Голова болела нещадно. Сначала она раскалывалась пополам, а затем рассыпалась на маленькие кусочки. Вчера Злата явно перебрала с вином и теперь жутко себя ругала. Вообще, она устала от всей этой ситуации, она устала страдать. Девушка была уверена, что жизнь дана для радости, а не для горя, а ей бедной вон сколько пришлось вынести за последнее время. Сначала ее жизнь была омрачена тем, что Ники охладел к ней, а после и вовсе объявил, что больше не хочет ее видеть. Сколько она душевных сил потратила на то, чтобы вернуть любимого, аж страшно вспомнить, даже хотела тетке рассказать об их отношениях, но побоялась отца. Он, конечно же, не стал бы бить дочь, но лишить денег мог вполне, а Злата не представляла свою жизнь без них. Потом подготовка к этой скоропалительной свадьбе и напрасные попытки вызвать ревность в любимом. Вспоминая последние несколько месяцев, Злата еще больше заскучала. Вчера этот нелепый Артем, которого она раньше на дух не переносила, немного разбавил ее такую горькую жизнь. Он оказался умным, начитанным парнем, да к тому же еще и поэтом. У этого недотепы было полно поклонников и подписчиков в соцсетях. Даже Злата, которая не любила все эти сопли и слюни, не раз натыкалась на его стихи в сети. Он писал под псевдонимом, поэтому никто из близких, в том числе его единственный друг Федя, не знал о его увлечении.
Вот прямо сейчас, в это раннее утро, Злате пришла счастливая мысль – заканчивать страдать. Пока нет никого на примете, она возьмет с собой Темика и отправится в Москву отдыхать. Они будут тусить по ночным клубам, кататься на речном ресторане и танцевать на верхней палубе. Пусть молодой человек пока ничего не знает о ее планах, но Злата не сомневалась в его согласии.
Наконец подняв себя с кровати и сев напротив зеркала, она немного огорчилась своим видом. Но до конца расстроиться из-за плохого цвета лица не получилось – в дверь постучали.
– Войдите, – недовольно сказала она.
В комнату вошел жених старшей сестры. Сегодня к его обожженному солнцем лицу, которое уже начало облазить и отвратительно шелушиться, прибавился огромный синяк под глазом.
– Боже! – воскликнула Злата. – Что с вами? Кого вы покалечили?
– Странная логика, – ответил Янис, трогая свой фингал. – По мне, так покалечили меня.
– Как вообще Кира с вами связалась. Вы хулиган, да еще и заикаетесь, – брезгливо сказала Злата, отвернувшись от вошедшего мужчины. – Что вам от меня надо?
– Мы уже выяснили, что заикание было ложным, так что не приписывайте мне лишние недостатки, у меня своих предостаточно.
– Не сомневаюсь, – фыркнула девушка. – Лучше бы Кира с тем… как его зовут, забыла… ну, который с бородой, осталась, вы ей не пара. Скатится она с вами по наклонной, пить еще начнет, потом вы ее бросите, и не будет она уже никому нужна.
– Ну и мнение у вас о сестре, – осуждающе вздохнул Янис.
– Она слабая, ей нужен мужчина, чтобы управлял ею. Уж я-то знаю эту буку. Что вам надо, покалеченный жених? Вы мне надоели. Я хочу пойти в душ, а не спорить с вами.
– У меня к вам есть вопросы, Злата, и сейчас вы мне должны ответить на них, желательно честно, – сказал Янис серьезно.
– Я никому ничего не должна, особенно вам, – грубо ответила Злата этому нахалу.
– Когда вы расстались с Николаем? Только не врите мне, что у вас была любовь до последнего. Я знаю, что он вас бросил, мне только надо знать когда, – продолжал говорить Янис, не обращая внимания на выпады красавицы. – И второй вопрос: где вы были на самом деле в те полчаса, когда произошло убийство? Помогите Федору, он не виноват, вы и так ему причинили много боли и страданий. Добавьте себе плюсик в карму и можете начинать мучить свою новую жертву.
Злате очень хотелось послать этого отвратительного нахала, который слишком много на себя берет, но вспомнив, что решила быть счастливой, она подумала, что, возможно, и стоит отпустить прошлое.
– Ладно, – сказала Злата, вздыхая, – расскажу вам. Но не потому, что вы настойчиво спросили. Я расскажу вам потому, что я действительно хочу покончить с этим навсегда.
– Вы несколько забываетесь, – скрипел зубами Станислав Сергеевич, пока его сотрудник вскрывал телефон. – И отпечатки чьих-то кулаков на вашем лице лишь подтверждают мое мнение.
– Обещаю, – отвечал ему Янис, внимательно следя за манипуляциями техника, тот ловко вошел в телефон с помощью своего компьютера и уже открывал фото и СМС, – что сейчас я вам разоблачу убийцу и скроюсь с горизонта навсегда. Вы будете вспоминать меня как сон.
– Как страшный сон, – уточнил Станислав Сергеевич. – Ну, что вы тут нашли?
– Смотрите, – сказал Янис, – вот эти фото и вот эти сообщения – это главное, чего мне не хватало.
В кабинет постучали.
– Входите, – уже по-хозяйски крикнул следователь.
– Янис, мне нужно срочно тебе что-то показать, – сказала Кира на пороге, не входя в кабинет, показав тем самым, что ей необходим разговор один на один.
– Станислав Сергеевич, – выходя за девушкой, сказал Янис, – соберите всех в зале, где произошло убийство, через полчаса. Пора заканчивать этот затянувшийся спектакль.
– Нахал, – пробубнил ему в спину полицейский, пытаясь разглядеть хоть что-то интересное в тех фото, которым так обрадовался этот выскочка.
– Я все слышу! – весело прокричал уже из-за закрытой двери Янис, заставляя Станислава Сергеевича стиснуть кулаки от злости.
Кира была растеряна и не понимала, что ей делать. Единственным человеком, к которому она могла в данной ситуации обратиться, оказался тот, которого она знала всего лишь четыре дня. Человек, чью фамилию она услышала первый раз буквально вчера. Человек, с которым она уже два раза целовалась. Возможно, именно это говорило ей, что Кира может довериться ему. Некоторые люди проживают жизнь друг с другом рядом и так и не могут узнать человека, а некоторые могут поцеловаться один раз и почувствовать родную душу.
– Вот, – они вошли в комнату, но Кира по-прежнему озиралась и говорила тихо.
– Это маска, которую тебе подарил Платон, я помню. Шикарный подарок, который героически спасла Валентина. Что не так? – не понял Янис.
– Сегодня я решила открыть коробку, – показывала Кира раскрытую грань прозрачного пластика, – и вот здесь, – она потихоньку вытащила маску и перевернула, – я увидела это.
– Ого-го, – присвистнул Янис. – Твой крестный решил вместе с маской подарить еще и камушек. Похвально.
– Это не просто камень, – сказала Кира грустно, – это Баута.
– Ты серьезно? – изумился мужчина. – Мне вечером некогда было его рассматривать.
– А я с детства каждый семейный праздник на него любуюсь. Я знаю каждую его грань, его размер, знаю его на ощупь. Отец приносил камень в дом, рассказывал нам со Златой историю его появления в нашей семье, а потом позволял подержать. Это точно Баута.
– Получается, положить бриллиант в маску могли или Платон, или Валя, – рассуждал Янис.
– Мне страшно даже думать об этом. Зачем им это делать, ведь маска оказалась у меня. Получается, один из них украл камень для того, чтобы подставить меня.
– Или одарить, – выдвинул свою версию Янис.
– Глупость, – сказала Кира. – Платон очень богатый человек, Валентине бы это даже в голову не пришло. Она авантюристка, но никогда бы не взяла чужого. Более того, смотри, камень не просто лежит в коробке, он словно бы ввинчен в маску с другой стороны. Я не специалист, но мне кажется, так не сделать на ходу.
– Возьми маску с собой, – сказал Янис, – и иди в зал с колоннами. Мне придется переговорить еще с одним человеком.
– Ты знаешь, кто убийца и кто похитил бриллиант? – спросила Кира.
– Думаю, что да, но боюсь, правда тебе не понравится, – с сожалением ответил Ян и, не выдержав, вновь поцеловал ее, на этот раз так долго, что казалось, они задохнутся, но он никак не мог оторваться от ее губ.
Сочи задыхался от духоты, как пирог в духовом шкафу. Местные жители, включив в домах кондиционеры, старались лишний раз не выходить на улицу, и лишь туристы, не жалея живота своего, а точнее, своей кожи, лениво плелись на пляж.
Вот и в доме семьи Гусей все прятались под кондиционерами. Следователь собрал всю семью в большом зале с колоннами, где два дня назад произошла трагедия.
– Мы долго еще будем сидеть в ожидании? И кстати, чего мы ждем? – громко произнесла Нора, обращаясь к следователю, который усиленно что-то рассматривал в своем компьютере. Она по-прежнему плохо выглядела и по-прежнему много курила.
– Мама, можно не дымить? – Глеб отсел от своей родительницы подальше, морщась и брезгливо махая руками, словно разгоняя дым.
– Господи, как же я вырастила тебя, такого неженку, – хмыкнула Нора. – Вон даже Петр спокойно играет, не реагируя на дым, – посетовала она, показывая на мальчишку, который, как всегда, был возле клетки с голубями.
– Нора, может, и правда затушишь сигарету? – вступился за племянника Лев. – Кондиционер и сигаретный дым – вообще невозможно дышать.
– Дышать тебе, братец, не дает большой вес, – резко ответила Нора. Видимо, она решила сегодня не стесняться в высказываниях. Потому тут же крикнула громко, так, что остальные люди вздрогнули: – Ну что, родственнички, кто убил моего мужа, признавайтесь пока не поздно, сейчас грозный следователь все равно разоблачит преступника, так, может быть, облегчите душу?
– А может, это ты его убила? – сказала Злата, и сидящий рядом Артем, словно успокаивая девушку, погладил ее по руке.
– А ты, племянница, смотрю, не теряешься, – Нора перенесла свое внимание на девушку, – нашла себе новую жертву. Молодец, далеко пойдешь.
– Тебе надо домой, сестра, – грубо перебил ее Павел Петрович.
– С удовольствием. Вот как товарищ полицейский разрешит, побегу отсюда, сверкая пятками.
Она хотела сказать что-то еще, но в зал вошел Янис.
– Вы хотите сказать, – обратилась Нора к полицейскому, – что мы сидели и целый час ждали его?