Прилетев в Китай, Макс сразу понял, что попал в какую-то другую реальность. Во-первых, пропал целый день. Из Л. А. он вылетел 22 апреля вечером, а в Гуанчжоу оказался 24-го утром. 13 часов полета, и 23 апреля в этом году для него как бы и не существовало.
Во-вторых, в Китае был заблокирован «Фейсбук». Все-таки к хорошему быстро привыкаешь. А ведь могло быть такое и в России, обернись все иначе в 1991-м или в 1993-м. Не ценим мы свою свободу… Вечером Макс отправился гулять по Гуанчжоу. Хотя «гулять» —
это громко сказано, если речь идет о третьем в Китае мегаполисе с 14-миллионным населением. Но центр он все-таки нашел и завис в самом высоком баре в городе. Почти под небесами, на второй в мире по высоте телебашне с невероятно красивой подсветкой. Не зря китайцы с древних времен устраивали световые феерии и пускали в небо своих огненных драконов. Играть со светом у них в крови. Макс долго любовался фантастической панорамой большого азиатского города с высоты птичьего полета. И там же, прямо на стуле, заснул. Разница во времени и утомительный перелет сделали-таки свое черное дело. Китайские люди проявили высшую степень вежливости и корректности и разбудили Макса только перед самым закрытием заведения. Еще бы, ведь, как говорил старик Конфуций, обходительность – одна из высших добродетелей…
Проблемы со сном на новом континенте – вещь серьезная. В девять вечера Макса отчаянно «вырубало», а к четырем утра бедняга не мог сомкнуть глаз даже со снотворным. «Но ничего, как-нибудь войдем в ритм, это дело времени», – подумал он, пытаясь хоть как-то провалиться в счастливую дрему…
25 апреля
Местный гид, которого Макс нанял поутру, чтобы с бόльшим смыслом странствовать в лабиринтах Гуанчжоу, попросил называть его Юрой. Такая у них привычка, у китайцев, работающих с русскими, брать себе славянские имена. Ну что ж, Юра так Юра…
Беда только, что парень этот навострился тусить с челноками, прилетающими сюда за ширпотребовским барахлом с этикетками известных брендов. Так что часть информации, которую Юра никак не мог скорректировать, оказалась лишней. Но все же первые дни в новой стране – всегда приключение, и прогулка явно удалась.
Гуанчжоу, многие столетия известный в Европе как Кантон, – столица провинции Гуандун и всего Южного Китая. По преданию, он был основан более 2500 лет назад, где-то в 862 году до н. э. Город называли также Суйчэн (город рисовых колосьев) и Янчэн (город коз). Существует легенда, что когда-то на этом месте стояла деревушка и жители ее умирали от голода. Тогда с неба спустились пять богов на пяти козлах, и каждый держал во рту по рисовому колоску. Жизнь сразу переменилась, и поселение стало одним из самых богатых в Китае. Отсюда начинался морской Шелковый путь, и в период династии Западная Хань был построен морской порт, где китайские товары грузили на корабли и развозили по всему по белому свету.
Бόльшую часть своей истории Гуанчжоу был свободным портом, пока императоры династии Тан не присоединили его к остальной Поднебесной. Но нравы тут, на берегу Южно-Китайского моря, недалеко от Гонконга и Макао, всегда были несколько более свободными, чем в глубине материкового Китая. В Гуанчжоу и в древности, и в ХХ веке находили приют китайские оппозиционеры и диссиденты самых разных направлений и стилей – от Сунь Ятсена до Дэн Сяопина. Именно отсюда чаще всего начиналось возмущение политикой Пекина, именно здесь назревали серьезные перемены в китайской истории.
Прогуливаясь по старому центру, Макс и Юра постепенно погружались в атмосферу Кантона XIX столетия, так врезавшегося в память европейцев. Макс долго представлял себе, как все это пространство выглядело в эпоху опиумных курилен, самодовольных мандаринов и заводных соловьев. Получалось довольно-таки сказочно, но чересчур экзотично. Посетили они и знаменитый Храм-музей семьи Чэнь, уникальный центр традиционного искусства и архитектуры китайского Юга. Здесь, на площади 10 тысяч квадратных метров, сохранились не только дома и домишки позапрошлого века в классическом китайском стиле, но и были выставлены тысячи ваз, керамических поделок, тканей и прочих арт-древностей. Получалось своего рода наглядное введение в историю китайской цивилизации.
Глянули они и на официальный Мемориал Сунь Ятсена, отцаоснователя Китайской Республики, но углубляться в проблему не стали. Официоз – он в любой стране официоз, особенно если у власти побывали коммунисты.
А за пределами старого центра – огромный, немного хаотичный азиатский мегаполис. Наверное, так и можно было представить себе семимильными шагами развивающийся Китай. Макса разве что сразил наповал местный стиль вождения. Еду как хочу, не брезгую и встречкой. Так почти повсюду в Азии. Но специфика Китая в том, что при этом сохранялся какой-то порядок, и за день Макс не увидел ни единой аварии. Для 14 миллионов человек, пользующихся одними и теми же улицами, – большое достижение. Взять ту же Москву, где ездят вроде более систематически, а аварий много.
Гулять было хорошо, но как-то душновато. Гуанчжоу расположен в субтропиках, к тому же весной тут сезон дождей. Погода стояла жаркая и очень влажная, и к этому Макс был готов. Больше досаждали комары, причем исключительной злости и назойливости. Они кусались и оставляли огромные волдыри, которые потом долго зудели.
Удивительно, но в Гуанчжоу оказалось очень много африканцев, хотя вроде бы от Африки далеко и не были никогда африканские страны китайской колонией. Тут африканцы – приезжие, чужаки, «черные», которых все ругают и недолюбливают. На рынках работают целые африканские мафии. «У них простейший визовый режим, и они заняли все дыры», – ворчал Юра с типичной для наших соотечественников интонацией, когда они говорят о тех же выходцах из Поднебесной или о таджиках.
День у Макса с Юрой завершался дегустацией кантонской кухни, которая отличается тем, что в пищу тут идет все, что летает, плавает и ездит, за исключением самолетов, автомобилей и мотоциклов. Хотя кто его знает, вдруг китайцы металл тоже едят. Так шутил Юра, видимо, желая понравиться необычному русскому.
Макс же решил, что, вероятно, следует родиться в Китае, чтобы рассуждать о нюансах всех восьми кулинарных культур страны. Как ему показалось, то, что он ел, в принципе можно было бы заказать и в китайском ресторане на просторах нашей необъятной родины. Но было вкусно. Самым лучшим оказался чай. А главное – в ресторации разрешалось курить.
В процессе ужина выяснилось, что сигара Bobber Total Flame прекрасно сочетается с чаем тегуанинь. Главное, дать ему слегка остыть.
Тогда же, во время своих первых китайских приключений, Макс выучил несколько слов, необходимых для выживания на территории, где почти никто не понимает английского: дорога —
«тору», пиво – «псиджо», девушка – «гуня», бензин – «чио». Теперь он был уверен, что не пропадет в Поднебесной ни при каких обстоятельствах.
Кстати, древняя китайская мудрость гласит, что хорошая девушка должна владеть письменностью, уметь рисовать, музицировать и играть в шахматы. Действительно, хорошая и главное – умная. Трудно не согласиться.
26–27 апреля
Новый аэропорт Гуанчжоу Байюнь («белые облака» по-русски) расположился в 28 километрах от города. Он и вправду сравнительно новый, его открыли только в 2004 году вместо старого аэродрома, который был построен в середине ХХ века почти в черте города. Гуанчжоу Байюнь – второй по объемам пассажирских и грузовых перевозок аэропорт в материковом Китае и 30-й в мире. Вообще, модернизированная транспортная структура у китайцев – едва ли не главный их прорыв. В том же Гуанчжоу, кроме крупнейшего аэроузла, существуют еще скоростная железная дорога, обычная железная дорога и множество автомобильных трасс. Все это постоянно находится в движении, работает и днем, и ночью.
И мы это оценили, благо нам предоставили время и все возможности, чтобы насладиться китайской транспортно-промышленной спецификой. Мы, харлеи, на китайской таможне мучились целых три дня, и все три дня Макс пытался облегчить наши траспортнобюрократические мытарства. Местные пограничники, наверное, как в любом большом авторитарном государстве, работали четко и быстро, но явление мотоциклов с иностранными номерами их явно обескуражило. Такое здесь случается нечасто, и нужно было провести массу согласований, много чего уточнить, собрать необходимое число подписей и в результате выяснить, какие все-таки нужны документы, чтобы в дальнейшем не было проблем.
В конце концов Макс понял, что ему ничего не остается, как просто ждать своего часа. Надо было провести время с толком. Целый день он просидел в Интернете, общался с людьми из мотосообщества в разных городах, которые будут на нашем пути. Это был обязательный элемент программы. За время кругосветки у Макса выработалось правило окончательно строить маршрут каждого нового этапа только после того, как мы прилетали на нужный континент. На месте прояснялась местная специфика. И теперь, в Китае, можно было задуматься о возвращении домой, о России, поговорить с русскими байкерами. Конечно, пафосно-снобистские ответы некоторых мотоассоциаций и обескураживали, и смешили. Но они были скорее исключением. В большинстве своем ребята оказались радушными и доброжелательными, выказали полную готовность поддержать и помочь. Особенно Макса порадовал Игорь по кличке Sinus из Владивостока, который составил специальный «хелп-лист» с координатами людей, способных облегчить жизнь путешественнику не только на родине, но и за границей.
Тут на Макса нахлынула редкая для него патриотическая гордость. Сколько все-таки замечательных людей живет в России, и как хочется их скорее увидеть! Особенно если смотреть из глубины китайских руд…
28 апреля
Разумеется, китайские пограничники не вернули нас Максу вовремя, тогда, когда обещали. Разумеется, заставили ждать еще почти двое суток, причем полдня – буквально у дверей таможни. Разумеется, у них каждый час находился новый повод, чтобы помариновать непонятного русского и найти дополнительные несоответствия в его бумажках.