Им было суждено недолго оставаться во Франции. Сына назначили в Вашингтон в 1945 году, дочка тоже перебралась в Америку в 1954-м. Но жизнь родителей оставалась близко связанной с переменами в судьбах детей.
Нина Сергеевна была предупреждена, что ее муж, страдающий жабой, мог внезапно умереть в любое время. Это и произошло 6 января 1954 года: он ехал на метро в церковь, чтобы присутствовать на службе в сочельник Рождества Христова, и по дороге скончался от молниеносного сердечного припадка. Горе вдовы (как и всей семьи) было глубоким и продолжительным. Ведь они дружно, в любви и согласии прожили тяжелую жизнь со многими приключениями: пережили революцию, потеряли Родину, многих родственников, не говоря уж об имуществе и положении в обществе, – и все это без малейшего кризиса в своих отношениях. Нина Сергеевна находилась в каком-то тумане, и только после пяти лет – не меньше – она стала постепенно приходить в себя.
Друзья усопшего разными способами свидетельствовали о том, насколько они его ценили. Его товарищи, морские офицеры, произнесли на похоронах стихотворение:
Памяти Вернаго Штурмана. 6.I.1954
Кап. 2-го ранга В.П. Дон
Милый мой, ласковый друже,
Ты – боевой капитан.
Любимым Тобою оружьем
Были верный компас и секстан.
Яркими звездами ночи
В море Ты курс пролагал.
У Тебя были зоркия очи.
Воля твердая. Крепкий закал
Верно давал дальномером
Нашим орудьям прицел.
И бестрепетно узкими шхерами
На лихом миноносце летел.
Да. Но компас сердечный
Главным стоял у Тебя.
За него-то Господь память вечную
И подаст тебе, верных любя[71].
Большой друг Всеволода Павловича и его товарищ по выпуску контр-адмирал Машуков дал подробную оценку его достоинств[72].
Следует уточнить, что карьера В.П. Дона фактически началась сразу после «Мессинского выпуска»[73] Морского корпуса в 1908 году. Вместе с другими офицерами российской эскадры, которые так отличились в помогли населению после трагического разрушения главного порта Сицилии в 1908 году, он был лично принят королем Италии Виктором-Эммануилом III и получил почетное гражданство города Мессины (после революции наверняка мог бы лучше устроиться в Италии, но не захотел).
В рассказах о Мессине он упоминал о трех реальных событиях:
1. Слышали слабый, писклявый голос зарытого ребенка, умоляющего о помощи. Команда матросов работала шесть часов и в конце концов спасла… попугая.
2. Одна девушка потребовала медицинское удостоверение, что она потеряла невинность по случаю ранения в живот.
3. В разрушенном подвале была обнаружена рука раненой женщины. Приблизился итальянский солдат. Можно было подумать, что он собирается ее выручать, но он отрезал штыком ее палец, чтобы украсть кольцо. В.П. Дон это увидел… последовал немедленный военный суд… и через двадцать минут солдат был расстрелян.
Николай II проводил каждое лето один месяц с семьей на корабле «Штандарт». В 1913 году В.П. Дон был назначен одним из четырех морских офицеров, которые сопровождали Императора. Каждое воскресенье они были приглашены обедать с ним и проводили несколько часов с его семьей. Он говорил, что особенно подружился с маленьким Цесаревичем Алексеем – в честь Цесаревича был назван старший внук Всеволода Павловича.
Добродушие – всеми признанное – было одним из его главных качеств, но были и другие. Он любил веселиться, хорошо пел, особенно известные мотивы классических опер. Его невероятная память позволяла ему часами декламировать стихи на русском и немецком языках. Но он не пренебрегал также философией и написал целый ряд размышлений, связанных с разными понятиями власти, и даже – для забавы – составил систему с математическими данными, определяя точное местонахождение Бога в космосе.
В.П. Дон был незаурядным человеком, благородным в самом лучшем смысле этого слова.
Жизнь Н.С. Алейниковой оказалась, как и можно было предположить, тесно связанной с жизнью ее детей.
Дочь Ольга, которая была старшей, родилась в Гельсингфорсе (Финляндия), окончила коммерческую школу в 1936 году, поехала в Словакию, куда ее пригласили венгры-помещики, чтобы пожить с ними, практикуя французский язык с их детьми и племянниками. Так как ее очень хорошо приняли, она осталась там на два года и вернулась невестой сына хозяина по фамилии де Неснера. Тогда же она поступила в несколько коммерческих компаний как личная ассистентка директора. Во время войны Ольга стала переводчицей с русского и немецкого языков во французской армии и дошла до чина капитана. Во время знаменитого суда в Нюрнберге над главными помощниками Гитлера ее назначили переводчицей с немецкого и с русского языков на французский и поместили в дом, находящийся рядом с американской делегацией. Вполне естественно, она познакомилась с некоторыми высокопоставленными лицами, включая генерала Эйзенхауэра, с которыми развились дружеские отношения. После этого она вернулась в Париж, и 28 мая 1948 года состоялась давно отложенная свадьба с ее венгерским женихом. К тому времени в мире произошли большие перемены. Советские войска заняли почти всю Восточную Европу, венгерских помещиков ожидала та же судьба, что и русских тридцать лет назад: у них отобрали все имения, и, более того, им пришлось спасаться за границей. Члены семьи и родственники Ольги разъехались кто куда смог: в Австрию, в США, в Бразилию. Ее муж поселился во Франции, но, несмотря на то что он был доктором со всеми необходимыми документами, ему, как иностранцу, согласно законам того времени, запретили практиковать самостоятельно, он мог только исполнять второстепенные должности в частных клиниках. Поэтому супруги решили перебраться в США, где по службе находился брат Ольги Ростислав. После необходимой двухлетней стажировки в Вашингтоне и в Нью-Джерси доктор де Неснера поселился с Ольгой в Нью-Йорке, открыл свой кабинет и стал известным доктором, особенно ценимым французскими, русскими и венгерскими пациентами.
Ольга приняла должность старшей документалистки в отделе торгпреда французского посольства. Один факт свидетельствует, насколько ценили ее способности и умение общаться с людьми. Жена высокопоставленного чиновника, директора экономического отдела французского МИДа, мадам Альфан (madame Alphand), деловая женщина, вела «внешние связи» в знаменитой компании «Ланвен» (Lanvin) и поэтому, приезжая в Нью-Йорк раз-два в год по делам, просила, чтобы ей предоставили примерно на две-три недели ассистентку со всеми подобающими качествами. С первого же раза ей предложили Ольгу, после чего систематически обращались только к ней. Француженка по происхождению, Жаклин Кеннеди, вдова президента США, убитого в 1963 году, давно дружила с мадам Альфан, они часто виделись, таким образом Ольга познакомилась с Жаклин, и впоследствии они стали друзьями. Жаклин нередко принимала Ольгу.
Интересно также отметить, что во время своего недолгого пребывания в Вашингтоне, сразу по приезде в Америку, Ольге поручили сопровождать как секретарше-переводчице короткие экономические миссии, посланные Францией в разные города в рамках плана Маршалла (организация которых входила в служебные обязанности ее брата).
Тогда президентом США был генерал Эйзенхауэр. Ольга дала ему знать о своем присутствии и была трижды приглашена на встречу личного и частного характера в Овальный кабинет в Белом доме. Каждая встреча требовала невероятного количества предварительных формальностей. Последний раз, когда они прощались, Эйзенхауэр сказал ей: «Не забудьте, Ольга, что мы были в Нюрнберге хорошими друзьями».
На старости лет дочь автора и ее муж, уходя на пенсию, приобрели дачу на севере штата Нью-Йорк и дом в городишке Роmрton Lakes в Нью-Джерси, в трех часах езды от Нью-Йорка, в который они сразу и переехали. Доктор (замечательный человек примерной доброты), говорящий на 8 языках, с талантом к пению и художеству, подвергся болезни Альцгеймера и умер в январе 2003 года. В настоящее время с Ольгой живет ее дочь Елизавета и ее муж – адвокат. У Ольги есть еще два сына. Один, Андрей, занимает высокий пост в «Голосе Америки». Он основал в 1988 году российский офис. Другой, Александр, доктор в Конкорде (столица штата Нью-Хэмпшир), директор городского госпиталя и профессор психиатрии.
Ростислав, брат Ольги, окончил во Франции юридический факультет, школу политических наук и Сорбонну[74]. Во время войны он служил во французской армии и в период оккупации Франции поступил в феврале 1941 года в государственную организацию распределения стали личным секретарем ее директора. В июле 1942 года вошел в одно из секретных движений Сопротивления (Resistance), Organisation Civile et Militaire, и стал помощником директора Института экономических исследований. Ему поручили составить серию монографий, описывающих структуру и деятельность каждой отрасли промышленности и экономики. Эти доклады регулярно отправлялись в Лондон, где временно находилось французское правительство, в течение двух лет, пока немцы не раскрыли канал их передачи.
При освобождении Франции Ростислава определили во французский Госплан под руководством Жана Монне (Jean Monnet) (фактически отца Евросоюза), который послал молодого P.B. Дона в Вашингтон с заданием собрать все данные, способные ответить на вопрос: «В чем заключается превосходство американской экономики?» С этой целью Ростислав подготовил серию докладов (монографий) параллельно тем, которые были написаны во Франции, с ответом: в Америке производительность труда в три раза выше, чем во Франции. Но почему? Что надо делать, чтобы ее догнать? Заключение исследований определило, что ответ заключался не в техническом развитии или в объеме рынка, а главным образом в методах менеджмента, в чем Франция (как и вся Европа) существенно отстала. Чтобы исправить это положение, было решено, что необходим «психологический шок», который должен затронуть все сло