462. Все, что нам оставалось к наступлению ночи, – это держаться к выходу из залива на месте, зацепившись якорями. Это мы и делали, как стало понятно утром. В 3 часа утра я отправил шлюпку еще глубже в залив, мыс Матапан был на SWbW, мыс [Сант-]Анджело – на NE½E и остров Сериго на SE½E. Последний вместе с мысом Матапан образовали залив. В 7 утра я вступил на борт фрегата «Надежда» и поднял свой флаг для того, чтобы войти в залив и выискивать место для якорной стоянки, приказывая эскадре оставаться на месте, а транспортам, за исключением одного, следовать за мной и идти на мелководье, если это потребуется. Мы не прошли и мили до того, как обнаружили клочок суши, который походил на остров около материка, это обещало якорную стоянку между ними, но при ближайшем рассмотрении «остров» оказался частью материка. Проверяя глубину вблизи этого места, я отправился на борт транспорта «Граф Панин», чтобы посмотреть, что откроется к северо-востоку бухты, там берег был ниже, и это обещало успех. Погода успокоилась, и я на своем боте смог рассмотреть, что находится за тем местом, которое выглядело как остров, но опять был разочарован. Я вернулся на «Надежду», чтобы перекусить, когда пришла шлюпка, отправленная к западной части бухты (которая больше похожа на залив) и возвращавшаяся, за ней шли небольшие суденышки под парусами. Примерно через час лодка была принята на наше судно, на ней оказались греческий лоцман, священник и 2 других грека. Они сообщили, что в глубине залива имеется обширная якорная стоянка около реки с хорошей водой463; что морской бриз редко достигает глубины залива, а берега его при этом очень высоки; что русские взяли Наварин, но потерпели поражение при Короне и Модоне; что Мисистра, или Древняя Спарта, находится в 4 часах марша от устья реки и была взята для императрицы греками, которыми командовал лейтенант Псаро464, грек, но на русской службе; и что на 40 миль вокруг нет ни одного турка; что местные жители только просят оружия, чтобы выкинуть турок из Мореи.
В полдень я дал сигнал флоту выходить, дул отличный бриз с SSW, три греческих судна присоединились к нам, каждое было примерно стотонным и было вооружено 6 маленькими пушками на станках и некоторым количеством поворотных пушек. На них было полно людей. Они шли под нашей кормой и салютовали нам, многие поднялись на борт. Они меня уверяли, что здесь удобное место для спуска на берег и устройства лагеря для войск, безопасное под прикрытием пушек наших фрегатов. Теперь мы вполне осмотрели залив, где предстояло спустить якоря. Он имел именно такой вид, как нам его описали, поэтому я дал сигнал войскам приготовиться к высадке и отправил фрегаты вперед, чтобы они разместились достаточно близко к берегу, дабы прикрывать высадку, предпочитая вместе с тем не вполне доверять грекам и предпринять все те же меры предосторожности, как если бы мы были перед лицом врага.
При мне были около 300 греков на случай, если они вознамерятся нас обмануть. В 4 часа пополудни эскадра вся встала на якоря в боевую линию при глубине 17 морских саженей в 2 милях от берега, фрегаты и транспортные суда – на глубине 6 и 7 саженей и на расстоянии пушечного выстрела от берега. Как только мы встали на якорь, был дан сигнал войскам к высадке на берег согласно приказам от 14 мая. Меньше чем за два часа все оказались на берегу, где они всю ночь простояли под ружьем; на следующий день мы спустили на берег их экипировку и некоторые полевые орудия с соответствующими припасами, и к ночи они сделали очень удобный лагерь, который казался столь же хорошо устроенным, как если бы они находились на берегу месяц. Там оказались несколько больших складских строений, которые они заняли в первую ночь, одно послужило магазином, другие были заняты боевыми припасами и провизией; они защитили артиллерию фашинами, и я приказал спустить 100 морских солдат на берег для охраны. Майор барон фон дер Пален занял небольшую деревню, называемую Эстафано, в трех милях от места высадки, на дороге, ведущей в Спарту465.
В полдень я увидел множество греков – мужчин, женщин и детей, которые принесли на берег овец и разные виды закусок (refreshments), таких как фрукты и овощи, и образовали что-то наподобие рынка, но больше отдавали, чем продавали, [наши] простые люди обменивали их продукты на свою солонину и сухари, которые грекам очень понравились, а офицеры платили им золотом и серебром466.
Я спустился на берег в мундире, подняв мой шелковый флаг на носу бота, и был принят с почтением. Вскоре меня окружили множество жителей, многие, судя по платью, казались людьми важными; мой греческий переводчик сказал мне, что они жаждут поцеловать мне руку и через меня выразить свое повиновение императрице. Я принимал их поэтому под имперским штандартом, пока около 50 из них целовали мою руку, вначале ударяясь о нее лбом. Сразу после этого греки положили к моим ногам двух телят, фрукты и вино – больше, чем могло уместиться в моем боте; я предложил и настаивал на оплате этого, но мой переводчик сказал, что деньгами я нанесу им оскорбление, что так принято встречать в их стране гостей и что это подарок от главы магистрата Эстафано.
После этого я дал некоторые распоряжения относительно защиты припасов, так как, хотя греки и были к нам весьма дружественны, они, казалось, были предрасположены, чтобы вольно относиться к тому, что им не принадлежало. Большинство из них выглядели очень несчастными и были бедно одеты. Я раздобыл проводника, чтобы он сопроводил с письмом к графу Орлову офицера – капитана Кнорринга467 из пехоты, на которого пал мой выбор.
Среда, [12]/23 [мая]. Когда я уже занимал место в своем боте, чтобы вернуться на корабль, ко мне подошли два грека, запыхавшихся и валящихся с ног от усталости. Они принесли весть, что турецкий флот находится в Наполи ди Романия, что он пришел туда 17‐го числа, и один из них сказал, что когда он взобрался на вершину большой горы, он увидел 8 парусных судов, приближавшихся к заливу Наполиса, три из которых казались столь большими, как самый большой из моих кораблей. Тот же человек предложил отправиться при мне лоцманом, и это служило подтверждением его сведений. Поэтому я взял его с собой. Я оставил одного офицера, чтобы он проследил, как все шлюпки до наступления ночи вернутся на корабли. В этот приезд мы запаслись, как смогли, в большом количестве водой. Когда я в первый раз сошел на берег, я отправил офицера к лейтенанту Псаро в Спарту, желая, чтобы он послал гонца с сообщением о нашем прибытии к графу Орлову. Поэтому я немедленно принял решение отправиться на поиски турок в надежде напасть на эти 8 кораблей.
Пока я обедал, на борт поднялся греческий купец и попросил поговорить со мной, он принес мне следующее послание от лейтенанта Псаро из Спарты:
Рапорт его превосходительству контр-адмиралу Элфинстону
С выражениями моего нижайшего почтения Вашему превосходительству имею честь представить Вам рапорт, что я в Месистрии [Мистре], или Древней Спарте, город захвачен и удерживаем для Ее императорского величества, и сообщить Вам о великом преимуществе, которое Ваше счастливое прибытие должно произвести и уже придало великую храбрость местным жителям вообще, а для меня стало величайшим из возможных удовольствий.
Мне сообщили, что Ваше превосходительство запрашивает лошадей, и я берусь прислать столько, сколько возможно. По желанию Вашего превосходительства я отправляю курьера к графу Орлову и дал ему человека показать дорогу.
Я получил новости из Наполи ди Романия о приходе туда одного очень большого военного корабля, трех вооруженных шебек и пяти полугалер под командованием мавра по имени Зефер-бей. Эти новости принес господин Леонардо Папазоли468, грек, один из главных людей в городе, он говорит по-французски и сообщит Вашему превосходительству все возможные сведения о делах в Морее; он будет следовать Вашим приказам.
Имею честь оставаться с глубочайшим уважением
Вашего превосходительства верный и преданный слуга
А. Псаро, лейтенант флота.
Это письмо утвердило меня в намерении отправиться [в залив Наполи ди Романия] и попробовать встретиться с турецким подкреплением. Господин Папазоли остался и обедал со мной, с ним я отправил следующее письмо:
Лейтенанту Псаро, командиру в Мисистре
«Святослав» на рейде Эстафано
Сэр,
Я совершенно искренне поздравляю Вас с успехом оружия Ее императорского величества в Морее; я уверился, что неприятель находится при Наполи ди Романия и спустил на берег все сухопутные силы и артиллерию; я должен был ожидать здесь, пока я не буду иметь чести увидеть графа Орлова или услышать вести от него, но я не могу и подумать, чтобы ожидать и минуты с того момента, как Вы подтвердили новости о том, что неприятель находится поблизости и что другое подкрепление ожидается из Константинополя, чему я надеюсь воспрепятствовать. Я не смогу отплыть до завтрашнего вечера с ветром, дующим с материка, но отправлю малые суда ожидать нас у мыса Анджело на случай, если эти неприятельские корабли выйдут, узнав о том, что я нахожусь здесь. Я весьма Вам, сэр, обязан за доставленные сведения и надеюсь, что адмирал Спиридов и его эскадра в полном порядке. Мы прибыли сюда от Спитхеда за 37 дней и за 28 [дней прошли] от острова Уэсан.
Ваш, сэр, преданнейший
Д. Э. 469
В то же время я отправил капитана Кнорринга со следующим письмом к его сиятельству графу Алексею Орлову:
«Святослав», на рейде Эстафано. 12/23 мая 1770 г.