Сохранились свидетельства…
Потеряв статус образовательного центра международного значения в начале XV века, Пражский университет по-прежнему оставался для просвещенных людей тем местом в Европе, где передовым мыслителям современности предоставлялся плацдарм для оттачивания своих теорий, взглядов, идей.
Многих интересовала самобытная организация деятельности учебного заведения, проведения лекционных занятий, диспутов. Перенимался богатый опыт университетского самоуправления. С этой целью в Прагу приезжали гонцы из разных уголков Европы. Не осталась в стороне и Россия. А доброжелательность и терпимость чехов к своим ученым и коллегам из других стран стала общеизвестной.
Сохранились свидетельства, что в 1716 году русский император Петр I направил в Прагу группу молодых стажеров — «для письма и перевода книг». Особенно большие надежды русский император возлагал на ученика пиитики Славяно-греко-латинской академии Максима Суворова.
Суворов оправдал надежды государя. Он блестяще окончил курс философии в Пражском университете. Помимо этого, собрал большую научную библиотеку и занимался переводами. Женитьба Максима на чешке Анне была одобрена Петром I, и русский государь даже способствовал Суворову в ходатайстве перед Синодом о разрешении перехода молодой супруги в православную веру.
По мнению русских исследователей чешской истории, Пражский университет вновь стал образовательным центром международного значения после Октябрьской революции 1917 года в России. И немалую роль в этом преобразовании сыграли русские ученые, которых пригласил в Прагу в начале 20-х годов первый президент независимой Чехословакии Томаш Масарик.
Русские ученые-эмигранты преподавали в Пражском университете, с их участием при университете был создан Пражский лингвистический кружок. Считается, что это была одна из самых интересных научных школ тех времен. Важнейшим направлением ее деятельности стал сравнительный анализ славянских языков и славянских культур.
Чехи ценят вклад русской эмиграции 20–30-х годов прошлого века в развитие научной мысли их страны. Сегодня в Пражском университете, как и в древние времена, учатся русские студенты и читают лекции преподаватели из России по разным направлениям знаний.
МИССИЯ ПОСОЛЬСКОГО ДЬЯКА АФАНАСИЯ ВЛАСЬЕВА
Первые русские дипломаты
Посольский приказ, точная дата основания коего доподлинно не выяснена, упоминается в исторических документах с 1549 года, в правление царя Ивана (Иоанна) IV Грозного (1530–1584). Первым дьяком, т. е. чиновником, который вел посольские дела, был Иван Михайлович Висковатый. Впоследствии он назначается печатником — главой первого в России внешнеполитического ведомства, называемого Посольской избой.
После того как Иван Грозный заподозрил Висковатого в государственной измене, управление делами Приказа перешло к дьяку Андрею Яковлевичу Щелкалову (?—1598), затем — к его брату Василию Яковлевичу Щелкалову (? — после 1610 г.). В это же время здесь трудился думский дьяк Афанасий Иванович Власьев — ученик Щелкалова, который после отставки Василия Яковлевича принял на себя руководство Посольским приказом.
В Европе Власьев прославился как умный и удачливый переговорщик, имеющий влияние и вес в царском окружении. Многие иностранные посланники в Москве старались заручиться поддержкой известного дипломата.
С именем Афанасия Ивановича Власьева связывают первые попытки налаживания отношений между Москвой и Прагой на государственном уровне во второй половине XVI века. Впервые Власьев побывал с посольством в Вене в 1595 году. В 1599–1600 годах он, уже в качестве посланника русского государя, был принят в Праге при дворе императора Рудольфа II с официальными поручениями.
В последнем случае перед Афанасием Ивановичем была поставлена задача склонить австрийского императора к войне с Польшей, а также устроить брак царевны Ксении, дочери Бориса Годунова, с эрцгерцогом австрийским Максимилианом, братом Рудольфа II.
Покровитель наук и искусства
В 1576 году император Священной Римской империи Рудольф II (1552–1612), представитель династии Габсбургов, перенес свою постоянную резиденцию в Пражский Град. Монарх покровительствовал ученым и художникам. При его дворе трудилось множество творчески одаренных людей.
Будучи натурой артистической, Рудольф не только окружил себя актерами, художниками, скульпторами, но и сам был страстным коллекционером. Он собирал не только живописные полотна, но и работы выдающихся ваятелей, старинные рукописи, иконы, среди которых были и произведения русских древних авторов.
По указанию и непосредственном содействии Рудольфа в Пражском Граде была построена художественная галерея, где впоследствии он разместил свою уникальную коллекцию: полотна Тициана, Рубенса, Дюрера, Леонардо да Винчи, Рафаэля, антиквариат, рукописные раритеты, античные скульптурные произведения.
Большой интерес монарх проявлял также к оккультным наукам и мистике, верил в предначертанность судьбы и пророчества колдунов и магов. Поговаривали, что это связано у него с печальными воспоминаниями, когда в детстве венская колдунья предсказала ему тяжелую болезнь и мучительную смерть.
Однако просвещенность и образованность императора все-таки требовали научного подтверждения либо опровержения колдовских пророчеств. И в Прагу, на службу к императорскому двору, пригласили математиков, астрономов, астрологов из Европы. Среди них были знаменитости: математики, астрономы и астрологи Тихо Браге и Йоганн Кеплер, легендарный маг и алхимик Эдвард Келли и другие.
Принято считать, что императора Рудольфа II — эксцентрика и мецената — политические проблемы не интересовали. Однако он все же боялся потерять свое положение и власть. В 1593 году Чехия вынуждена была вступить в изнуряющую войну с Турцией. Рудольф принимает решение назначить главнокомандующими армии своих братьев — Матиаша и Максимилиана.
Неудачи в войне с Османской империей были удручающими, что не замедлило сказаться на психическом состоянии здоровья Рудольфа. В этой ситуации он все чаще стал обращаться к придворным астрологам и предсказателям. А еще — искать помощи и поддержки у сильных государств. В этой связи он обращал свое внимание на Россию как на богатое и сильное государство. И русские не отказывали в помощи…
С русскою «казною на вспоможение»
«…B апреле 1595 года отправлены были к цесарю (имеется в виду император Рудольф II) с казною на вспоможение против турского думный дворянин Вельяминов и дьяк Власьев; они повезли соболей, куниц, лисиц, белки, бобров, волков, кож лосинных на 44 720 рублей, — писал русский историк Сергей Михайлович Соловьев. — Приехавши в Прагу, где жил Рудольф, Вельяминов и Власьев потребовали, чтоб им указали место, где разложить меха. Им дали у цесаря на дворе двадцать палат, где они разложили соболей, куниц, лисиц, бобров и волков налицо, а белку в коробьях.
Когда все было изготовлено, сам император с ближними людьми пришел смотреть посылку, государеву вспоможению обрадовался и удивлялся, как такая великая казна собрана? Говорил, что прежние цесари и советники их никогда такой большой казны, таких дорогих соболей и лисиц не видывали, и расспрашивал послов, где такие звери водятся, в каком государстве?
Послы отвечали, что все эти звери водятся в государевом государстве, в Конде и Печоре, в Угре и в Сибирском царстве, близ Оби реки великой, от Москвы больше 5000 верст. На другой день цесаревы советники присылали к послам с просьбою, чтоб государевы собольники положили цену присылке, как ее продать.
Послы отказали: "Мы присланы к цесарскому величеству с дружелюбным делом, с государевою помощию, а не для того, чтоб оценивать государеву казну, оценивать мы не привыкли и не знаем, а собольники присланы с нами для переправки (отделки мехов), ценить они такой дорогой рухляди не умеют, такими товарами не торгуют".
После сказывали послам, что цесарь велел оценить присылку пражским купцам, и те оценили ее в 400 000 рублей (по тем временам огромная сумма, за которую можно было приобрести несколько богатых имений), а трем сортам лучших соболей цены положить не умели по их дороговизне…».
В благодарность за русскую помощь
В благодарность за помощь, в 1597 году Рудольф II отправил со своим послом Авраамом в Москву ответные подарки: окованные золотом и серебром мощи чудотворца Николая, диковинные ценные часы с боем и два хрустальных сосуда для питья, украшенные золотой ковкой. А также Авраам просил от имени австрийского императора опять помощи у России — на этот раз оборонить Австрию от крымского царя…
Переговоры с императорским послом Авраамом проводил от имени русского царя посольский печатник и дьяк Василий Яковлевич Щелкалов.
Он поблагодарил за австрийские дары, заверил посла в братской дружбе, но, узнав, что Авраам не уполномочен вести переговоры о заключении союза между Россией и Австрией, понял бесперспективность диалога.
Когда посол попытался обсудить еще какие-то маловажные вопросы, Щелкалов его остановил: «Главное дело — укрепить братскую любовь и союз между нашим государем и Рудольфом цесарем, а все другие дела после сделаются…»
Опытный австрийский дипломат не обиделся. Они еще какое-то время поболтали на отвлеченные темы для приличия, и, когда Авраам готов был уже откланяться, Щелкалов внезапно поинтересовался, правду ли говорят, что император Рудольф вознамерился пригласить к своему двору немца Йоганна Кеплера.
Австрийский посол на секунду опешил: откуда русские узнали? Ведь этот вопрос в Праге начали обсуждать совсем недавно, и то — лишь в ближайшем окружении императора… Чувствуя, что дипломатическая пауза непозволительно затягивается, Авраам невозмутимо, как ему казалось, опроверг предположение посольского дьяка.