В целом верное замечание, но не сместить ли эту точку контактов несколько восточнее? Судя по иранско-кельтским «степным» параллелям, такое соседство между предками галлов, италиков, персов и индусов могло установиться в ямный период Северного Причерноморья, в период перехода к кочевничеству. Однако особые «переклички» между мифологией островных кельтов (ирландцев, валлийцев) и памятниками, написанными на санскрите, этим не объяснишь. Возможно, причина всему – «северная раса» ирландских преданий, Туата де Данан, которую мы отождествляем с последними обитателями Гипербореи, располагавшейся, как уже указывалось, между Скандинавией и Шпицбергеном. Первая волна обитателей «крайней земли» ушла на юг через Кольский полуостров и Карелию. Вторая, значительно позже, с гибелью последних остатков Гипербореи в волнах Баренцева моря, постепенно перемещалась на юго-запад по цепочке тогда еще существовавших островов (одним из которых, возможно был легендарный Туле) и в итоге добралась до Ирландии.
При этом на места прежнего обитания предков кельтов и италиков на севере Балкан пришли иные племена, двигавшиеся, видимо, из Прибалтики. Во всяком случае, в XIX – нач. XX вв. ученые написали массу трудов, где обосновывали теорию миграции на Балканы с севера в конце бронзового века. Главенствующую роль в этих теориях отдавалось племенам иллирийцев, которые считались чуть ли не главным и наиболее развитым индоевропейским этносом древности, позже передавшим культурные импульсы римлянам, грекам и др.
Развивая эти построения, патриарх германской филологии Ю. Покорный даже выдвинул концепцию «Великой Иллирии», которая, по его мнению, простиралась в бронзовом веке с севера на юг от Балтики до Эгейского моря и от нижнего Дуная до Британских островов. Не все историки приняли столь «масштабную» теорию, однако признали, что определенные доказательства для нее есть. В частности, И.Л. Маяк в книге «Рим первых царей» пишет о том, что иллирийцы в древности распространили свое влияние на центр и юг Апеннинского полуострова, появившись там практически одновременно с италиками: «Иллирийские следы… усматривают в этнониме авзонов, в культах быка и волка и в погребениях в деревянных ящиках, приписываемых яподам… отголоском иллирийского присутствия в Лации можно считать и имя одного из альбанских царей, деда Тиберина, Каписа». Автор указывает и на эмигранта из Трои легендарного Энея, который, был дарданом, а значит, иллирийцем. Таким образом, этот этнос распространился от холмов будущего Рима на западе до гор Малой Азии на востоке.
Однако нас интересует их многочисленные следы, которые тянутся с севера на юг. Прежде всего, это гидронимы, включающие специфический формант dr, dra в значении «вода»: Драва, Дрвеница, Драве – в южной Прибалтике, Драва, Дрина – на Балканах.
По мнению академика О.Н. Трубачева, корни названия известной области Далмация на юге на самом деле лежат в нынешней Восточной Германии, где сохранились следы аналогичных топонимов, изъясняемых из языка «северных иллирийцев, или иллиро-венетов» (от *delm – «овца»). Аналогичный след от балканского гидронима *daksa «море», также ведет на север. Совпадают гидро– и топонимы Alsa в римской Иллирии и в Литве. «Широкое совпадение топонимики Иллирии и Прибалтики – факт, прочно установленный», – резюмировал данные о таких «следах» А.Г. Кузьмин (Об…, с. 61).
Впрочем, линия Север – Юг выстраивается и для других народов Балкан. Показательно, что такой важнейший для древности термин, как «река», почти идентичен у балтов (ире) и фракийцев (ира). То же касается топо– и антропонимов, например, Kabelh во Фракии соответствует Cabula в Пруссии. Как пишет Ю.В. Откупщиков, «большое количество балто-фракийских ономастических изоглосс… позволяет этимологизировать фракийские имена собственные, опираясь на балтийскую апеллятивную лексику» (Балто-славянские…, т. XVI, 2004, с. 113).
Такие отечественные авторитеты языкознания, как В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев и другие протягивали и протягивают все больше таких лингвистических цепочек: гидронимы в Литве Margis – p. Margus в Мезии, местечко Salonithen в Пруссии – Салоники в Греции, город Каунас в Литве и его древний «тезка» в малоазийской Карии, древнее название Скандинавии Scandza, Scandia – Scandon (горы в Далмации). Есть и немало этнических параллелей: Пруссы в Прибалтике[39] – Прусиас (имена царей в Вифинии, там же город Прус), Бурии – германское племя на Одере, бурии – племя в Иллирике. Асдинги, астинги – одно из племен вандалов, асты – фракийское племя близ Босфора.
В пользу древних связей населения Балтики и Балкан говорят и некоторые имена богов и личные имена:
Северный след имени «Аполлон», протянувшийся через Иллирию к низовьям Немана, получается тем глубже, чем больше он дополняется анализом преданий о «нордической» Гиперборее, куда, по легенде, Аполлон летал из Дельф в лебединой упряжке[40]. В частности, Аполлодор Родосский записал миф, согласно которому янтарь – застывшие слезы Аполлона, пролитые божеством, когда Зевс сразил его сына Асклепия. Стоит напомнить, что, как и сейчас, в древности подавляющее большинство этих твердых «слез» добывалось в Прибалтике.
Любопытна и другая легенда, известная нам в пересказе прусского писателя Луки Давида (XVI в.): якобы, некие ученых мужи из Вифинии (опять напомним про тамошний г. Прус) где-то в раннем средневековье предприняли путешествие на север, в Пруссию, где нашли людей, отдаленно понимающих их речь. Несмотря на путанность, легенда эта, возможно, свидетельствует о том, что связи между Прибалтикой и югом сохранялись еще долго.
Подтверждение «балкано-балтийской» теории представили и археологи, нашедшие определенную связь между находками на Западных Балканах и памятниками лужицкой культуры (XIII в. до н. э. – VIII в. н. э., в основном на территории Польши).
Впрочем, ряд ученых полагает, что след с Балкан тянется глубже в Восточную Европу. Так, отмечаются массовые скопления гидронимов, похожих на западно-балканские, на Северной Украине – от Припяти до верховий Днестра. Но это может лишь доказывать, что часть иллирийцев – также, как тысячелетие спустя готы, на своем пути с берегов с Балтики предпочла обходить Карпатские горы.
То, что предки греков не были автохтонами Эллады, было известно античным авторам, начиная с Геродота. Правда, и «отец истории» знал только, что в незапамятные «времена Девкалионовы» его соплеменники-дорийцы жили на севере страны, в районе нынешних Салоник, затем распространились до подножья Олимпа, и далее – на всю Грецию.
До греков на юге Балкан и на западе Малой Азии обитал народ пеласгов, язык которых, по определению того же Геродота, был «варварским», непонятным эллинам. Эта непонятливость не помешала грекам активно заимствовать из этого языка огромный слой лексики.
Как пишет крупнейший ученый-балканист Ю.В. Откупщиков, заимствованными оказались названия деревьев и растений: лавра, кипариса, гиацинта. Животных – дикого быка. Огромный слой строительной лексики (печь, глина, комната, мост, башня, акрополь и т. д.), а также социальных терминов (царь, правитель, народ, раб). Из металлургии (железо, свинец и даже само слово металл), военного дела (панцирь, дротик, меч, секира). Из мореплавания (канат, управлять кораблем, палуба). Да и сам термин «таласса» – море едва ли индоевропейский, если не считать шатких аналогий, напр, со слав, «дол» – долина в смысле чего-то глубокого. Внушительный пласт религиозной лексики, включая чуть ли не большинство имен богов и героев – также не исконно греческие. (Откупщиков, с. 3)
Учитывая, что значительная часть этих заимствованных слов имеет неиндоевропейскую структуру и специфические окончания на – ссос и – инф (имеющие аналогии в древней Малой Азии), филологи предполагают, что упомянутый субстрат имел неиндоевропейское происхождение. Несомненно, к нему имел отношение язык пеласгов – непосредственное или нет, другой вопрос. Многие считают, что пеласги были первой волной индоевропейцев в Элладе (родственной карийцам или иллирийцам), заимствовавших культуру доарийского населения и затем передавших эту культуру (вместе с лексикой) эллинам.
В любом случае, протогреки, заселяя юг Балкан, застали здесь более развитую, чем их собственная, цивилизацию, и заимствовали ее социальную, строительную, металлургическую и прочую лексику.
Отсутствие в исконном греческом лексиконе названий южных растений указывает на северное расположение прародины ахейцев. Отсутствие не только основных морских терминов, но даже самого исконного термина «море» подразумевает, что эта прародина находилась вдали от соленых пенистых волн. Где же именно?
Собственно греческие легенды мало проясняют этот вопрос, лишь смутно указывая на северную часть Греции, откуда дорийцы начали заселение всей страны. Впрочем, исследователи уже в XVII столетии видели в эллинских преданиях о Гиперборее, о ее мистической связи с Аполлоном воспоминания о значительно более северных землях.
В частности, первый шведский языковед и собиратель памятников рунического письма Юхан Буре (1568–1652) писал, что «древнегреческие культы имеют скандинавские истоки», а его последователь философ и поэт Георг Штэрнъельм (1598–1672) отождествил Аполлона с Одином[41], сына Одина Ньёрда – с Нордом, который в греческом переводе стал Бореем, гиперборейского мудреца Абариса – со скандинавом Ивартом. Остров гипербореев Эликсию он локализовал как нынешний Хелигсонд в Западной Норвегии. В свою очередь, Олоф Рудбек (1630–1702) пошел еще дальше, практически отождествив Гиперборею с легендарной Атлантидой, которую он расположил близ Скандинавии. При этом имя обитателей северной страны, как считал шведский профессор, было эллинами искажено и вместо древнесеверного слова «yfwerbornes» (в значении «благороднейшие») у Диодора Сицилийского, Геродота и прочих ан