Особую группу составляли вопросы, касающиеся взаимоотношений между финскими и немецкими солдатами, отношение гражданского населения Финляндии к немецким войскам, отношение местного населения к советско-финляндской войне. Эту информацию собирали, прежде всего, для того, чтобы использовать в пропагандистских листовках и радиовыступлениях, рассчитанных на финских солдат, находящихся на фронте.
Помимо этого, немаловажное значение придавалось уточнению сведений о местонахождении лагерей для советских военнопленных на территории Финляндии и Карелии, выявлению различий между немецкими и финскими лагерями при содержании советских военнопленных, выявлению случаев издевательств над военнопленными, характера работ, на которых они используются. Постоянно пытались выявить предателей из бывших военнослужащих Красной Армии и лиц, сотрудничающих с оккупационными властями. Военные следователи интересовались также мнением пленных о действиях партизан и контрмероприятиях финской (немецкой) армии против партизанских отрядов.
Необходимо также отметить, что темой некоторых допросов явилось стремление выяснить возможность подготовки Финляндии к химической войне. Разведывательный отдел Карельского фронта интересовало, имеются ли на вооружении финской армии отравляющие вещества. Это было связано с имевшимися в распоряжении Генштаба РККА сведениями о подготовке Германии к проведению химических атак на восточном фронте в 1942-44 годах.
Вопрос о возможном применении боевых отравляющих веществ впервые был затронут послом СССР в Англии И. Майским[191] еще в марте 1942 года в беседе с премьер-министром Великобритании У. Черчиллем. Во время встречи представитель Советского Союза отмечал, что немецкие войска во время весеннего наступления 1942 года могут использовать ядовитые газы против частей Красной Армии. В дальнейшем этот вопрос неоднократно поднимался в переписке У. Черчилля с И. Сталиным в марте-апреле 1942 года. Премьер-министр Великобритании заверил СССР, что его страна создала «колоссальные запасы газовых бомб» и готова применить химическое оружие против Германии как ответную меру в случае использования последней отравляющих веществ против СССР. Англия также заявила о готовности выступить с публичным предупреждением Третьему Рейху по этому вопросу, что, по мнению Черчилля, могло бы удержать немцев от подобных действий[192].
В ответном письме от 29 марта 1942 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР И. Сталин сообщил, что по данным СССР, Финляндия также готова к ведению химической войны против Советского Союза и предложил Великобритании сделать аналогичное предупреждение финнам. Черчилль ответил согласием[193].
Таким образом, вопрос о возможности ведения Финляндией химической войны против Советского Союза нашел свое отражение сразу на двух уровнях: на высшем — в переписке глав государств Великобритании и СССР и на низшем — в протоколах первичных допросов финских пленных. В ходе допросов финских военнопленных представители, разведывательных органов Красной Армии пытались установить, какие части химических войск противника находятся на Карельском фронте; их состав, нумерацию и вооружение; где расположены склады с химическим имуществом, какое имущество и в каких количествах. Разведотдел ЦШПД особо требовал установить, какое имущество и в каких количествах находится на складах в Петрозаводске и аэродроме в семи километрах северо-западнее г. Киркинес.
Однако целесообразно отметить, что в ходе подготовки данного исследования сведений о реальной готовности применения финской армией боевых отравляющих веществ против Советского Союза ни в финских, ни в российских архивах обнаружено не было.
В 1943 году, в соответствии с распоряжением Вершинина, отданным начальнику разведотдела Карельского ШПД Столярову, в протоколах допросов и опросных листах финских военнопленных круг вопросов расширяется и в них появляются следующие разделы:
1. Борьба противника с партизанами.
2. Скопление и сосредоточение войск противника.
3. Подтверждение ранее установленных частей противника.
4. Установление новых частей противника.
5. Перегруппировка и смена частей противника.
6. Железнодорожные и автомобильные перевозки.
7. Аэродромы и посадочные площадки.
8. Базы, склады и предприятия.
9. Изменнические и полицейские формирования.
10. Мобилизация и увод населения в Германию[194].
11. Политико-экономическое состояние оккупированных районов.
12. Подготовка к химической войне.
13. Новые виды вооружения.
14. Строительство оборонительных сооружений.
15. Строительство дорог и мостов.
16. Состояние железнодорожной сети.
17. Система охраны коммуникаций противника.
18. Действия советской авиации.
19. Организация и численный состав частей и соединений противника.
20. Планы и намерения противника[195].
В дополнение к вышеперечисленным вопросам, в том же 1943 году начальник разведотдела Центрального Штаба партизанского движения Кудрявцев направляет Вершинину более подробный «Перечень вопросов», на которые необходимо получить ответ путем опроса пленных, разведывательных и диверсионных операций. Этот вопросник предназначался как для финских, так и для немецких военнопленных. Впрочем, несмотря на то, что некоторые вопросы должны были задаваться только военнослужащим Вермахта, их задавали и пленным финской армии. Логично предположить, что и в данном случае имел место автоматический перенос из вопросника для партизанских отрядов, действовавших против немцев, в вопросник для партизан, действовавших против финской армии.
«Перечень вопросов» включал в себя несколько разделов: вопросы об армии и перебросках войск противника; об автобронетанковых войсках; об артиллерийских частях и их вооружении; о химических войсках; о войсках связи; об имеющихся в наличии у финнов и немцев укреплениях на Карельском фронте; о службе тыла и военных объектах; о транспортных коммуникациях[196].
В соответствии с этим документом, финским военнопленным задавались вопросы о наличии резервов, их составе и численности, о перебросках войск по железным и шоссейным дорогам, о местах расположения и названиях военно-учебных заведений, находившихся на оккупированной территории Карело-Финской ССР. Впрочем, данные по этому вопросу получали и от бывших военнопленных Красной Армии, проходивших обучение в разведшколах у финнов и немцев. Нередко эти сведения были более полные, чем полученные от финских пленных[197].
Не меньший интерес у разведотдела ЦШПД вызывали подробные сведения об автобронетанковых войсках (АБТВ) противника на Карельском фронте. В соответствии с этим предполагалось, что финским военнопленным будут задаваться следующие вопросы:
1. Наличие бронепоездов, действующих на фронте и на оккупированной территории Карело-Финской ССР, их вооружение и тактическое применение.
2. Передвижение автобронетанковых войск противника.
3. Потери АБТВ противника на Карельском фронте, понесенные им от партизанского движения.
4. Организация ремонта танков, бронемашин и автотранспорта в армейских и фронтовых мастерских.
5. Где, когда и какие заводы-мастерские производят ремонт автобронетанкового вооружения, какова производственная мощность, метод организации ремонта[198].
Однако практически во всех имеющихся протоколах допросов финских военнопленных данные о танковых частях финнов отсутствуют. Это связано в первую очередь с тем, что ни один военнослужащий финской армии, имевший хотя бы косвенное отношение к автобронетанковым частям, не был захвачен партизанами. Все же некоторым пленным задавались вопросы о ремонтных заводах и мастерских. Недостаток сведений о бронетанковых соединениях финнов восполняли, как и в случае с учебными заведениями, от бежавших из финских и немецких лагерей бывших советских военнопленных[199]. Значительно больше информации разведотдел штаба партизанского движения Карелии получал при опросах об артиллерийских и зенитных частях финской армии и их вооружении, охране складов, транспортных коммуникациях и их охранении.
Теперь процитируем выдержки из оперативных сводок РШПД Карельского фронта за июнь-июль 1943 года:
«Партизанский отряд „Боевой клич“ численностью 74 человека под командованием командира отряда т. Канторова, комиссара т. Кудрявцева в период с 16.6.43 г. по 2.8.43 г. действовал в тылу противника между пунктами Кокосальми (0232), Kyyсамо (1898), Муртсахо (8808), Большое озеро (7828), имея задачу:
Мелкими группами устраивать засады на шоссейных дорогах Тунгозеро (9618) — Kyyсамо (1898) и Куусамо — Юнтусранта (3614), уничтожать живую силу и транспорт противника, захватывать трофеи, документы и пленных, взрывать мосты, уничтожать телефонную связь, минировать дороги и тропы противника.
После тщательной разведки 27.6.43 г. отряд перешел линию охранения противника между населенными пунктами Валазрека (8634) — Логоваракка (7434) в координате 7834.
6.7.43 г. отряд достиг намеченной базы — координата 6230 и приступил к проведению разведок с целью уточнения обстановки в районе боевой деятельности.
7.7.43 г. взвод в количестве 25 человек под командованием комиссара отряда т. Кудрявцева устроил засаду на дороге Куусамо — Юнтусранта. В течение 2 суток движения по дороге не было. 9.7.43 г. на дороге появилось 2 финских солдата, которые огнем партизан были уничтожены. Вскоре к месту засады подошла группа финнов численностью 15 человек. Завязался бой, который длился 20 минут. Потеряв, убитыми 4 солдат и 1 служебную собаку, противник отошел. Потери отряда — один тяжело раненный. При отходе партизаны заминировали дорогу.