Переговоры продолжались до пятнадцатого января. Обе стороны проявляли невиданное упорство, стараясь выторговать для себя наиболее приемлемые условия. Поляки стращали московитов продолжением осады Пскова, те отвечали, что коль до сих пор ничего не вышло — и дальше будет так же. И те и другие объявляли о прекращении переговоров и скором отъезде, через день отказываясь от этих намерений. Камнем преткновения было даже титулование монарших особ.
Антонио Поссевино, которого обе стороны признали законным посредником на переговорах, начинал закипать. Он уже не находил доводов для примирения врагов, и то молился, чтобы стороны пришли к взаимоприемлемому решению, то, стиснув зубы, беззвучно ругался, чтобы чёртовы русские и не менее чёртовы поляки наконец угомонились и смирили гордыню ради общего дела. И тут же снова молился, прося прощения у Господа за свой мысленный грех.
Мирный договор был подписан 15 января 1582 года. Поссевино в своих записках указал, что мир достигнут под влиянием Святого престола, не забыв упомянуть и о собственных заслугах. Но мир не был бы заключён так быстро, если бы не третья сила — шведы. Ещё осенью они отняли у русских города Нарву и Копорье, заняли всю Северную Ливонию и теперь угрожали полякам. В такой обстановке Речь Посполитая и Русское царство сочли благоразумным поторопиться, чтобы развязать себе руки перед лицом новой опасности.
Для Русского царства договор завершил двадцатичетырёхлетнюю войну. Все усилия, все лишения и кровь оказались напрасными: оно осталось почти в тех же границах, что и накануне войны. Из довоенных владений полякам был передан лишь город Велиж. Но посредничество Поссевино оказалось полезным: фактически проигранная война не обернулась для державы существенными территориальными потерями. Русское царство остро нуждалось в мире, и оно его получило. Первая часть плана, разработанного Андреем Щелкаловым и Иваном Васильевичем, была реализована. Теперь предстояли длинные и нудные переговоры о том, что было не обещано, а лишь обозначено, — об унии православия и католицизма.
Для Антонио Поссевино русские выделили сотню охраны и сани — снег же кругом, какая карета! Стояла середина января — самое собачье время. От мороза трещали в лесу деревья, собаки в деревнях от холода забивались в заваленные снегом будки, а птицы замерзали на лету, падая в глубокий снег. Кутаясь в богатую соболиную шубу и едва высунув наружу покрасневший нос, легат тем не менее думал не об ужасах зимнего пути в Москву, а о предстоящих переговорах.
— Вот и наступает самое главное, — бормотал он по-итальянски, — интересно, где сейчас находится и чем занимается брат Гийом?
Глава семнадцатаяВЫСОКОЕ ИСКУССТВО ОТРАВЛЕНИЯ
Брат Гийом и Ласло задержались в Ростове надолго. Первоначально коадъютор собирался уйти в Сергиеву обитель к старцу Амфилохию не позднее чем через неделю, но не успел. Спустя три дня после их прибытия в Ростов подошел торговый обоз из Новгорода, и по всему городу разлетелась весть, как тамошний воевода едва не поймал лазутчиков — неизвестно чьих, то ли поляков, то ли шведов. А может, ещё чьих. Да с подробным описанием — маленький сухой старик, а с ним блаженный отрок, ликом — как ангелочек. И во что те были одеты — тоже описали пришедшие купцы. Выходит, не поверили новгородцы, что бежали лазутчики в Ливонию. А может, и поверили, да только весть всё равно разлетелась далеко за пределы торгового города.
Одежда — тьфу, мелочь, а вот остальное… Свой возраст да благостную мордаху Ласло не изменишь ведь. Ростов — городок небольшой, а ну как попадёшься на глаза тем купцам? Да и стража на воротах наверняка уже получила распоряжение. Хорошо, если не вспомнили, что несколько дней назад входили в город похожие на лазутчиков люди. А как будешь выходить — точно вспомнят. Нет, рисковать нельзя. Переждать следует, благо время пока терпит. И в город из архиепископова дома выходить нельзя. Лучше отсидеться, не вечно же о них будут помнить, у стражи да здешнего воеводы и других забот хватает, и каждый день новые появляются.
Брат Гийом решил не тратить время зря и стал наставлять Ласло в деле приготовления и использования ядов. Они так и жили в том небольшом домике в усадьбе архиепископа. Небольшое помещение с огромной печью хорошо протапливалось, и от холода они не страдали, хотя стоял уже декабрь, и морозы держались нешуточные. Стол, две тяжёлые лавки да два ложа из сосновых досок составляли всё убранство их жилища.
— То, что я в новициате говорил, — начал коадъютор, усаживаясь за стол, — всё верно, конечно, да только пока сам яд не приготовишь да человека на суд Божий не отправишь — считай, всё впустую. Помнишь, чему я вас учил?
— Помню, брат Гийом, — с готовностью ответил Ласло, — яды по воздействию бывают разными. Одни надо принять внутрь с едой или питьём, другие следует вдохнуть, а к третьим достаточно лишь прикоснуться.
— Хорошо, — удовлетворённо произнёс коадъютор, — вижу, запомнил. Теперь поговорим о другом. Яды могут происходить от растений — эта самая большая группа, от животных и от земли. Многие растения чрезвычайно ядовиты, причём отрава может содержаться в стеблях, листьях, цветках или плодах. Южные растения обычно более ядовиты, чем северные. Почему так сложилось — никто не знает, но я предполагаю, что виной тому — солнечные жар и свет. Чем больше жар, тем сильнее растения производят некоторые соки, которые на них или животных не оказывают никакого действия, а для человека смертельны.
— А из животных какой яд?
— В наших краях, где не очень жарко, таких животных мало. И это не коровы и не куры, а некоторые жуки. Но в южных краях всё иначе. В Европе ты можешь есть любую рыбу, не боясь отравиться, а в Индии тебе следует опасаться: нередко смертельно опасными являются рыбьи внутренности — икра, молоки, плёнка, что выстилает брюшную полость. А иногда и рыбье мясо. Поэтому есть надо только то, в чём ты уверен. Кроме этого, язычники, что живут в некоторых южных странах, научились добывать яд из лягушек, тритонов и прочих мерзких тварей. И не забывай об обычном змеином яде.
— Брат Гийом, ты ещё говорил о земном яде.
— Таких ядов очень немного. Самый известный — это мышьяк. В земле он чаще всего сопутствует меди или олову, и люди давно научились получать его в чистом виде.
— А есть другие земные яды, кроме мышьяка?
— Есть. Но ты должен запомнить, Ласло, что одно и то же вещество может быть и ядом, и лекарством.
Брови Ласло изумлённо поднялись:
— Как это?
— Некоторые вещества являются безвредными в малых дозах и опасными в больших. Или когда их используют не так, как следовало бы. Возьми обычный свинец. Он используется для изготовления печатей, отливки пуль и литер для печатания книг. До сих пор из него делают трубы, по которым течёт вода. Совсем недавно свинцовый сахар[178] применяли для подслащивания вина и для сладкой выпечки. И только в конце прошлого века папа Александр Шестой издал буллу, запретившую использовать свинцовый сахар. Он был из рода Борджиа, а эта семья понимала толк в отравлениях. Если ты один раз выпьешь вина со свинцовым сахаром, то не случится ничего. Но если это делать постоянно в течение долгого времени, то у тебя непременно начнутся свинцовые колики, а потом ты умрёшь.
Ласло аж рот открыл, слушая брата Гийома. Всё это было для него внове, и живой мозг юного венгра тут же начал изобретать способы умерщвления людей с помощью свинцового сахара. Если не знаешь, что сладость в кушанье или вине происходит именно от него, то будешь есть и пить без опаски.
А ведь совсем необязательно говорить об этом. Правда, плохо, что тогда нужно постоянно находиться с человеком, которого собираешься отравить, а с этим много хлопот. Куда лучше дать ему такой яд, который подействует спустя несколько дней, когда ты уже будешь далеко. Интересно, есть ли такой яд? Этот вопрос он и задал брату Гийому.
— Сейчас мы поговорим и об этом, — улыбнулся коадъютор. — В Библиотеке Святого престола есть немало папирусов, вывезенных из Египта накануне прихода туда мусульман. Некоторые из них написаны древним священным письмом[179], и прочитать их мы не можем. Но многие написаны по-гречески, и их я изучил очень подробно. Люди давно пытались найти такой яд, который убивает не сразу, а спустя некоторое время после того, как попал в человека. Иногда у них получалось найти такой состав. Первое время человек не чувствует ничего, потом появляется лёгкое недомогание, которое становится всё тяжелее, и через несколько дней — смерть. Египетские языческие жрецы преуспели в этом, если верить греческим папирусам. К сожалению, многие знания были утрачены, и сейчас приходится заново открывать то, что в Египте знали тысячелетия назад.
— Так ты, — глаза Ласло расширились, — ты сам работал над ядами и сейчас умеешь убивать с отсрочкой?
Коадъютор молча кивнул.
— Но ведь, — Ласло запнулся, но тут же вновь заговорил быстро, — для этого надо…
— Да, — ответил брат Гийом, — для этого нужны люди, на которых следует испытывать действие яда. А в Риме никогда не было недостатка в осуждённых на смерть преступниках. Не скрою, Ласло, мне пришлось основательно потрудиться. Но об этих людях никто не станет печалиться.
Но Ласло и не думал печалиться из-за того, что какие-то неизвестные ему разбойники умерли при опробовании на них яда, созданного братом Гийомом. Его интересовало другое:
— А разве только в Египте пытались сделать такой яд? Ты же говорил, что в южных краях ядовитые травы растут повсеместно.
— Не только в Египте. Но о других странах мы знаем мало. Наверняка в Индии или Китае есть свои мастера в области отравления. — Брат Гийом вздохнул. — И мне было бы интересно побеседовать с ними. О том, каких высот в искусстве отравления добились тамошние жители, я сужу по одному маленькому событию, случившемуся у северных границ Китая четыреста лет назад.