Антон пошел в сарай и в металлической коробке среди инструментов отыскал скальпель. На другой полке выбрал себе брусок для резьбы по дереву.
Вернувшись в комнату, он убрал грязные тарелки на кухню и оставил лишь бутылку водки и рыбные консервы с вилкой.
За столом Антон стал вырезать узоры. Этому народному ремеслу он научился еще в школьном кружке. То была замечательная пора, хотя жилось бедно. С тех времен интерес к резьбе не пропал, хотя не хватало уже навыков.
Прошел не один час, и вся дощечка покрылась узорами и ожила. Он принялся разглядывать свое творение, держа ее перед собой. Некоторые места были неровными.
Ближе к вечеру Антон выпил еще два стакана водки и принялся за другой брусок, разрисовав его геометрическими узорами. Так закончился этот день, и перед тем, как лечь спать, он снова опрокинул стакан водки и съел яичницу с ветчиной.
На следующее утро проснулся около десяти. В горле пересохло, немного тошнило. Антон сразу кинулся к холодильнику, выпил бутылку кефира прямо с горла. Затем за столом он принялся за сметану с булочками. Еще с детских лет обожал их, правда, тогда пекла сама бабушка, и те булочки не сравнить с этими.
После завтрака Антон принес ведро колодезной воды и согрел ее в печи. Затем в большой чашке вымыл всю посуду: тарелки, ложки, вилки. Такая работа отвлекла его на некоторое время. После он снова задумался: чем бы еще заняться? С такими мыслями начал расхаживать по комнате. Резьба по дереву уже надоела, да и на пальцах вздулись две водянистые мозоли.
Взгляд Антона застыл на книжных полках у стены, рядом с окном. Может быть, какую-нибудь книгу почитать? Он стал разглядывать их корешки. Многие из них были знакомы еще со школьных лет – это классика, которую заставляла читать его мама. Папа же всю жизнь проработал слесарем на заводе и был равнодушен к культурным ценностям. «Может, все-таки что-нибудь почитать из классики? – думал Антон, вращая в руках книгу Тургенева «Дворянское гнездо». И все же отказался, сказав: «В классике много морали, а я этого не люблю. Да и истории в них какие-то скучные». Но на полке еще было четыре детектива, но читать об убийствах, крови не хотелось – это опять напомнит ему личную трагедию. «Чем же тогда заняться?» – задумался он и принялся ходить по комнате. Вскоре Антон остановился возле комода и вспомнил, что на самой нижней полке хранятся какие-то документы дедушки-чекиста. Он вынул оттуда две толстые папки с надписью «Архив Лебедева». И прямо на полу он стал рассматривать пожелтевшие листки. Если это ценные исторические документы, то можно будет их сбыть зарубежным музеям или частным коллекционерам. Это оказались какие-то справки, квитанции, выписки с печатями, многие из них написаны синими чернилами. Также здесь хранились документы о рождении, об окончании гимназии, университета, о вступлении в партию, профсоюз, в различные добровольные общества. А также – простенькие черно-белые грамоты тех лет, с портретами Ленина и Сталина по краям. Многие из них были выданы в Ташкенте. Внук знал, что в те годы его дедушка работал чекистом. Кроме всего, здесь хранились газетные вырезки о судебных процессах того времени и выписки из уголовных дел. Это должно быть интересно, и Антон стал читать: хотелось знать, каких людей его дед сажал в тюрьму. В основном это оказались враги народа, которых обвиняли в шпионаже, во вредительстве и измене родине. Что странно, протоколы допросов были короткими, и почему-то многие сразу признавались в страшных преступлениях, за которые могли дать «вышку». «Вот дураки, – удивился внук чекиста, – они даже не пытались защищаться или придумать какую-нибудь правдоподобную историю о своей невиновности. Неужели тогда люди были настолько идейными и наивными? Даже министры сразу раскаивались, что сотрудничали с разными разведками мира. Читая эти пожелтевшие страницы, внук качал головой и усмехался. «Должно быть, их «хорошенько» пытали, как в гестапо, – размышлял Антон. – Выходит, в наших газетах и по телевизору говорят правду о сталинских репрессиях? Какой же дурак мой дед, если хранил такие документы? Наверно, в старости хотел похвалиться перед внуками: мол, какими крутыми делами он занимался? Ну и дерьмо же был мой дед, а мы гордились им. Даже в восьмом классе я писал о нем сочинение, как о герое. И тут внуку вспомнилась история гибели деда. Его застрелил какой-то главарь басмаческой банды.
Антон раскрыл вторую папку. Там тоже – выписки из уголовных дел и даже какие-то фотокарточки заключенных людей. И среди этих документов всплыла карта какой-то горной местности. Она была нарисована от руки, черной тушью, и, что странно, одно место отмечено крестиком, взятым в круг. И еще. К этому месту вели стрелки, а начинались они в какой-то местности под названием Карши. Что это за крестик? Почему нет его расшифровки, как в любой карте? Это казалось таинственным и загадочным. Антон же по своему характеру был склонен к приключениям и авантюрам. По этой причине он выбрал себе исторический факультет, мечтая о кладах, о сокровищах.
Изучая карту, под крестиком он заметил три буквы «ПЗЭ». «Интересно, что бы это могло означать? – задумался внук чекиста. – Без сомнения, эта карта представляет какую-то ценность, если дед хранил ее в зашифрованном виде. Сейчас мне делать нечего, вот и займусь ее разгадкой. Вероятно, эти буквы как-то связаны с одним из уголовных дел моего деда. Но прежде я должен узнать: что за местность под названием Карши в Узбекистане. Это город или село? У кого спросить?» Тогда Антон вспомнил про соседей, у которых должна быть энциклопедия, коль они увлекаются кроссвордами.
Антон подошел к палисаднику соседей и вежливо обратился к ним. Хозяева сидели за столиком и чистили картошку. На его приветствие ответили сухо.
– Я кроссворд разгадываю, – начал Антон, – и вот одно слово никак не могу отгадать. Не подскажете, в какой области Узбекистана находится местность под названием Карши?
Муж и жена переглянулись и пожали плечами.
– Тогда, может быть, у вас есть энциклопедия?
– Сейчас, книга в доме, – ответила упитанная женщина и вошла в дом.
Оттуда она вынесла тяжелую книгу и протянула ее соседу через решетку. Прямо там же Антон стал листать страницы и отыскал нужное ему слово.
– Вот, нашел, – сказал он. – Это, оказывается, город недалеко от Бухары и Самарканда. Спасибо большое, выручили.
Улыбаясь, Антон вернул книгу и заспешил к себе.
Усевшись за стол, он снова принялся изучать карту. Разгадку трех букв решил искать среди еще не прочитанных уголовных дел. Возможно, эта карта – приложение к какому-нибудь делу. Очень скоро слово «Карши» всплыло в деле главаря банды басмачей. В основном это были показания Султанбека, сделанные во время допросов. В них вроде он ничего особенного не нашел. Но интуиция говорила Антону, что в этой карте сокрыта некая тайна, и, если расшифровать буквы «ПЗЭ», то все станет ясно.
Об истории этого басмача Антон знал с детства. По рассказам бабушки, именно он застрелил деда, и после этого вдову чекиста не раз допрашивали, подозревая, что бегство курбаши было устроено самим следователем. Однако доказательств не было, и дело свернули.
Дочитав материалы до конца, Антон стал размышлять: «Итак, какая же связь между „ПЭЗ“ и разгромом банды? Скажем, это место сражения. Зачем же надо было шифровать место боя? К тому же военные действия не так изображаются. Нет, здесь что-то другое».
Выкуривая одну сигарету за другой, Антон все думал, хотя никакие идеи не шли в голову. Тогда он снова принялся за чтение дела Султанбека. И вскоре одну букву отгадал – так ему казалось. Буква «Э» могла означать слово «эмир» или «эмират», тем более события происходили в Бухарском эмирате.
А теперь слово на букву «П», которая по смыслу должна быть связана с «З». Например, буква «у» для горной мести может означать слово «ущелье» и так далее. Но какое географическое или историческое название может означать «П»? Какие встречаются слова на эту букву? Для этого нужна была энциклопедия, и Антон кинулся во двор – к соседям.
– Я извиняюсь, вы могли бы на часик одолжить энциклопедию. Вот, от скуки занялся кроссвордами, и оказалось, что это дело требует больших знаний.
– А как вы думали! – заявила хозяйка и протянула большую книгу, добавив, – некоторые люди полагают, что это лишь игра.
Забыв сказать «спасибо», Антон умчался в дом. Отныне он был похож на азартного игрока.
Стоило ему скрыться в доме, муж соседки, листая журнал «Калейдоскоп», недовольно проворчал:
– Зря дала книгу этому буржую, – упрекнул он, когда женщина вернулась в беседку. – Пусть сам покупает, у него много денег.
– Как-то неудобно было отказать. Пусть капиталисты тоже просвещаются, может, станут добрее.
– Размечталась.
Между тем Антон уже сидел за столом и листал Советскую энциклопедию. Вдруг в животе заурчало, и он глянул на свои часы: время близилось к трем – уже давно пора обедать. Из холодильника он достал колбасный сыр, отрезал ломоть и сделал бутерброд. Все это он съел, листая книгу и запивая баночкой импортного пива.
Лишь к вечеру Антон нашел подходящие слова. Перебрав все слова на букву «П», остановился на слове «пещера». Затем принялся за вторую букву «З» и выделил слово «золото», потому что по смыслу оно ближе к третьему слову «эмир». Получилось удачное сочетание: «Пещера Золото Эмира или Эмирата». Это означает, что крестик на карте указывает пещеру, где спрятано золото эмира. Были и другие варианты, но те слова не имели связь с делом Султанбека и эмиром. Такое открытие очень заинтересовало несостоявшегося историка, и Антон решил заняться этим делом. Может, в самом деле там золото? Но прежде следовало собрать данные о казне эмира. Говорят, благодаря своим золотым приискам, он был чертовски богатым правителем. Антон верил этому, потому что именно в Бухарской области находится самое крупное месторождение золота страны. «Но откуда у деда эта карта? Должно быть, от Султанбека – близкого человека эмира, от его верного командира, как написано в его деле. А значит, он проник в СССР, чтобы выполнить поручение эмира. «Подожди, подожди, – вс