ерни, Шарией, Вольным, Калецким это означает: люди сказали, что хотели, и больше добавить им нечего. А в случае с профессиональными музыкантами все чуть по-другому. Выпуск альбома — это прежде всего способ обратить на себя внимание, выделиться и привлечь к себе интерес со стороны как публики, так и работодателей. Очень многие пошли по этому пути.
Ошмянский — пара альбомов, первый в Канаде и следующий через десятилетие в Штатах. Шульман — здесь, кажется, было даже три пластинки, но ввиду невеликого коммерческого успеха продолжения не последовало. Аркадий Дунайский, Марк Гутман, Марк Иммерман, как и Пильщик, ограничились одним проектом.
«Наши» на зеленом континенте
Австралия, Австралия, чудесная страна…
Блестящей Рите Коган из Сиднея тоже было достаточно записать единственную пластинку, чтобы и работу получить, и в классику жанра навсегда попасть. Альбом Риты «У Черного моря» вышел в 1986 году в Австралии, сделал работу «под ключ» известный музыкант Леонид Бергер[30]. Достойный диск нелегко и дорого записать, и певица не стала продолжать. Рита родом с Украины, в 60-х она работала вместе с Михаилом Гулько в сочинских ресторанах, была очень боевой девчонкой, носила на шее огромный магендовид и не желала признавать над собой никаких авторитетов. Короче, постоянная головная боль Михаила Александровича как руководителя ресторанного коллектива. Чем теперь она занимается на далеком континенте?
Рита Коган. Даже на единственном альбоме не было ее фото. Этот редкий любительский снимок — из архива Михаила Гулько. А на груди у Риты все тот же магендовид…
Больше певцов-эмигрантов из Австралии я, к сожалению, не знаю. Наверное, любому артисту для продолжения карьеры нужен хоть какой-то зрительский отклик. Иначе зачем все это? В Америке, куда ведет нас дальнейший рассказ, тоже были исполнители, чьи творения «не пошли», и они ограничились одним-двумя проектами.
Почему? Сейчас расскажу.
Выстрелы в «молоко»
Рабинович стрельнул,
Стрельнул… и промахнулся…
«В Одессе-маме музыкальная стихия: там Вилли Токарев, там Людмер, там Грушко…» — спела Успенская. Как же мне хотелось выяснить, что за Грушко и Людмер такие, кто вместе с САМИМ Токаревым выступают, причем Грушко слышался как Глушко. Лет десять назад я узнал, кто это, и нашел его альбомы. Действительным именем певца было Марк Грушко, короткое время он работал вместе с Токаревым в ресторане «Одесса» на Брайтоне, но в плане творческом их пути пересекались едва ли. Первую кассету Марк назвал «Песни и романсы прошлых лет». Под нехитрый аккомпанемент он записал десяток вещей типа «Тальянка», «Гори, гори, моя звезда», «Две розы» и т. д. Это был совсем не «блатняк» и совсем не эмигрантские песни. На кого рассчитывал певец — трудно сказать. У него отличные вокальные данные, он подбирал репертуар, чтобы было где им прозвучать, но подобрал плохо. Кассета вышла в один год с диском Михаила Гулько «Сожженные мосты». Посмотрите на фотографию обложек и найдите десять отличий в оформлении. Дядя Миша с улыбкой вспоминает об этом.
Найдите десять отличий
Через год Марк решил сделать абсолютно другой альбом. Он назвал его «Ты мой вопрос» и включил туда эстрадные песни, написанные Анатолием Днепровым. Результата это тоже не принесло, то, что сделал певец, не понравилось публике. Сейчас
Марк Грушко работает кантором в синагоге. Это что-то вроде певчего в православном храме. Данное занятие, помимо незаурядных голосовых данных, требует еще многолетнего специального образования и изучения языка оригинала, конечно, но Марк все прошел и, говорят, серьезно преуспел в этом трудном деле.
А Людмер оказался вовсе и не певцом, а саксофонистом. Он родом из Киева, его зовут Борис. Со временем он всерьез увлекся фотографией, и его работы украшают обложки десятков дисков звезд русской эмиграции. Например, почти все американские кассеты Шуфутинского, Могилевского, Мармара — его творения.
Увидеть Бориса Людмера играющим на саксофоне можно в последних кадрах фильма «Стрелец неприкаянный» с Владимиром Ильиным в главной роли. Чем он занимается теперь, я не знаю, ему уже много лет.
Первый репатриант
Поручик Голицын, а может, вернемся?
Песни на второй пластинке Грушко написал и аранжировал Анатолий Днепров.
Анатолий Днепров. 1984
Не сказать, что знаковая фигура в поющей эмиграции третьей волны, но все же довольно заметная. Он прежде всего автор целой серии шлягеров: «Россия», «Радовать», «Звезды на лугу». Настоящее имя композитора Анатолий Гросс, он родился в конце 40-х в Днепропетровске, отсюда и псевдоним. В эмиграции Днепров провел недолго (с 1979 по 1987 год), успел записать пару сольных дисков и выступить как автор в проектах своих коллег. Первый диск Анатолия Могилевского
«Васильковая канва» — его работа. Вот парадокс: материал Днепров пишет качественный, сам обладает незаурядным вокалом, а ни его диски, ни спродюсированные им чужие проекты успеха в Штатах не имели. Ну не поняли наши люди на Брайтоне его «колоратурное сопрано», как метко подметила Татьяна Лебединская.
Первую пластинку Могилевского ожидало полное фиаско: долгое время почти весь тираж пылился у него дома, а потом Толя просто выкинул их.
Днепров пытался выйти на американский музыкальный рынок со своими песнями, и даже вроде что-то клеилось… Да не склеилось.
На волне перестройки он первым из «веселой брайтонской мишпухи» вернулся на родину. Это было правильным решением. Артиста тепло принял советский слушатель, концертные залы были полны, вышло несколько виниловых пластинок.
Днепров «в обойме» по сей день. Много пишет, гастролирует, издается.
Я помню первый концерт «репатрианта» в Москве, в киноконцертном зале «Звездный». Полный аншлаг. Зритель валом валил на «эмигранта», и Анатолий не разочаровал. Особенно запомнились две песни: шуточная «Еврейский анекдот» на стихи Наума Сагаловского и «Ответ Вилли Токареву». Оказывается, они с Днепровым были и остаются друзьями, а тогда, на сломе эпохи, музыканты много спорили, даже в песнях, оставаться или возвращаться. Я и не знал, что Токарев имел в виду Днепрова, когда спел:
Друг мой возвращается назад, домой в Москву,
Он сказал мне: Вилли, понимаешь,
Иногда без сожаленья вкусную халву
На горбушку черного меняешь…
Пройдет несколько лет, и полемика закончится — вернутся почти все русскоязычные певцы Америки. Впрочем, будут и исключения из правил.
А как же сложилась творческая судьба Анатолия Могилевского, чей первый альбом попал «в молоко»? В марте 2005 года развернутой биографией Могилевского я открывал рубрику «Эмиграция» в одном из глянцевых музыкальных журналов. Сперва дал небольшое превью, а потом рассказал о самом певце.
К середине 80-х мне уже были известны имена Вилли Токарева, Миши Гулько и Миши Шуфутинского, Виктора Шульмана, несравненной Успенской, и, пожалуй, все. Предметом особого изучения стала песня Любы «У нас на Брайтоне веселая мишпуха». В ней упоминалось с десяток имен, а знал я все те же пять.
Как же мучительно хотелось выяснить, что за неведомый Минский или Каминский выступает в «Метрополе»! В песне ведь совсем не ясно, коли не знать: «Пойду Каминского послушать в „Метрополе“» или «Пойду-ка Минского…». Оказывается, все-таки первый вариант верный. Был такой знаменитый саксофонист Роман Каминский, и шли на него как не на всякого певца. А еще поведала «Люба-Любонька» про «Националь», куда «спешит до захода солнца», ведь «там Могилевский, там красотки систерс Роуз». Одна только фамилия «Могилевский» вызывала бурю эмоций: таинственная, слегка зловещая, романтическая. Сразу думалось о Париже, белых офицерах, великолепных красавицах. Как же должен петь этот человек? И кто он?
У меня не было ни одной его песни.
Осенью 1987 года я с величайшими трудностями выпросил у отца моего товарища синенькую Sony с четкой подписью «Анатолий Могилевский». Вот это был культурный шок! Стоило услышать вступление «Вас ждет Париж», и я стал поклонником великого голоса «сразу и навсегда». На какое-то время он застил всех дотоле любимых. Я крутил и крутил «У нас в Одессе это не едят», «В Америке тоже робеют осины», «Рыжая», «Женушка-жена», «Бабье лето». Несколько лет спустя Татьяна Лебединская в пародийной «Могучей кучке», посвященной почти всем заметным заокеанским исполнителям, напишет про Анатолия такие строки: «Знает умный и болван, кто в Нью-Йорке number one». Вот с «номера один», с лучшего голоса русской эмиграции, я и хочу начать эту рубрику.
Number one
Здесь каждый сам себе хозяин,
Кругом творится черт-те что,
А я иду себе, шагаю,
Меня не трогает никто.
Анатолий Исаакович Могилевский родился в 1943 году в… Монголии, куда его молодые родители были направлены на практику по окончании московского мединститута.
Год спустя мама с маленьким сыном вернулись в Москву. Работы по специальности в столице не нашлось, и после развода с мужем она с Толей уезжает в Ригу.
Анатолий Могилевский — вечно молодой
Музыкальные способности проявились у малыша рано, но серьезную попытку получить специальное образование он предпринял самостоятельно только в 15 лет, поступив в Рижское музыкальное училище, которое не окончил. Парня больше привлекала компания, с которой проводил все свободное время. Играли на гитарах, дрались с латышами, выменивали фирменные шмотки у многочисленных в портовом городе иностранцев. На одной из вечеринок он познакомился с «продвинутым» и одаренным молодым человеком, которого по сей день считает своим учителем. Его имя — Лев Пильщик.