Таким образом, катание представляет собой всенародный показ новобрачных; они – в центре, остальные – зрители. Этот обычай означает всеобщее признание и одобрение совершившегося союза. С. В. Максимов даже предполагает, что «масленица в отдаленной древности была праздником, специально устраиваемым только для молодых супругов» (Максимов, Нечистая сила, 360). Это предположение ошибочно: встреча и проводы Масленицы есть аграрный праздник, но по поводу этого праздника молодых супругов чествовали. Это чествование имело отношение и к земледельческой основе праздника.
На масленицу устраивались также качели. Свидетельств об этом мало. Качели бывали разных видов и типов. «В старину москвичи масленицу справляли у Красных ворот. Здесь Петр Великий открывал Масленицу с понедельника и качался на качелях с офицерами» (Сахаров, Сказания, т. II, кн. VII, 72). Е. В. Аничков считает качание очистительным обрядом. Оно будто бы представляет собой очищение через весенний воздух, подобно тому как бывает очищение через огонь и воду (Аничков, Весенняя обрядовая песня, I, 269). На русских масленичных обрядах это предположение ничем не может быть доказано и не подтверждается. Д. К. Зеленин толкует этот обычай иначе: «Мы склонны видеть здесь магический обряд аграрного культа: высота размаха на качелях, а также при прыганье на доске должна служить символом сильного и высокого роста растений и вызывать таковой» (Zelenin, Volkskunde, 353). Эта догадка также ошибочна. По высоте размаха гадали о будущем урожае, как гадали о нем иногда при катании с гор, но не это составляло цель качания. Качались во все праздники – об этом имеется достаточно свидетельств. Начинали качание на масленицу, что также вполне естественно; зимой не качались, на масленицу же, когда начиналось всеобщее веселье, навешивали убранные на зиму качели как один из любимых видов народных увеселений.
Один из почти забытых и малоизвестных обычаев масленицы – это так называемый целовник. Обычай этот существовал в Вятской губернии еще в конце XIX в. Целовник состоял в том, что в масленичную субботу «подгулявшая деревенская молодежь ездит целовать молодушек, которые живут замужем первую масленицу… Молодая подносит каждому из гостей ковш пива, а тот, выпив, трижды целуется с ней» (Максимов, Нечистая сила, 364–365). Другой обычай назывался «столбы». «Столбы, – как пишет В. С. Максимов, – это в своем роде выставка любви… Состоит этот обычай в том, что молодые, нарядившись в свои лучшие костюмы (обыкновенно в те самые, в которых венчались), встают рядами („столбами“) по обеим сторонам деревенской улицы и всенародно показывают, как они любят друг друга; при этом кричат: „Порох на губах“ – и предлагают целоваться. „Покажите, как вы любитесь“… Иной подкутивший гуляка отпустит столь полновесную шутку, что молодая зардеется, как маков цвет… Столбы продолжаются час, потом едут кататься и делать визиты» (Максимов, Нечистая сила, 361). Необходимо еще отметить, что подчеркнутое участие в увеселении новобрачных, хотя носит характер веселый и шумный, лишено того характера бесстыдства, которое характерно для святок, представляющих земледельческий праздник холостых. Тем не менее это возвеличение брака стоит в одном ряду с возвеличением любви на святках.
Если молодых окружали веселым вниманием, которое в основе своей было вниманием почетным, то, наоборот, молодые, которые еще не вступили в брак, хотя их пора и пришла, подвергались шуточному наказанию, особенно на Украине и в Белоруссии. Женщины приходят в дома, где есть неженившиеся парни или не вышедшие замуж девушки, и привязывают к их ноге или к руке «колодку», с которой они и должны ходить, пока они не откупятся деньгами на водку. Позднее колода заменилась бантом или лентой, которую девушки прикалывали парням (Zelenin, Volkskunde, 381). Этот обычай уже имел смягченную форму и показывает, что украшенный такой лентой парень еще может стать женихом.
Масленица есть, как мы видели, преимущественно праздник женатой молодежи, которую окружают всеобщим веселым вниманием, тогда как святки – праздник молодежи холостой. Холостая молодежь вновь выступает на сцену в русальную неделю – в праздник весны, и на Ивана Купалу – в разгар лета. На русальной неделе обращает на себя внимание обряд кумления. Обряд этот записан довольно часто, и основные черты его, при расхождении в деталях, довольно устойчивы. Обряд кумления совершался девушками в лесу после завивания березок. Как мы уже видели, ветки березок загибаются в круг, так что образуют венки, или венки из березок или трав и цветов навешиваются на березки. К этим венкам девушки подвязывали свои крестики, затем сквозь венки целовались, менялись крестами и пели песни, содержанием которых является призыв к кумлению. Покумившиеся девушки считаются подругами на всю жизнь, или до следующего кумления через год с другой девушкой, или на срок праздника. Кумятся все девушки, присутствующие при этом обряде. Приведем несколько свидетельств. В Московской, Владимирской, Рязанской и Тульской губерниях «поселянки, собравшись в рощи, нагибают молодые плакучие березки, свивают из них венки и попарно подходят сквозь их целоваться, приговаривая:
Покумимся, кума.
Покумимся!
Нам с тобою не браниться,
Вечно дружиться»
В Орловской губернии «с утра бабы и девки забираются в ближний лесок или даже хотя бы на такое место, где завязались кусты ракиток, с обрядовыми приношениями в руках, карманах или за пазухой – парой сырых яиц и парой печеных и крашеных. Идут с песнями. По приходе смолкают, ввиду наступления торжественного священного обряда христосования и кумовства. Каждая сняла с шеи крест и повесила на дерево; к нему подошла другая, перекрестилась, поцеловала его и обменяла на свой крест, с владелицей его потом поцеловалась, покумилась – стали считаться и зваться „кумами“, „кумушками“ вплоть до духова дня – нового женского праздника» (Максимов, Нечистая сила, 427–428).
Приведем еще одну запись. «Иные свивают на сучьях, не отламывая веток, кольца вроде венков; в эти кольца против средины привешивают снятый с шеи крест, и два лица, бабы или девки, кумятся, т. е. целуют этот крест, одна с одной, другая с другой стороны. После этого размениваются крестами, и между ними утверждается дружба навеки, так что уже ссориться и браниться между собой считается у них величайшим грехом» (Селиванов, Год русского земледельца, 23–24).
Обряд кумления совершался не только на Троицу и в Духов день, но и во время похорон кукушки. «Поселянки Тульской губернии выходят для совершения сего обряда в лес, отыскивают там две плакучие березы, связывают их ветви между собой платками или полотенцами в виде венка, а к самым деревам вешают свои кресты. В середину, над венком, кладут птицу кукушку, или траву кукушкины слезы, или семицкий венок. Все подруги, решившиеся покумиться над кукушкой, ходят в разные стороны вокруг венка и после целуются три раза сквозь венок» (Сахаров, Сказания, т. I, кн. VII, 86). «Весною, когда в первый раз услышат кукушку, девушки украшают цветами и лентами ивовую ветку и идут с песнями в лес, где они водят хоровод и крестят кукушку. Крестят они ее и песнями, и скаканием или пляской, и все девушки, которые дружны между собою и хотят покумиться, целуются во время хоровода» (Шейн, Великорус, 343). Число таких показаний можно было бы значительно увеличить, но эти материалы ничего не прибавляют к полученной картине.
Как объяснить этот обычай? Легче всего объясняется применение креста. Крест – это, конечно, позднейшее христианское привнесение. «Целовать крест» означает клясться. На древний обряд кумовства наслоилась крестовая клятва, а также обряд обмена крестами. Применение креста при обрядах, связанных с кукушкой (когда нет завивания венков), приводит к недоразумению, будто крест нужен для того, чтобы «крестить кукушку». Это, конечно, позднейшее наслоение, притом бессмысленное. Тем не менее обряд похорон кукушки местами слывет в народе как обряд «крещения» кукушки.
Обычаю кумления давались разные объяснения. Вс. Миллер видел в нем остатки античных женских празднеств. «Мы видели, – пишет он, – что в римских матроналиях играла роль богиня Юнона Луцина, божество, по-видимому, ночное, лунное. Но тот же тип богини был известен в Италии и Греции под именем доброй или женской богини 〈…〉 Ее иногда отождествляли с лунной Гекатой, с Прозерпиной или с Семелой. Характерная особенность ее культа состояла в том, что в нем принимали участие исключительно женщины, и ни один мужчина не мог быть свидетелем этих женских таинственных обрядов 〈…〉 После совершения жертв этой брачной богине начинался пир, женщины упивались вином, плясали, и празднество кончалось оргией. Ходило поверье, что мужчина, увидевший эту оргию женщин, должен был ослепнуть» (Миллер, Русская масленица, 25). Это наблюдение ценно своими материалами: в античности существовали исключительно женские праздники в честь брачной богини, на которые мужчины не допускались и которые кончались оргией. Тем не менее наш обычай кумовства вряд ли восходит к римским матроналиям: в них нет самого главного – нет кумления.
А. Н. Веселовский в специальной работе сближает кумление с заключением родовых союзов и с обрядом побратимства[121]. С таким толкованием также вряд ли можно согласиться. По существу, он объединяет совершенно различные и гетерономные явления. Кумление есть женский календарный обряд, и побратимство героев-богатырей ничего общего с ним не имеет. К тому же в русальную неделю кумятся между собой только женщины с женщинами.
Чтобы найти более вероятное решение, надо присмотреться к некоторым деталям.
По наблюдениям А. Б. Зерновой, точность записей которой уже не раз помогала в разрешении сложных проблем, происходит кумление не отдельных пар, а всех девушек между собой: «В селе Большое Прокошево во время троицкого хоровода происходит кумление между собою не отдельных пар, а всех девушек. Плетется один венок из березовых веток, который по очереди одевает каждая девушка» (Зернова, Материалы, 29). Это, следовательно, не только союз од