Господа русские националисты! С той минуты, когда вы народились на свет как политическая партия, — злобные выступления, подобные приведенным сейчас, прекратились, как бы волшебством. Такова духовная сила национального знамени!
У русских националистов и у представителей национализма других стран есть еще один противник. Противником этим являются те бесчисленные люди, которые ежечасно, из глубины своих контор, воссылают мольбы ко Всевышнему, чтобы Он не уменьшил их барышей на международных займах. Эти благочестивые люди, не верящие в силу национальных идей, верят в силу золота. В последние 4–5 лет они прилагали все усилия к тому, чтобы силой золота зараз: уменьшить нашу духовную мощь и увеличить проценты на свои капиталы.
И те, и другие противники, оценивая по-своему явления жизни, не догадываются о великом значении духовной мощи. Игнорируя правду жизни, или ее не понимая, они не понимают и того факта, что народы и царства держатся не силой физической и не силой денежной, но величием и мощью народного духа. Выше грубой силы оружия и выше коварной силы денег стоит великая психическая сила и великая биологическая правда, — ими определяется будущность важнейших мировых событий. Народ или раса, которые довольно проницательны в этих душевных тонкостях, могут обеспечить себе дальнейшее верное существование и успехи.
Обращаясь к этой стороне темы, мы не поднимаем хитроумных вопросов о праве силы или о силе права, — пусть знатоки силы и права разрешают смысл этих метафизических тонкостей; мы охотнее останавливаемся на вопросах реальных — на вопросах психической силы и биологической правды. Вопросы эти стоят ближе один к другому, чем это может показаться с первого раза; но для более верной перспективы я попрошу у вас позволения взглянуть на современные события несколько отступя, — иначе из-за близости к деревьям можно не заметить леса. Отсутствие дальности взора или широты взгляда — это такие достоинства, из-за которых впоследствии приходится всё поправлять или переделывать. Итак, не побоимся ни широких, ни далеких перспектив.
Я хотел бы, чтобы на этом пути русские националисты не были похожи на финляндских, которые в своих исторических воспоминаниях не хотят подняться дальше Боргосского сейма. Но все знают, что и раньше этого сейма существовала история! С этой историей, а в особенности, с той ее частью, которая называется антропологической историей, — очень и очень не мешало бы познакомиться и нашим, и финляндским националистам, да и вообще образованным людям.
История — великое дело! Кто не знает истории — будет ли то отдельный человек, или отдельный народ — ему придется, в своем историческом прогрессе, по нескольку раз возвращаться назад, как тому путнику, который не знает маршрута и не хочет спросить людей.
Психические и биологические события, как уже упомянуто выше, стоят близко. Их связь состоит в том, что историческим событиям предшествуют, а затем идут с ними рядом события биологические. Этими последними созидается значительная часть истории. Необходимо это знать, чтобы вполне оценить силу тех великих факторов, которые положены в фундамент истории народов.
Биологические исследования, а также и исторические, показывают, что талантливость рас и антропологические качества их стоят в теснейшей связи и взаимоотношении. Известный всему миру Вирхов, исследуя черепа и психические достоинства некоторых рас, дал о славянах очень хороший отзыв, но об одном небольшом народе Европы выразился, что у него самый плохой череп, какой только можно встретить в Европе. Это вызвало бурю негодования и протестов. Правда, эти протесты не были так резки, как протесты и отзывы московских фармацевтов о Менделееве, который в отношении к ним стал в такое положение, как Вирхов в отношении народа (имя рек). Фармацевты, в ответ на это, высказали, что Менделеев когда-то был немножко ученым человеком, а теперь он и совсем поотстал. Скоро обе эти антрополого-психологические бури улеглись, и всё осталось по-прежнему, то есть Менделеев, несмотря на лишение его диплома московскими фармацевтами, все-таки остался великим ученым, а черепа представителей этого народа, о котором говорил Вирхов, остались без перемены не только в коллекции Вирхова, но и в своих живых экземплярах. Таким образом, черепа народов и другие особенности телесного строя рас так же различны, как и душевные качества, и соответствуют одни другим. Тело и дух взаимно определяют себя и взаимно характеризуют.
В оценке судеб и будущности народов необходимо принимать в расчет все пережитые ими исторические и биологические прецеденты. Современные народы, сильные духом и числом, представляют собой не простую случайность или беспочвенный каприз судьбы, но являются естественным, органическим заключением необозримой цепи предшествующих событий. Выделившись из ряда других своими биологическими особенностями в незапамятные доисторические времена, талантливые народы внесли затем в свою природу и жизнь колоссальные, неисчислимые затраты психической энергии и этим составили высокопробный духовный капитал. Этот капитал они передали своим потомкам, как бесценное биологическое наследие, на котором у потомков зиждется их современное историческое величие. Предки современных великих народов культивировали свой дух и свое тело, развивали доблести телесные и душевные и продолжали неустанно дружным сомкнутым строем всех своих единиц свою духовную работу в течение тысячелетий. Вот чем создано духовное величие и крупный численный контингент некоторых народов! Сделаться участником этого великого духовного капитала возможно для постороннего индивидуума или народа только путем антропологического объединения, так как природа не знает и не практикует ни подражаний, ни дарственных записей, ни отчуждения духовных качеств.
Биологическое и психологическое существуют совместно и не подлежат ни разделению, ни расслоению; всё дается разом сыну своего народа. Поэтому вопрос о раздельном самобытном существовании маленьких рас и народов или о приобщении их к великим народам — это вопрос их инстинкта и разума. Существующее ныне господство великих народов — это не продукт истории и исторических событий, но глубочайшее доисторическое и биологическое явление, служащее выражением эволюции и прогресса жизни. Это великая наследственная почесть природы, оказанная тем, кто много потрудился в деле культуры духа и тела! Это личное приобретение, а не завоевание! Если бы какой-нибудь народ, малый или великий, захотел отступиться от своих исторических, а тем паче от биологических начал и требований, — то он легко мог бы оказаться в том положении, которое художественно изображено Тургеневым в его «Стихотворениях в прозе», в рассказе «Природа». Рассказ этот, по-видимому, написан для государственных людей. Вот этот рассказ.
Мне снилось, что я вошел в огромную подземную храмину с высокими сводами. Ее всю наполнял какой-то тоже подземный, ровный свет.
По самой средине храмины сидела величавая женщина в волнистой одежде зеленого цвета. Склонив голову на руку, она казалась погруженной в глубокую думу.
Я тотчас понял, что эта женщина — сама Природа, и мгновенным холодом внедрился в мою душу благоговейный страх.
Я приблизился к сидящей женщине и, отдав почтительный поклон: «О, наша общая мать!» — воскликнул я: «О чем твоя дума? Не о будущих ли судьбах человечества размышляешь ты? Не о том ли, как ему дойти до возможного совершенства и счастья?»
Женщина медленно обратила на меня свои темные грозные глаза. Губы ее шевельнулись, — и раздался зычный голос, подобный лязгу железа:
— Я думаю о том, как бы придать большую силу мышцам ног блохи, чтобы ей удобнее было спасаться от врагов своих. Равновесие нападения и отпора нарушено. Надо его восстановить.
— Как! — пролепетал я в ответ. — Ты вот о чем думаешь? Но разве мы, люди, не любимые твои дети?
Женщина чуть-чуть поморщила брови:
— Все твари мои дети, — промолвила она, — и я одинаково думаю о них и забочусь — и одинаково их истребляю.
— Но добро… разум… справедливость, — пролепетал я снова.
— Это человеческие слова, — раздался железный голос, — я не ведаю ни добра, ни зла. Разум мне не знаком… — И что такое справедливость? Я тебе дала жизнь, — я ее отниму и дам другим, червям или людям… мне всё равно… А ты, пока, защищайся — и не мешай мне!
Я хотел было возражать… но земля кругом глухо застонала и дрогнула, — и я проснулся.
В приведенной художественно-философской интерпретации биологических явлений и фактов мы трижды подчеркиваем слова: — А ты, пока, защищайся — и не мешай мне! Из этих слов вполне очевидно, что природа, давши народу или группе известную дарственную, предоставляет всё дальнейшее личному труду и энергии, не обещая вперед своего содействия. В благожелательном совете Природы слышится психологический мотив: защищайся, о нападении речи нет, а только о самозащите. Вот почему, сугубо ошибочна роль рифмоплета, или рифмоплетов, которые усвоили себе агрессивное чувство гнева. Если это представители политики какого-нибудь малого народа, то такая политика безгранично опасна для этого народа в духовном отношении.
Всем известно слово долг; известные и два другие слова: «национальный долг». Слова эти не вычеркнуты ни из словарей, ни из жизни. Природа, о которой мы сейчас слышали мнение Тургенева, не потерпит, чтобы слова эти оставались вотще — только для украшения академических изданий. Долг подлежит исполнению! Долг националистов состоит в охранении и развитии величайшего наследия веков — национальной души. Если бы слон мог говорить человеческим языком, то он так бы сказал людям, истребляющим слоновую породу для получения слоновой кости: «Люди! Я, подобно националистам всех стран, более всего дорожу своей национальной слоновьей душой с ее кротостью, терпением и великодушием; я автор этих драгоценых, даже с вашей точки зрения, качеств: до меня животное царство этих качеств не знало. Если вам нужно мое хозяйство, то есть