела, муж ее был американцем, сама она некоторое время жила в Лондоне.
Они становятся любовниками, чувство к Елене преображает для героя мир — «все показалось мне изменившимся и иным, как лес после дождя». Но что-то в Елене остается закрытым для героя, и он убежден, что на известный период ее жизни «легла какая-то тень». Однажды она рассказывает ему, как в Лондоне в гостях у друзей познакомилась с человеком, который вскоре стал ее любовником. Человек этот был умен, образован, он открыл ей целый мир, которого она не знала, и «на всем этом был налет холодного и спокойного отчаяния», которому она не переставала внутренне сопротивляться.
«Самые лучшие, самые прекрасные вещи теряли свою прелесть, как только он касался их». Но его притягательность была непреодолима. На длительном пути навстречу смерти его поддерживало употребление морфия. Он пытался приучить к морфию и Елену Николаевну, но это ему не удалось. Влияние этого человека на нее было огромно: то, что казалось ей важным и существенным, неудержимо и, как казалось ей, безвозвратно теряло свою ценность. Последним усилием воли она собрала вещи и уехала в Париж. Но до этого Елена сделала все, что могла, чтобы вернуть его к нормальной жизни. В последнем разговоре с ней он сказал, что она никогда уже не станет такой, как прежде, потому что это маловероятно и потому что он этого не допустит. Уехав от него, Елена убедилась, что он во многом был прав. Она была отравлена его близостью и только теперь начинает чувствовать, что, может быть, это не безвозвратно.
В русском ресторане герой застает своего знакомого, Владимира Петровича Вознесенского, который прежде рассказывал ему об Александре Вольфе (в частности, о том, что именно к Вольфу ушла его любовница, цыганка Марина). Вознесенский знакомит героя с сидящим рядом человеком; оказывается, что это — Александр Вольф. Герой, увидевшись с Вольфом на следующий день, рассказывает свою часть описанной в рассказе истории. Разговор прерывает приход Вознесенского, и Вольф с героем встречаются еще раз. Вольф упоминает о цели своего приезда в Париж — это «решение одной сложной психологической проблемы». Анализируя свои впечатления после встреч с Вольфом, герой понимает, что Вольф несет с собой смерть или идет навстречу ей, олицетворяя слепое движение.
Герой, написав статью о внезапной драматической гибели парижского грабителя, «курчавого Пьеро», с которым он был знаком, ощущает тоску и подавленность. Единственный человек, которого ему хочется увидеть, это Елена. И, не дожидаясь четырех часов, когда она обещала прийти к нему, он сам едет к ней, открывает дверь своим ключом и слышит из ее комнаты повышенные голоса. Затем раздается страшный крик Елены: «Никогда, ты слышишь, никогда!» — и слышится звон разбитого стекла и выстрел. Выхватывая револьвер, герой вбегает в комнату, видит Елену и человека с направленным на нее оружием и стреляет в него, не целясь. Видит кровь на белом платье Елены — она ранена в левое плечо. Затем наклоняется над упавшим человеком и — «время заклубилось и исчезло» — видит перед собой мертвые глаза Александра Вольфа.
В. С. Кулагина-Ярцева
Аркадий Петрович Гайдар [1904–1941]
Тимур и его команда
Повесть (1940)
Полковник Александров уже три месяца на фронте. Он присылает в Москву своим дочерям телеграмму, предлагает им провести остаток лета на даче.
Старшая, восемнадцатилетняя Ольга, едет туда с вещами, оставив тринадцатилетнюю Женю прибрать квартиру. Ольга учится на инженера, занимается музыкой, поет, она строгая, серьезная девушка. На даче Ольга знакомится с молодым инженером Георгием Гараевым. Она допоздна ждет Женю, но сестры все нет.
А Женя в это время, приехав в дачный поселок, в поисках почты, чтобы отправить телеграмму отцу, случайно заходит на чью-то пустую дачу, и собака не выпускает ее обратно. Женя засыпает. Проснувшись наутро, видит, что собаки нет, а рядом — ободряющая записка от неизвестного Тимура. Обнаружив бутафорский револьвер, Женя играет с ним. Холостой выстрел, разбивший зеркало, пугает ее, она бежит, забыв в доме ключ от московской квартиры и телеграмму. Женя приходит к сестре и уже предвидит ее гнев, но вдруг какая-то девчонка приносит ей ключ и квитанцию от посланной телеграммы с запиской от того же Тимура.
Женя забирается в старый сарай, стоящий в глубине сада. Там она находит штурвал и принимается крутить его. А от штурвала идут веревочные провода. Женя, сама того не зная, подает кому-то сигналы! Сарай наполняется множеством мальчишек. Они хотят побить Женю, бесцеремонно вторгшуюся в их штаб. Но командир останавливает их. Это тот самый Тимур (он племянник Георгия Гараева). Он приглашает Женю остаться и послушать, чем занимаются ребята. Оказывается, они помогают людям, особенно же опекают семьи бойцов Красной Армии. Но все это они делают втайне от взрослых. Ма