своим чувством те нравственные тонкости и детали, которых не различают другие. Таким образом для нравственной жизни расы понадобился особый институт нравственно ясновидящих людей, способных быть руководителями в делах совести, в делах нравственного такта, которого нередко не доставало не только обыкновенным евреям, но и духовным представителям их — первосвященникам, священникам, как видим из писаний пророков. По мнению Ренана, пророки представляют собою явление, не имеющее аналогов в истории других народов. Пророки старались будить чувства, очищать их, содействовать их развитию и росту; пророки одинаково обращались к народу и его царям и первосвященникам, как вестники Бога, как голос и идеальной совести, и тонкого чувства.
Что касается воли, то еврейская раса отличается выдающейся настойчивостью в труде и неутомимостью.
Основные психические свойства еврейской расы: 1) блестящий, острый, но не глубокий ум, 2) счастливая настойчивая воля и 3) недифференцированное чувство положим свою специфическую печать на весь духовный образ, на жизненную деятельность и на исторические судьбы избранного народа.
Относительная элементарность, или недифференцированность чувства решительнее всего выражается в еврейской расе отсутствием тоски по родине и легкой утратой родной речи. Отсюда становится понятной склонность к миграциям в отдаленные страны и симбиоз с чуждыми расами, свойственный еврейскому народу с отдаленных моментов его истории. Быть может, стремление евреев к рассеянию и расселению и самое отвращение к оседлости вытекает не из одной нужды в куске хлеба, но скорее из потребности искать духовную жизнь, бьющую более полным ключом, нежели жизнь еврейской расы. Таким образом, расселение евреев по лицу земли являлось бы не только вынужденным, но отчасти, вероятно, и естественным психологическим явлением, зависящим от свойств еврейского национального духа.
Рассеяние по лицу земли и продолжительная жизнь среди чуждых рас выяснили некоторые отличительные черты национального духа евреев, в особенности — легкость, с какою еврей воспринимает чуждую культуру. Странствуя по земле, евреи утратили не только свою историческую территорию, но также свой язык, литературу, поэзию, искусства и, в известной степени, самый нравственный облик — все самое ценное в жизни. Быть может это единственный пример для столь развитой в умственном отношении расы! Душа современного еврейства уже не согревается и не возбуждается самобытным национальным гением. Расовый тип, правда, еще остается, но это скорее касается формы, чем содержания духа с его историческим преемством идей, стремлений и чаяний. Евреи вносят свою долю участия в современные национальные культуры разных народов, как справедливо говорит Геман, но они руководятся вдохновением не иудейского, а чуждого им народного гения, откуда они черпают содержание и формы своего творчества. По-видимому, главной причиной такого направления духовной жизни избранного народа является перевес умственного развития над эмоциональным: тонкое чувство, идеализм, поэтические и художественные эмоции уступили у евреев свое законное первенство практицизму в ущерб естественному развитию высшей жизни.
Симплицизм и неполное развитие чувства привело талантливую, в умственном отношении, еврейскую расу к монотонности умственных аспирации, к сужению круга действий, к замкнутию себя в рамки немногих специальностей и профессий, где ум находит желаемую пищу. Но все важнейшее, на что человек подвигается тонким чувством, именно: стремление к развитию чисто духовных интересов — языка, поэзии, литературы, искусств и проч. осталось в еврейской расе без надлежащего преуспеяния. Таким образом, еврейство осудило само себя на узкую служебную роль в человечестве, утратило руководящую идейную силу, о которой говорили его пророки, и спустилось до положения простого исполнителя поручений различных наций, среди которых оно живет, идеями которых вдохновляется. В окончательном выводе это привело талантливую расу к более узкой жизни, чем та, которая требуется интересами духа, и в этом — великая угроза высшему духовному преуспеянию еврейской расы в будущем.
Как мы старались показать в очерке национальной психологии других рас (русские, немцы), каждая раса с необыкновенной настойчивостью идет по тому пути, какой указывается задачами ее психического усовершенствования, не останавливаясь ни перед какими требованиями жизни. Так, немецкая раса, у которой чувство и воля были счастливо развиты, устремила все силы своего духа на достижение умственного прогресса в уровень с чувством и волею. Славяне, одаренные счастливо в умственном и эмоциональном отношении, направили свои стремления на развитие воли, и с этой целью даже вошли в антропологическое — кровное объединение с финнами и, таким путем, пересоздали себя в новый антропологический и духовный тип (русских), обладающий более полной и цельной духовной организацией, нежели та, которою обладают составляющие его родоначальные расы (славянская и финская). Такого пути еврейство чуждается, оно замыкается в себе, избегая как антропологической ассимиляции, так и национальной пропаганды, хотя вековой опыт человечества указывает расам иной биологический идеал. Время покажет, лучше или хуже других народов поступают евреи.
В противоположность многим культурным народам, евреи обнаруживают мало склонности к национальному объединению; их сплоченность, по своему характеру, скорее напоминает факт расового, чем культурного единства. Евреи мало стремятся к территориальной концентрации, столь же мало склонны к созданию национального духа с самобытным языком, поэзией, литературой, искусством. При таких наклонностях еврейской расы, жизнь в рассеянии вовсе не является для нее фактом чисто внешним или только насильственным, но глубоко коренится и в самых особенностях этого народа. Брока усматривает в евреях свойства антропологического космополитизма — как в физической организации их, так и в их физиологической приспособляемости. Но очевидно, и в психическом отношении еврейству свойственна такая же приспособляемость и вытекающий из нее нравственный космополитизм: евреи охотно передвигаются с места на место, побуждаемые материальными и духовными потребностями, и это стремление возникло у них не только со времени утраты ими своей территории в Палестине, но проявилось и гораздо раньше. Самая перспектива рассеяния и симбиоза с народами земного шара была предсказана евреям их пророками; эти гениальные люди, которых можно бы назвать сионистами своего времени, глубоко понимали национальный дух своих соотечественников и предусматривали исторические события, причины которых коренятся, главным образом, в национальном духе евреев. События действительно наступили так, как об этом читаем у еврейских пророков. Этим подтверждается как проницательность пророков, так и верность сделанной ими психологической характеристики своего народа. Хотя пророки Израиля усматривают в рассеянии наказание Божие, а современные сионисты пытаются создать из евреев нацию в том смысле, как она создалась у других народов; но самый вопрос, — нам кажется — стоит глубже. Евреям, как расе, едва ли свойствен национальный уклад душевной жизни; у них гораздо больше сказывается склонность к антропологической всеобщности, чем к национальным рамкам; и, быть может, именно в этом скрывается антропологическое и культурное призвание этой, во всяком случае, прочной, устойчивой, резко отмеченной в духовном отношении расы.
И. А. СикорскийРусские и украинцы(Глава из этнологического катехизиса)
Доклад в Клубе русских националистов в Киеве 7 февраля 1913 года Русские и Украинцы
I. Доисторическая давность
Вопрос, поставленный в заголовке, невольно сам собою сказался. Когда нам пришлось ознакомиться с некоторыми произведениями профессора Михаила Грушевского, особенно с его новейшей книгой «Киевская Русь» (т. 1. СПб. 1911 г.). При чтении этих произведений в душе возникли не только вопросы, но почуялись сомнения, встрепенулась критическая мысль, сказалась глубокая встревоженная потребность знать: «что есть истина»?
Согласно Вс. Переписи населения Росс. Имп. 1897 г., мы привыкли знать, что русских в нашем отечестве имеется 84 миллиона, затем уже следуют нерусские народности в общей сумме 41 миллион. С поправками на 1911 год (Статистич. Ежегодник России), русских приходится 112 миллионов, инородцев 56 миллионов. Восемьдесят четыре миллиона русских в 1897 г. и 112 мил. В 1911 году делятся таким образом, что в
| 1897 г. | 1911 г. | |
| на великороссов | 66 миллион. | 74 миллион. |
| на малороссов | 26 | 37 |
Почтенный профессор Грушевский предупреждает нас, что двадцать шесть миллионов малороссов по переписи 1897 или тридцать семь миллионов по расчетам на 1911 год нельзя считать русскими. Эти миллионы должны быть списаны с общей суммы русских, потому что они — не русские, а украинцы. Подведя итог всем украинцам, почтенный профессор исчисляет их в 1906 г. в сумме 31–32 миллионов, вводя сюда живущих в Австрии и выселенцев в Америку. Нас, впрочем, интересуют не статистические цифры, а существо дела — действительно ли из состава русского населения надобно исключить одну треть (численностью в 27 миллионов!) и перечислить эту крупную цифру к контингенту другой народности — украинцев. Это так неожиданно, так ново, так непривычно, что разум не хочет сдаться в плен и домогается доказательств. Конечно, перед доводами науки никто и ничей ум не устоит! Если существуют доводы, и они убедительны, мы невольно последуем за профессором Грушевским и, при всем предварительном несогласии с ним, — чего и не скрываем, — пойдем в полон, сдавши ему в качестве трофеев всю нашу библиотеку.
Профессор Грушевский настолько обставил содержание своей книги научным инструментарием, что первым долгом читателя является тщательное изучение предлагаемого материала: с этого и начнем.