Не обойдут стороной Шафхаузен и русские революционеры. У Рейнского водопада происходит событие, имевшее далеко идущие последствия для судьбы России. В июле 1903-го в Шафхаузене происходит учредительное совещание «Союза освобождения». Здесь закладывается основа будущей кадетской партии, «партии профессоров», одной из главных участниц русской революции. С докладом об аграрной программе выступает Сергей Булгаков, профессор Киевского университета, бывший марксист и будущий знаменитый православный философ. Среди учредителей партии, любующихся в перерыве заседаний на падение Рейна, – Владимир Вернадский, известный ученый, создатель учения о ноосфере. Здесь же Семен Франк, в будущем пассажир знаменитого «философского» парохода, один из тех, кто прославит русскую эмиграцию. Кстати, в тридцатые годы поддержка Франку, подвергавшемуся преследованиям в нацистской Германии, придет из Швейцарии – от известного психоаналитика Л. Бинсвангера. В швейцарской эмиграции после прихода к власти большевиков окажется еще один участник совещания «Союза освобождения» на берегах Рейна – Иван Петрункевич. Будущий редактор влиятельнейшей кадетской газеты «Речь» произнесет в Шафхаузене роковые для русской истории слова: «У нас нет врагов слева», – определившие политическую направленность конституционно-демократической партии России. Придя к власти после февраля 1917-го, «партия профессоров» с необычайной легкостью развалится под большевистским натиском приехавшего из Швейцарии Ленина.
Кстати, посадка в знаменитый «пломбированный» вагон происходила в апреле 17-го здесь же, в Шафхаузене. Причем забавно, что на вокзале при пересадке из швейцарского поезда в немецкий у ленинцев возникли проблемы со швейцарской таможней. У русских революционеров были реквизированы запасы шоколада и сахара, которые они пытались вывезти с собой из Швейцарии. После проверки и реквизиции багаж снова погрузили в вагон, и поезд отправился дальше в Тайнген (Thayngen). На этой пограничной швейцарской станции обычно производилась проверка паспортов, но на этот раз ни бумаг, ни имен ни у кого не спрашивали. Прошел паспортный контроль только швейцарец Платтен. Поезд переехал через границу. На первой немецкой станции Готмадинген (Gotmadingen) русскую группу уже поджидал специально откомандированный немецкий офицер. Началась «экстерриториальность». В купе на столике Ленин записывал свои «Апрельские тезисы».
VII. «Горная философия» в краю Телля. От Сен-Готарда до Риги
«Выступив из пределов Италии к общему сожалению всех тамошних жителей, где сие воинство оставило по себе славу избавителей, переходило оно через цепи страшных гор. На каждом шаге в сем царстве ужаса зияющие пропасти представляли отверзтые и поглотить готовые гробы смерти. Дремучие, мрачные ночи, непрерывно ударяющие громы, лиющиеся дожди и густый туман облаков, при шумных водопадах, с каменьями с вершин низвергавшихся, увеличивали сей трепет. Там является зрению нашему Сен-Готард, сей величающий колосс гор, ниже хребтов которого громоносные тучи и облака плавают…»
Из донесения А.В. Суворова Павлу I
Через Сен-Готардский перевал, кратчайшую дорогу, связывающую Северную Европу с Италией, ведет свою армию в сентябре 1799 года престарелый русский фельдмаршал. План войны прост: итальянская армия Суворова должна соединиться в районе Цюриха с армией Римского-Корсакова и отправиться на Париж – образумить распаленных своей революцией французов.
Вот уже на протяжении двух веков путешественники видят на подходе к высшей точке перевала со стороны Аироло так называемый Суворовский камень. На огромной глыбе высечена надпись по-латыни: “1806 Suvorovii victoriis” – «Суворовским победам».
А.В. Суворов
Происхождение этого памятника до сих пор вызывает споры. По одной версии, за этим памятным камнем стоит один из участников похода. Александр Тургенев в своей «Хронике русского» описывает свое путешествие через перевал в начале XIX века: «Спускаясь по С. Готарду к Аироло на скале иссечена, как уверяют, русская надпись русским солдатом – сподвижником Суворова; мне удалось видеть ее». По другой версии, памятник воздвигли местные жители, но это документально не подтверждено. С повальным увлечением туризмом к концу прошлого века надпись почти исчезает под автографами многочисленных путешественников. В «Историческом вестнике» за 1899 год в статье М.Б. Стремоухова о памятном камне читаем: «Надпись эта теперь стерлась так, что ее невозможно прочитать!» Историческая надпись так бы и исчезла для потомков, если бы не энтузиазм одного русского астронома.
Василий Павлович Энгельгардт, ученый, посвятивший свою жизнь звездам, только выйдя на покой, в семидесятилетнем возрасте увлекся историей и всем, что связано со швейцарским походом Суворова. Бодрый старец прошел по суворовским местам, везде даря хозяевам домов, где ночевал главнокомандующий, его портреты, которые до сих пор висят в квартирах и гастхаузах, и устанавливая на свои деньги памятные доски, те самые, которые и по сей день напоминают швейцарцам о последней войне на их территории. Собранные вещи, связанные с походом, астроном подарил открывшемуся в 1904 году в Петербурге музею Суворова. Энгельгардт восстановил и латинскую надпись на камне на Сен-Готарде. Он написал в журнальном отчете: «Надпись была почти стерта и теперь углублена по моему заказу».
Перевал берется русской армией без особого труда, тем более что авангардом командует известный своим бесстрашием князь Петр Багратион. Среди участников знаменитого похода встречаем еще несколько известных в русской истории имен. Вместе с Суворовым совершает альпийский переход, к примеру, Михаил Андреевич Милорадович, еще один будущий герой Отечественной войны 1812 года, которому предстоит погибнуть от пули декабриста Каховского. При штабе русской армии находится и юный великий князь Константин.
М.А. МилорадовичНа перевале Суворов останавливается в хосписе – специально построенном монахами убежище для путников. В том виде, каким оно было при проходе русских, здание не сохранилось. Для привычных к русской зиме суворовских солдат альпийский сентябрь скорее напоминал после итальянской жары родину. Дорога через перевал была открыта и в более позднее время года. Например, тот же Александр Тургенев проезжает здесь в ноябре: «Странно, что снег и мне, сыну севера, казался чем-то необыкновенным. Открытие памятника Суворову 26 сентября 1898 г.
Италианец, камердинер мой, который с Наполеоном доходил до границ России, сравнивал уже С. Готард с Сибирью!» В следующей деревеньке за перевалом, Хоспенталь (Hospental), русский главнокомандующий ночует в гастхаузе «Цум Оксен» (“Zum Ochsen”), существующем в немного перестроенном виде и по сей день под вывеской «Сен-Готард». От Сен-Готарда русская армия спускается по дороге, ведущей к Фирвальдштетскому озеру. Французские отряды, прикрывающие путь на север, отступают, но уже через несколько дней «освобожденные» русскими места снова оказываются занятыми французами.
Из Хоспенталя русские войска идут на Андерматт (Andermatt). Мемориальная доска на доме № 253 по Сен-Готардштрассе (St. Gotthardstrasse) говорит: «Здесь 25 сентября 1799 года находилась ставка генералиссимуса Суворова». Надпись не совсем точная. На самом деле во время перехода через Альпы Суворов еще генерал-фельдмаршал. Звание генералиссимуса он получит позднее – за швейцарскую кампанию. За Андерматтом в ущелье Шелленен (Schöllenenschlucht) происходит знаменитый бой на Чертовом мосту. При появлении русских французы разбирают часть каменной кладки, создав таким образом серьезное препятствие на пути войск. «Но сие не останавливает победителей, – пишет Суворов в присущем ему поэтическом тоне в реляции о походе, – доски связываются шарфами офицеров, по сим доскам бегут они, спускаются с вершин в бездны и, достигая врага, поражают его всюду… Утопая в скользкой грязи, должно было подыматься против водопада, низвергавшегося с ревом и низрывавшего с яростью страшные камни и снежные и земляные гряды, на которых много людей с лошадьми летели в преисподние пучины…»
Драматичность кулис придаст позднее пыл не одному перу и не одной кисти. Бой на Чертовом мосту будет неоднократно воспроизведен художниками, писателями и кинематографистами, упомянем, к примеру, лишь роман «Чертов мост» Марка Алданова.
Не удержать столь неприступную позицию было практически невозможно, но французы тем не менее отступили. Объясняется победа следующим образом: командующий французским отрядом генерал Лекурб, узнав, что австрийский отряд появился у него в тылу, приказал своим частям, прикрывавшим Чертов мост, отступить.
Исторический мост простоял еще почти сто лет и обрушился в 1888 году. Теперь видны лишь его останки. Уже с 1830 года пользовались другим мостом, нынче также отслужившим свой век. Через реку Ройс построен новый мост в 1955 году. В придорожном ресторане «Тойфельсбрюкке» (“Teufelsbrücke”) для привлечения посетителей устроено что-то вроде небольшого музея. Здесь путешественник может увидеть портрет Суворова – подарок советского посольства, развешанные по стенам заржавевшие ружья и тесаки, а также карту с маршрутом движения войск – подарок «Витязей», эмигрантской молодежной организации в довоенном Париже.
Над тем местом, где когда-то шел бой, в отвесной скале вырублена арка, в ней двенадцатиметровый крест. Под ним огромные бронзовые буквы: «Доблестным сподвижникам генералиссимуса фельдмаршала графа Суворова-Рымникского, князя Италийского, погибшим при переходе через Альпы в 1799 году».
Памятник СуворовуИстория этого памятника такова. Идея увековечить к столетнему юбилею память соотечественников, сражавшихся в Альпах, принадлежала князю Сергею Михайловичу Голицыну. В октябре 1892 года он обращается в Министерство иностранных дел с предложением установить на свои средства памятный крест русскому генералиссимусу в ущелье Чертова моста. Управляющий министерством Шишкин обращается в свою очередь к швейцарскому посланнику Гамбургеру, тот отправляет запрос швейцарскому правительству.