нравственными страданиями.
При нормальных условиях сердце совершает в течении 24 часов работу, равную двухчасовому труду работника, следовательно, работу сердца надобно назвать громадной. Вся живая сила сердца уходит на преодоление препятствий в системе кровообращения. Под влиянием нравственных страданий — когда сосуды тела суживаются, препятствия для кровообращения нарастают, и работа, предстоящая сердцу, значительно увеличивается. Если препятствия возникают внезапно, сердце с трудом побеждает их, и усилие, которое оно должно делать, дает такое субъективное ощущение, как будто сердце надрывается. Это состояние с удивительной точностью передано в поэтическом изображении Лермонтова. Жена купца Калашникова, опозоренная злым опричником Кирибеевичем, вернувшись и услышав грозные речи мужа, говорит ему:
Государь ты мой, красно солнышко,
Иль убей меня, или выслушай!
Твои речи — будто вострый нож;
От них сердце разрывается.
Несмотря на кажущееся логическое противоречие у Лермонтова в художественном изображении разрывания сердца под действием острого ножа — в сущности эти поэтические образы глубоко правдивы и передают физиологические факты с удивительной точностью. Кажущееся логическое противоречие свидетельствует лишь об изумительной проницательности поэта. Поэтические сравнения, подобные приведенному у Лермонтова, общеизвестны: мы говорим о надрывающих сердце известиях, о сердце, готовом разорваться от горестной вести и т. д. Все эти выражения буквально верны. В самом деле, врачебный отчет показывает, что в силу нравственного огорчения может последовать внезапная смерть от разрыва больного сердца.
Параллельно с расстройством кровообращения во всем теле, нарушается правильность кровообращения в самой мышце сердца: происходит сужение венечных артерий сердца. Наступающий вследствие того недостаток питания в столь важном для жизни и столь чувствительном органе как сердце сказывается крайне тяжелыми ощущениями томления и тупой боли в сердечной области. Человеческий язык, руководясь субъективным анализом, употребляет множество сравнений, образов и описательных выражений, чтобы передать словами те тяжелые ощущения, которые испытывает сердце, лишенное надлежащего количества крови. Таковы выражения: тоска змеей впилась в сердце, грусть-тоска сосет и гложет сердце.
Если сужение сосудов, питающих сердце, наступает быстро, вызываемое им внезапное малокровие сердца причиняет острую сердечную боль. Сравнение этого ощущение с раной, наносимой сердцу острым орудием, принадлежит к числу самых обыкновенных и общераспространенных образов человеческого языка. Великий психиатр недавнего прошлого, глубоко изучивший человеческую душу в здоровом и больном состоянии, называет нравственные страдания невидимыми слезами — внутренними ранами. Это сравнение физических ран с нравственными представляет более, нежели простую аналогию и сходство; оба состояния тождественны по своему воздействию на чувствительные нервы сердца: и непосредственное ранение сердца, и внезапное затруднение притока крови к нему одинаково раздражают нервы сердца и вызывают чувство острой, режущей боли. Мы говорим о ранах сердца, о свежих ранах, о неисцелимых ранах сердца, о горе, проникающем сердце насквозь и т. п. Основание для всех подобных выражений лежит в ощущении более или менее острой физической боли, локализующейся в сердце.
Субъективный анализ рисует нам еще одно тяжелое ощущение, именно сжатие сердца. Остается неизвестным, какие физиологические условия дают это ощущение, но всего вероятнее оно вызывается судорожным сокращением сердца и совпадает со сжатием груди, сжатием горла и другими судорожными явлениями в области дыхательной и сосудодвигательной иннервации.
Если суммируются многие расстройства в дыхании и кровообращении, если в особенности на первом плане выступают расстройства в питании сердца, то развивается то состояние, которое в науке известно под именем предсердечной тоски. Предсердечная тоска — это чувство болезненного, страшного ожидания, соединенное с невыразимым томлением и тоской. Это нестерпимое чувство, стоящее на границе между физическими и психическими страданиями, превосходит по своей субъективной тяжести всё, что человек может испытывать. Это чувство является ближайшей причиной большей части самоубийств.
Нравственные страдания отражаются на всех без исключения процессах в организме. Они ослабляют и нарушают все питательные процессы в теле. Ежедневный опыт показывает, что под влиянием душевной тоски организм человека тает точно так же, как под влиянием физического страдания или болезни.
Головной мозг и его отправления подобно всем остальным органам и отправлениям организма подвергается глубоким изменениям под влиянием нравственных страданий.
Самое питание ткани мозга кровью затрудняется вследствие сужения сосудов и ослабления деятельности сердца. Между тем мозг принадлежит к органам наиболее богатым кровью и наиболее чувствительным к ее недостатку. Представляя собой самое сложное и совершеннейшее орудие жизни, мозг нуждается в более совершенном кровообращении, нежели всякий другой орган. И в самом деле, точные исследования открыли удивительные факты касательно процессов питания и обмена веществ в мозговой ткани. По остроумному сравнению Фойта, мозг представляет совершеннейший механизм, всегда стоящий под парами, всякую минуту готовый к действию. Но для того, чтобы ухо готово было всегда слышать, глаз видеть и т. д., чтобы всякий орган чувств ежеминутно готов был к работе, требуется огромная затрата живых сил. Она в действительности и происходит. Этим, однако же, не исчерпывается физиологический бюджет мозга. За пределами видения, слышания — этих элементарных психических деятельностей — лежит беспредельная область человеческой мысли. Мысль — эта неугасимая искра — в свою очередь требует материальных субстратов и совершается не иначе как с огромной затратой живых сил, подобно другим процессам организма. Легко понять, что обмен веществ и трата материала в мозгу должна быть велика, и требует самого совершенного кровобращения. Легко понять также, какие серьезные последствия влечет за собой сужение сосудов и расстройство мозгового кровобращения, вызываемое нравственными страданиями. И в самом деле, продолжительное расстройство мозгового кровообращения неумолимым образом приводит к психическим заболеваниям. Заботы, горе, тоска, нравственные страдания всегда вызывают сужение питающих мозг сосудов и тем самым вызывают глубокое физическое истощение этого органа. Этим, однако же, не ограничивается разрушительное влияние нравственных страданий на мозг; оно идет гораздо далее, и мы поймем его если на минуту взглянем на психические деятельности с материальной точки зрения, которая позволит нам с большей очевидностью измерить и взвесить вред, причиняемый мозгу и его отправлениям.
И физическое, и нравственное страдание — если их рассматривать с физиологической точки зрения, как процессы, совершающиеся в организме, представляют собой громадную истощающую работу. Всякое страдание утомляет человека, потому что сопровождается огромной затратой сил и быстро истощает мозг. Измеряя степень этого истощения материальной мерой, мы встречаемся с фактом существенного различия между физическими и нравственными страданиями в отношении воздействия на мозг. Исследуя влияние нравственных страданий на деятельность дыхания, на сердце и на кровообращение, мы видели, что и нравственная, и физическая боль в равной степени нарушают эти отправления. Но когда дело идет о головном мозге и его деятельности, то мы впервые встречаемся с фактом великой важности, — показывающим, что нравственные страдания истощают мозг гораздо сильнее, гораздо глубже, нежели страдания физические. Если для утоления физической боли требуется известная доза наркотического лекарства, то для облегчения тоски и горя, для некоторого забытья — требуется доза несравненно большая. Таким образом нравственные страдания тягостнее физических. Понятно, почему человек готов предпочесть последние первым, готов скорее подвергнуться физическим мукам нежели позору и предпочитает смерть бесчестью. Древние мучители христиан знали это, и когда желали проявить свою месть старались заменять смертную казнь позором и, однако же, мученицы предпочитали смерть: она была менее ужасна, чем позор и вызываемые им нравственные муки. Одна шестнадцатилетняя мученица с насмешкой переносила орудие пытки, раздиравшее ее тело. Раздраженный ее терпением мучитель в заключение пытки, велел пьяному солдату обнять мученицу, говоря: у тебя больше не остается тела, так я стану мучить тебе душу, потому что твоя душа крепче тела.
Нравственные страдания, производя свое воздействие на все отправления организма, поражают их не в одинаковой степени. Слабейшие виды нравственных страданий поражают по преимуществу дыхание и кровообращение, но чем глубже страдание, тем более поражается мозг и его отправления, и самочувствие страдающего человека становится более тяжким.
Изменения в отправлениях мозга касаются быстроты психических процессов, ассоциации идей и силы воли.
Психические процессы совершаются во времени, и быстрота их определена помощью точных хронографических приборов. В нормальных условиях происходит непрерывное течение мыслей, нескончаемая смена одних представлений другими. Подобно ударам пульса, мысли правильно следуют одна за другой со скоростью, измеряемой частями секунды, и среди этого непрерывного тока мыслей не остается пустых промежутков, за исключением лишь кратких мимолетных отдыхов продолжительностью в 1/60–1/30 секунды, между каждыми двумя смежными представлениями. За исключением этих кратких промежутков, всё остальное время заполнено сознаваемыми или несознаваемыми мыслями. Таким образом, искра мысли не угасает всё время, пока человек бодрствует. Но под влиянием нравственных страданий психические процессы угнетены и замедлены в большей или меньшей степени. В тяжелых случаях это замедление и ограничение может дойти до полной остановки мысли. В подобных состояниях лишь немногие представления, как мертвые неподвижные глыбы, остаются в сознании, подавляя со