– Фамилия?
– Его зовут Валерий Тенгизович, он лежит в палате реанимации.
Хмыкнув, женщина спросила:
– Кучуберидзе? А вы кем ему приходитесь?
– Так, знакомый… – чуть подрастерялся Игнат. – А что?
– Ничего. Очень много у него знакомых, целый день навещают и тоже с цветами.
– Значит, хороший человек, – улыбнулся Игнат. – Как он себя чувствует? Вы можете передать ему цветы?
– Могу. Отчего ж не передать?.. – с улыбкой ответила женщина. – Только в эту палату скоро войти будет трудно – кругом одни букеты. Все в порядке с вашим Валерием Тенгизовичем, ему сделали операцию. Будет жить.
– И все?
– А что же еще? – искренне удивилась она.
– Ну… А как его состояние?
– Тяжелое у него состояние. Понимаете? Тяжелое, но стабильное. Его подключили к аппарату искусственного дыхания. Что вы еще хотите узнать? Человек находится в самых лучших условиях, которые мы можем предоставить. У него отдельная палата, дежурный врач следит за обстановкой. Давайте свой букет.
Игнат передал цветы, развернулся и медленно пошел к выходу. Задумавшись о чем-то, он плечо в плечо столкнулся с крепким милиционером в камуфляжной униформе и с короткоствольным автоматом на плече. Лицо милиционера скрывала черная трикотажная шапочка с прорезями для глаз, на рукаве камуфляжной униформы виднелась нашивка с надписью «СОБР».
– Куда прешь?! Ослеп, что ли? – грубо прикрикнул на Игната милиционер.
– Извините, – пробормотал Панфилов-младший и посторонился, уступая дорогу второму милиционеру в точно таком же одеянии.
Не придав особого значения увиденному, Игнат вышел из корпуса и быстро зашагал к стоянке, где его ждал автомобиль.
Лишь намного позднее Игнат Панфилов узнал о том, что произошло в больнице после того, как покинул ее.
А сейчас ему нужно было выполнить следующее поручение брата.
– В гостиницу «Интурист», пожалуйста, – сказал он водителю.
– Они что там все, сговорились сегодня? Идут и идут к этому Кучуберидзе… – возмущалась некрасивая медсестра в приемном покое, провожая взглядом две крепкие фигуры в милицейском камуфляже. – К президенту так не ходят в ЦКБ, как к этому, как его там… Валерию Тенгизовичу. Он что, депутат?
– Не знаю, – пожала плечами ее более симпатичная молодая напарница. – Может быть, депутат, а может быть, совсем наоборот.
– Что значит наоборот?
– А почему им тогда милиция интересуется?
– У нас милиция многими интересуется. Ты просто недавно у нас работаешь и не знаешь, каких людей сюда привозят.
– Чему же тогда удивляться?
Пока медсестры в приемном покое обсуждали личность таинственного пациента по фамилии Кучуберидзе, двое собровцев приближались к палате реанимации. Проходившие мимо врачи и медсестры по большей части не обращали внимания на милиционеров.
В Боткинской больнице уже начинали привыкать к тому, что личности некоторых пациентов хорошо известны сотрудникам правоохранительных органов. Следователи и охрана появлялись рядом с такими клиентами едва ли не раньше, чем дежурные врачи.
– Слышь, Гитлер?.. – улучив удобный момент, когда рядом никого не было, спросил один из «милиционеров». – Может, не будем здесь громкий кипиш устраивать? Так, сделаем все по-тихому, у меня глушак с собой. Навинтить – и все дела.
– Лаба хочет, чтобы мы пошумели.
– Да знаю я, чего хочет Лаба. Ему всегда надо побольше шума и понта, чтоб заказчики знали. А ты о себе подумай. Больница здоровенная, кругом ментовки… Мы еще до тачки доскакать не успеем, а кто-нибудь уже по телефону стукнет. Хочешь, чтоб нас повязали?
– Нет. Лаба сказал…
– Да что ты заладил – Лаба, Лаба?.. Он в последнее время целыми днями на диване валяется, музычку слушает. Интеллигент, бля!.. В инструкциях сегодня про кипиш ничего не было. Наше дело – клиентов покнокать, чтоб до покоса не дожили.
Они замолчали – навстречу шел пожилой врач в белом халате и аккуратной шапочке в сопровождении невысокой миловидной медсестры.
Остановившись рядом с вооруженными людьми в камуфляже, он спросил:
– Могу я поинтересоваться у представителей нашей доблестной милиции целью их визита в наше лечебное учреждение?
– Служебные дела, – последовал короткий ответ.
– Ну да, разумеется, – улыбнулся врач. – Что ж, не буду мешать. Только у меня к вам одна просьба – пожалуйста, не курите в больнице.
– Мы – некурящие.
– Благодарю вас.
Врач удалился вместе с медсестрой, а один из лжемилиционеров, подозрительно посмотрев им вслед, зашептал:
– Давай, Гитлер, решайся. А то я тебе, в натуре, говорю, закоцают нас.
Его мандраж передавался и напарнику. Они уже приближались к цели, когда ответственный за выполнение задания наконец сказал:
– Ладно, Федос, сделаем все без кипиша! Ты, главное, гороха не жалей.
Напарник мгновенно достал из кармана комбинезона длинный цилиндрический глушитель и ловкими, заученными движениями навернул на ствол.
На мгновение замерев перед дверью, они огляделись, прислушались и, наконец, кивнули друг другу.
Гитлер осторожно взялся за дверную ручку и толкнул дверь от себя.
Кровать больного стояла в дальнем углу палаты, пациент с забинтованной головой лежал под капельницей. Рядом с ним равномерно гудел и вздыхал аппарат искусственной вентиляции легких, мерцал осциллографический экран аппаратуры.
Гитлер, с автоматом наперевес, остался у двери. Федос подошел к больному и, передернув затвор автомата, вгляделся в покрытое смертельной бледностью лицо.
– Он самый, – обернулся к напарнику Федос.
– Кончай его.
Федос отступил на шаг, направив ствол «калашникова» на беспомощного пациента, и нажал на спусковой крючок.
Заклацал автоматный затвор. Пули изрешетили тело, облепленное датчиками, а комната наполнилась пороховым дымом. Несколько последних выстрелов убийца произвел в голову, обезобразив лицо жертвы и размозжив череп. Несколько темно-красных капель брызнули на камуфляжный комбинезон, но это уже не имело никакого значения.
– Готов, бля, – нервно сказал Федос, сворачивая глушитель со ствола «калашникова». – Уходим…
Они быстро покинули палату, закрыв за собой дверь, едва ли не бегом миновали коридор и спустились по лестнице в вестибюль.
К тому моменту, когда дежурная медсестра в засыпанной пустыми гильзами палате реанимации обнаружила труп Валерия Кучуберидзе, киллеры уже мчались в машине по московским улицам.
Глава 15
Валерий Карнаухов считал себя умным и удачливым человеком. В свои двадцать восемь он занимал должность председателя правления коммерческого «Экстрабанка», расположенного в уютном двухэтажном здании на тихой улочке города Запрудного.
Взлету карьеры скромного выпускника экономического вуза могли бы позавидовать многие: сразу после должности заместителя начальника операционного отдела горотдела Сбербанка он возглавил крупную финансовую структуру. К высокой должности прилагались и другие, вполне весомые признаки преуспевания: личный «Мерседес» серебристого цвета, дорогие одежда и обувь из лучших московских магазинов, отличная четырехкомнатная квартира в кирпичной пятиэтажке, двухэтажная каменная дача в двадцати километрах от города на живописной лесной опушке. И это всего лишь за полгода работы в должности председателя правления «Экстрабанка».
Впрочем, Карнаухов не желал останавливаться на достигнутом. По роду деятельности ему часто приходилось бывать в Москве, и молодой финансист старался использовать каждую такую поездку с максимальной эффективностью. Обзаводился знакомствами и связями в московских банковских кругах, а во время своего последнего визита по совету знакомых подал заявку на вступление в элитарный «Английский клуб», который объединял в своих кругах политиков, дипломатов, бизнесменов, финансистов, звезд шоу-бизнеса. Для вступления в клуб требовалась не только внушительная сумма в качестве первого взноса, но и поручительство нескольких его членов. С деньгами Карнаухов проблем не испытывал, что же касается поручительств – то тут пришлось потрудиться.
Почти две недели Карнаухов провел в Москве, посещая разнообразные офисы и светские тусовки. При всем своем отвращении к теннису, вынужден был провести несколько вечеров на «Кубке Кремля». Среди московской элиты теннис стремительно вошел в моду с подачи высших руководящих лиц государства.
Своим непосредственным должностным обязанностям Карнаухов уделял все меньше и меньше времени, хотя обстоятельства складывались для него не лучшим образом. На протяжении последних месяцев, начиная с лета, «Экстрабанк» подвергался почти непрерывным проверкам – одна комиссия сменяла другую. Причина была проста: генеральный директор фирмы «Лидер», Константин Панфилов, один из самых крупных акционеров «Экстрабанка», выставил свою кандидатуру на выборах главы городской администрации. Парализовав деятельность банка, Панфилову пытались перекрыть кислород. Это был точно рассчитанный, эффективный ход по нейтрализации наиболее реального соперника действующей городской власти.
И не только потому, что через «Экстрабанк» проходили платежи «Лидера». Была и другая сфера деятельности этого учреждения, приносившая Константину Панфилову крупные доходы, о которой знали лишь немногие. Работа с наличными кредитными средствами или так называемым «черным налом», оправдывала связанный с ней риск. Высокий процент по кредитам не отпугивал клиентов, срочно нуждавшихся в деньгах.
Именно по этой теневой стороне деятельности «Экстрабанка» и ударили больнее всего бесконечные проверки. Карнаухов, выполнявший роль своеобразного казначея, был вынужден заморозить этот доходный бизнес. Он сделал это по прямому указанию Панфилова, который почувствовал нарастающий интерес сыщиков из отдела по борьбе с экономическими преступлениями к деятельности «Экстрабанка» и непосредственно к самому Карнаухову. Наличность пришлось до поры до времени спрятать, но это не уберегло Валерия Карнаухова от неприятностей.