Парадоксальная для правового государства ситуация заключалась и в том, что 50 % территории России официально объявлялись «территориями своей государственности» для 7 % российских граждан. Другие народы, в том числе и русский, составлявший более 80 % населения, никакого политико-правового статуса не имели. Система национально-территориальных автономий не решала и проблем «титульных» этносов. Все народы, имевшие в 1989 году свои автономные образования, вместе взятые, насчитывали 17,7 млн человек (12 % населения РФ). Из них в пределах своих автономных образований проживало 10,3 млн человек, что и составляло 7 % от общей численности населения России. Лишь 6 «титульных» этносов составляли большинство населения в своих автономиях. По существу, народы, давшие название большинству российских автономий, являлись в них «титульными» меньшинствами. Многие этносы в значительной части проживали за пределами своих этнотерриториальных образований: 99,4 % евреев, 73 % мордвы, 73 % татар, 52 % марийцев, 51 % чувашей, 44 % осетин, 40 % башкир, 40 % карел и т. д. 30 национальных групп общей численностью 1,3 млн человек составляли в РФ народы, основная масса которых живет за пределами СССР и имеет там свою государственность (немцы, корейцы, поляки, греки, финны, болгары, насчитывавшие сотни и десятки тысяч человек, вплоть до французов, австрийцев, англичан и американцев, исчисляемых сотнями человек). Экстерриториальную автономию (национально-персональную, национально-культурную) советская власть отвергала, полагая, что она противоречит принципу интернационализма и консервирует «утонченный национализм». Российская федерация сохраняет главное противоречие советской федерации – деление народов по негласному принципу: большим – республику, малым – культурно-национальную автономию. Законов, по которым первые отличались бы от вторых, как не существовало, так и не существует.
Национальные возмущения и конфликты при «развитом социализме»
Противоречия в национальной сфере довольно часто выходили из латентного состояния на поверхность общественной жизни. Так, на протяжении всего рассматриваемого периода давали о себе знать движения советских немцев и крымских татар, утративших в годы Великой Отечественной войны свои автономии, за восстановление национально-территориальных образований. Другие репрессированные ранее народы требовали разрешения возвратиться к местам прежнего жительства (турки-месхетинцы, греки и др.). Недовольство условиями жизни в СССР порождало среди ряда народов (евреи, немцы, греки) движения за право эмигрировать на «историческую родину». Протестные движения, эксцессы и другие акты недовольства национальной политикой возникали и по другим поводам. Можно отметить целый ряд из них в соответствии с хронологией событий.
Так, 24 апреля 1965 года в связи с 50-летием геноцида армян в Турции состоялось несанкционированное стотысячное траурное шествие в Ереване. Студенты и присоединившиеся к ним рабочие и служащие многих организаций шли к центру города с лозунгом «Справедливо решить армянский вопрос!». С полудня на площади Ленина начались митинги. К вечеру толпа окружила здание оперы, где проходило официозное «собрание общественности» в связи с годовщиной трагедии. В окна полетели камни. После этого демонстранты были разогнаны с использованием пожарных машин.
П. Е. Шелест в книге воспоминаний «…Да не судимы будете» отмечает, что 2 сентября 1965 года на заседании Президиума ЦК при обсуждении его записки в ЦК по внешнеполитическим вопросам делались упреки, что на Украине якобы слабо ведется борьба с проявлениями буржуазного национализма, пропаганда дружбы народов и интернациональное воспитание поставлены плохо. Проявление национализма видели также и в том, что на Украине очень чтят Т. Г. Шевченко, что в республике «слишком много говорят на украинском языке»[1457]. В частности, отмечалось, что «Севастополь-де – город русской славы, а в нем есть надписи на украинском языке»[1458]. «И вообще дошли некоторые до того, – писал далее Шелест, – что объявили украинский язык искаженным русским языком. Во всем этом проявился самый оголтелый шовинизм и в особенности это было в выступлениях Шелепина, Суслова, Демичева, Косыгина»[1459]. «Брежнев непростительно издевательски высказался об украинском языке, а это, значит, о культуре и украинском народе»[1460]. В этой же книге отмечено, что 3 января 1966 года Шелесту был представлен доклад о письме И. Дзюбы на 214 страницах, которое вскоре было переправлено за границу и использовалось для разжигания антисоветизма и искажения национальной политики в СССР[1461]. В этой связи лидер украинских коммунистов заметил: «Надо было принимать срочные и решительные меры… Явно было видно, что кое-где поднимают голову националистические элементы»[1462]. По заказу П. Е. Шелеста в связи с «письмом» И. Дзюбы в 1969 году подготовлена книга «Что и как отстаивает Дзюба», которая носила «острый, критический, разоблачающий характер» и вскоре была издана под псевдонимом «Богдан Стенчук»[1463]. В 1973 году «письмо» Дзюбы было опубликовано отдельной книгой в Амстердаме[1464].
8 октября 1966 года прошли митинги крымских татар в узбекских городах Андижане и Бекабаде. 18 октября они митинговали по случаю 45-летия образования Крымской АССР в Фергане, Кувасае, Ташкенте, Чирчике, Самарканде, Коканде, Янгикургане, Учкудуке. Многие митинги разогнаны. При этом только в Ангрене и Бекабаде были задержаны более 65 человек, 17 из них осуждены за участие в «массовых беспорядках». При разгонах митингов в этих двух городах милицией использовались брандспойты, дымовые шашки и дубинки.
В марте 1967 года в течение двух недель продолжались «Абхазские события», участники которых требовали узаконения абхазской топонимики по всей республике, предоставления привилегий представителям абхазской национальности в трудоустройстве и поступлении в высшие учебные заведения, изучения абхазского языка во всех неабхазских школах республики и даже выделения Абхазии из состава Грузии со статусом союзной республики в составе СССР. По ночам закрашивались грузинские надписи на вывесках, дорожных знаках и указателях. В сентябре 1967 года в Москву прибыла группа деятелей культуры из Абхазии с требованием изъять из обращения изданную в Тбилиси книгу, автор которой пытался доказать, что «абхазской национальности вообще не существует; абхазы – это грузины, принявшие когда-то мусульманство». В результате секретарь обкома и председатель правительства Абхазии были освобождены от должностей и на их место были рекомендованы абхазы. Грузинские названия и вывески на грузинском языке заменены абхазскими. В Тбилисском университете были открыты отделения абхазского языка и литературы.
22 мая 1967 года во время традиционного собрания и возложения цветов к памятнику Тарасу Шевченко в Киеве были задержаны за участие в несанкционированном мероприятии несколько человек. Возмущенные люди обступили милицию и скандировали «Позор!». Позднее 200–300 участников собрания направились к зданию ЦК, чтобы выразить протест и добиться освобождения арестованных. Власти пытались остановить движение колонны водой из пожарных машин. Министр охраны общественного порядка республики был вынужден освободить задержанных.
2 сентября 1967 года милиция разогнала в Ташкенте многотысячную демонстрацию крымских татар, протестующих против разгона 27 августа двухтысячного собрания-встречи с представителями крымско-татарского народа, возвратившимися из Москвы после приема их 21 июня Ю. В. Андроповым, Н. А. Щелоковым, секретарем Президиума Верховного Совета СССР М. П. Георгадзе, генеральным прокурором Р. А. Руденко. При этом были задержаны 160 человек, 10 из них осуждены. 5 сентября 1967 года был издан указ Президиума ВС СССР, снимающий с крымских татар обвинение в предательстве. Им возвращались гражданские права. Татарская молодежь получала право учиться в вузах Москвы и Ленинграда, но татарские семьи не могли приезжать и селиться в Крыму.
«Крымские татары получили политическую реабилитацию без права возврата в Крым. Против их возвращения возражали партизаны Крыма, но главная причина состояла в том, что Крым к тому времени был “подарен” Н. С. Хрущевым Украине… Последнее обстоятельство более всего осложнило положение крымских татар. Не будь этого широкого жеста, они уже давно спокойно жили бы в Крыму», – писал в этой связи Ф. Д. Бобков в книге «КГБ и власть». По его мнению, ничто не противоречило праву крымских татар вернуться на свою историческую родину. «Подобное желание все сильней и сильней подогревалось дискриминационным решением, которое было принято в отношении крымских татар, но не коснулось других переселенцев, получивших право на восстановление автономии»[1465]. Этим объясняется и то, что «некоторые средства массовой информации утверждали, будто такой национальности вообще не существует. Пытались закрыть издание литературы на крымско-татарском языке и газету на этом языке, выходившую в Узбекистане, нет, мол, такого языка. И всем этим занимались серьезные люди, обязанные решить столь важный государственный вопрос. Мне помнится заседание по проблеме крымских татар у секретаря ЦК КПСС И. В. Капитонова… Участники совещания не скрывали симпатий к татарам, но не очень активно возражали представители Украины. Неожиданно мне в голову пришел аргумент в пользу признания крымских татар как этнической единицы, а подсказало мне его мое школьное увлечение филателией. Я вспомнил, что до войны вышла серия почтовых марок «Народы СССР» и среди них была марка «Т