Золотая скрипка
…Скрипач всегда в законе.
На альбоме «Атаман-2» скрипач-виртуоз Саша Фельдман спел единственную пока песню «Я пью, покуда пьется, покуда сердце бьется…» на стихи Татьяны Лебединской. Фельдман уже многие годы дружит и работает с Михаилом Шуфутинским.
Родился Саша в Киеве, на Крещатике, в год Победы.
Ребенком мама отдала его в музыкальную школу по классу скрипки, позже он окончил музыкальное училище имени Глиэра. Работал в ресторанах. В ту пору очень полюбил молдавскую, румынскую народную музыку. Учился у знаменитых скрипачей того времени С. Чернявского, Абрама Штерна.
Параллельным увлечением был бильярд, в 1970-е годы он входил в десятку лучших бильярдистов Украины.
Когда пришло время служить в армии, Саша, естественно, захотел попасть в музвзвод, но скрипка не очень подходила для военного оркестра, и он самостоятельно освоил… саксофон, который на многие годы стал его вторым инструментом.
В 1978 году во время работы в ресторане «Кавказ» принимал участие в записи знаменитого киевского концерта Аркадия Северного. А за несколько лет до этого записал вместе с Гришей Бальбером[33] альбом «Бессарабка», где впервые прозвучала песня «Про Подол».
Савелий Крамаров и Александр Фельдман
В 1979 году по причине свободы творчества эмигрировал.
«В те годы, — как вспоминает музыкант, — чтобы сыграть „7.40“ в ресторане, надо было кого-то ставить на шухер».
В Штатах сразу начал выступать в ночном клубе. Позже в ресторане «Столичный» работал на пару с Вилли Токаревым.
В 1981 году переехал в Нью-Йорк, где познакомился с Михаилом Шуфутинским, когда тот организовывал свой знаменитый оркестр «Атаман», и с тех пор Александр — бессменный его участник. Он принимал участие в записи практически всех альбомов Миши, его скрипку можно услышать также на альбомах Любы Успенской, Михаила Гулько, Анатолия Могилевского.
В 1994 году Фельдман снялся в известном фильме «Любовные интрижки» с Уорреном Битти в главной роли. А во время визита израильского премьера Нетаньяху в Россию Алесандр Фельдман выступал перед ним и президентом Путиным в Еврейском культурном центре в Москве, и, как писали журналисты, гости, которые в начале встречи были чем-то озабочены, после соло виртуоза на скрипке пришли в отличное настроение.
В оркестре «Атаман» были лучшие музыканты-инструменталисты эмиграции:
Игорь Северский, Лео Гальперин, Владимир Смирнов, Валерий Пономарев и Алик Шабашов-тромбонист. Помимо работы в этом оркестре, Шабашов известен тем, что был мужем певицы Майи Розовой.
Ты не бойся меня, уркагана!
А вора не спалила, любила…
Она родом из Одессы, начинала в оркестре
Лундстрема, была звездой советской эстрады. В 70-х Майя и Алик эмигрировали, работали в ресторанах. В Нью-Йорке Майя знакомится с эмигрантом из Ленинграда Евсеем Агроном. На глазах у мужа начинает разворачиваться роман яркой женщины — певицы кабаре с человеком, который считался «вором в законе», лидером мафиозной группировки выходцев из Советского Союза. Так или иначе, Майя Розова становится гражданской женой «авторитета». Евсей был, видимо, личностью незаурядной, правда, таланты его нашли лишь криминальное применение. Тем не менее в нелегальной сфере он добился впечатляющих успехов в играх с американским законом. В книге Роберта Фридмана «Красная мафия» ему посвящена статья «Большой дон „маленькой Одессы“». Я приведу ее общее содержание.
Роковая красавица Майя Розова. Середина 80-х
Дождливым октябрьским днем 1975 года невысокий, бедно одетый человек высадился в аэропорту имени Джона Кеннеди. Его имя ничего не говорило таможенникам. В графе «профессия» он указал «ювелир», кем он когда-то, возможно, и был. В Союзе «джентльмен удачи» успел отбыть десятилетний срок за убийство и получить «воровскую корону». В Бруклине ему удается сколотить банду из матерых уголовников и прочно удерживать там ключевые позиции на протяжении нескольких лет. Ребята Агрона занимались всем, начиная с грабежей и заканчивая мошенническими операциями. Одна из американских газет писала, что в 80-х доходы Агрона превышали пятьдесят тысяч долларов в неделю.
Первым из русских иммигрантов Евсей купил автомобиль «Роллс-Ройс» марки «Силвер Спур».
Сам Агрон лично бил своих жертв большим стрекалом для скота. Он был задиристым, несмотря на свой солидный возраст, и любил устраивать драки в ночных клубах Брайтона.
Евсей Агрон
«Впрочем, нельзя сказать, что все члены „русской“ общины ненавидели Агрона.
К примеру, певец М. Шуфутинский в одном из интервью заявил о том, что именно Евсей Агрон дал ему слова легендарной песни „На Колыме, где тундра и тайга кругом, среди замерзших елей и болот“, и подчеркнул, что, по его мнению, этот человек был умным, мудрым и высокообразованным. „Он знал наизусть и любил немало песен, и ему нравилось, как я их пою. За `Колыму` ему отдельное спасибо“. Опережая вопрос о причинах столь близкого знакомства (не дай бог получить в США статус „нового Ф. Синатры“), Шуфутинский сообщил, что познакомился с Агроном во время работы в качестве аранжировщика альбома песен его жены», — пишет автор фолианта.
Подобно своим предшественникам, Агрон вступил в контакт с итальянской мафией.
С этого момента русско-еврейская бригада стала частью американской преступности.
Многие имели на «папу» зуб, и Агрон стал жертвой серии покушений.
В первый раз это случилось в 1980-м. В ответ на все расспросы полиции мафиози ограничился фразой: «Я сам об этом позабочусь».
«В следующий раз него напали январским вечером 1984 года, когда он выходил из гаража в своем доме в Бруклине. На этот раз пули попали в лицо и шею. Агрона немедленно отправили в больницу. Хотя врач не смогла извлечь пули, она спасла ему жизнь. Однако часть лица бандита теперь была парализована и искривлена в вечной усмешке. Он был уверен, что покушавшиеся были подосланы паханом конкурирующей банды Борисом Гольдбергом, ветераном израильской армии.
Одной из причин постоянных трений между двумя группировками стал сбор дани с дельцов Брайтона. В конце концов Гольдберг назначил 25 тысяч долларов за голову конкурента. Впрочем, когда Агрон попытался на „стрелке“ в мае 1984-го добиться от Гольдберга признания, а то и расправиться со своим врагом, его предупредили, что здание, где они собрались, окружили союзники Гольдберга — мексиканские бандиты. Пришлось мириться.
Удачным оказалось лишь третье покушение. 4 мая 1985-го водитель Агрона ожидал своего босса в „Линкольне“, чтобы отвезти его в Манхэттен. Каждую субботу по утрам Агрон ходил в баню. Эта баня, выстроенная еще в XIX веке, была любимым местом Мейера Лански, Багси Сигела и „Счастливчика“ Лучиано в эпоху „сухого закона“, в 30-е годы.
Майя Розова и Анатолий Могилевский. Начало 80-х
В то утро „русский дон“ находился в своей квартире, бреясь в роскошной ванной. Импортная мраморная сантехника — недавнее приобретение, за которое он выложил 150 тысяч долларов, — была великолепна по любым меркам. Спрыснувшись дорогим одеколоном, надел мешковатый синий костюм и захватил шляпу. В то время как большинство русских бандитов расхаживали в костюмах из акульей кожи и носили огромное количество золотых украшений, Агрон одевался как давний житель Америки, и несведущие люди вполне могли принять его за торговцапенсионера, отправляющегося по утренним делам. Перед тем как выйти из квартиры, он сказал своей гражданской жене, певице кабаре Майе Розовой, что они увидятся вечером за ужином в одном из ресторанов Брайтон-Бич.
Ровно в 8.35 он нажал кнопку лифта. Вдруг из-за угла коридора вышел человек в спортивном костюме и солнцезащитных очках и выстрелил в упор. Евсей упал, кровь разливалась ручьем по черно-белой мраморной плитке», — так заканчивается статья.
После смерти Агрона Шуфутинский аранжировал Майе Розовой второй альбом «Как мне забыть тебя» с песней-посвящением «Евсей». Вдова тяжело переживала потерю. Через короткое время она с двумя сыновьями покидает Нью-Йорк и уезжает в теплый Город Ангелов, где живет и теперь.
Уже в Калифорнии у нее случился роман с автором известной песни «Пахнет морем, и луна висит над самым Ланжероном» Евгением Кричмаром.
«…На эстраду поднялась симпатичная полубрюнетка и по просьбе публики исполнила какой-то романс. Мне тут же нашептали, что это Майя Розова», — описывает начало знакомства бард.
Вспыхнул роман, симпатии были взаимны. Увлечение переросло в серьезные отношения. «Мы смотались в Лас-Вегас. Расписались. Она собрала пожитки и переехала ко мне с сыновьями», — пишет в книге воспоминаний экс-супруг.
Две творческие личности легко нашли общие интересы: Евгений и Майя много записывают, экспериментируют со стихами, со звуком. Но, на взгляд Кричмара, все их песенные опыты были «сплошной лажей».
Наши с Майей отношения стали портиться. Мы ссорились почти по каждому пустяку. Ее темперамент превалировал над здравым смыслом. Вдруг ей показалось, что она может писать стихи и песни. Получалась белиберда, которую она заставляла меня прослушивать и давать оценку, — откровенничает автор шлягера. — Моя критика не воспринималась. Прав был царь Соломон, когда сказал, что даже самая красивая женщина не может дать больше, чем она имеет.
Однажды я не выдержал и написал:
Она еще хотела свету
Свои таланты показать.
Он знал, что песенка уж спета,
Но кто осмелится об этом
Ей правду высказать в глаза