А культура-то, кстати, относительно недолгая – продержался граветт с 28 до 21 тысячи лет назад. Хотя, с другой стороны, тут важно не впасть в аберрацию цифр. Восемь тысяч лет, на минуточку, – это четыре раза по нашей цивилизации, начиная от Христова Рождества и заканчивая бомбёжками Югославии…
Носители гаплогруппы ВТ всё же из Африки вышли. Пусть и недалеко, но в конце концов продержались с потомством достаточно долго – как минимум 50 тысяч лет. То есть это не означает, конечно, что они, кроманьонцы по сути, зашли в Европу сразу после своего образования в результате мутации. Парень из Дольни-Вестонице, возможно, вообще первым дошёл до территории Чехии (трудно в такое поверить, но допустим). Важно другое: гаплогруппа ВТ устойчиво функционировала в пространстве между Центральной Африкой и Ближним Востоком.
Вспомним: гаплогруппа – не племя. Один анализ Y-ДНК не говорит о движениях этносов и рас. Лишь по относительному большинству носителей той или иной гаплогруппы в том или ином современном этносе мы можем судить, откуда взялись и где локализовались предки этого существа. Но народ – это не гаплогруппа, а прежде всего культура. Так и тот паренёк в Чехии мог быть членом некоего коллектива, предки которого образовались в разных местах и временах. Но тем не менее мы можем заключить на этом примере, что носители ВТ-гаплогруппы жили себе широко, долго и, надо полагать, достаточно счастливо, если у них хватало времени и сил на художественные изображения любимых девушек. Это тебе не на смартфон шлёпнуть. Тут потрудиться надо.
И как же жил наш ВТ-прадедушка Хёгни?
Как бы то ни было, едва ли бытие носителей В принципиально отличалось от бытия носителей ВТ. Так ведь, собственно, и было: по тем временам по Земле кочевали только носители групп А и В. Остальные были покамест в сперматозоидах у В. Из этого и будем исходить.
Итак, В-прадедушка жил в Африке где-то в районе 70–100 тысяч лет назад (некоторые дают 60 тысяч, но будем великодушны – от лишнего десятка тысяч лет тогда мало что зависело и мало что менялось).
Особенно много этих ребят в Камеруне и Габоне, в Танзании, в Южном Судане. Но доходят до Южной Африки и даже до Афганистана. Но это явно уже в более близкие к нам, не в доисторические времена.
Кстати, пигмеи считаются их потомками, хотя по особенностям языка также и – остатком койсанских народов.
На самом деле это говорит о том, что народы за своими гаплогруппами как-то следить не умели, в чистоте их не содержали, а потому обменивались в процессе общения и биологическими жидкостями и языками. Но одновременно это может говорить и об устойчивости как неких биологических признаков, присущих потомкам одного предка. А также и о том, что мутации наши, возможно, не одни только зарубки на хромосомах оставляли, но и некоторые отличные от других биологические особенности. По крайней мер, поначалу.
И если затем их носители попадали в условия гомеостаза, вечной жизни в одних и тех же (ну, практически) природных условиях, то и первичные признаки первопредка с собою в будущее уносили.
Не в этом ли объяснение того распространённого, тысячи и тысячи раз каждым из нас фиксированного явления самой поразительной похожести абсолютно разных людей! «Один тип лица», обычно говорим мы, и мысленно бросаемся сразу искать отличия. Но на заднем фоне разума всё равно признаём наличие чуда в похожести «как две капли воды» – и запоминаем. А вот бы проверить таких двойников на наличие общего предка!
Да, к сожалению (или к счастью), подавляющее большинство людей в условиях гомеостаза не жило. И, главное, судя по ходу истории человеческих миграций, – не хотело. А то любопытно было бы сравнить самые начальные биологические образы представителей разных гаплогрупп.
И ещё одно. Не могло ли быть так, что в результате мутации действительно слишком резко менялась внешность ребёнка или детей? Вот так одноразово – взяло и родилось сколько-то там детей исключительно другой внешности. Ну, не совсем исключительно – думаю, ежели с какой-нибудь зелёной кожей, то его сразу к крокодилам бы отправили. А если – с белой? Ну да, ну, уродец, но что ж, жалко мальца-то. А он потом новую гаплогруппу-то и зачинает.
Настаивать на столь экзотической гипотезе не смею. Но предположим, что однажды у «бушменов» из группы А полезли на свет детки очень маленького роста. Точнее, даже не так. Нам известно сегодня, что у пигмеев бака (обладателей наибольшей доли группы В в популяции) дети рождаются нормальные. Но зато растут очень медленно. Сегодня мы понимаем, что это что-то не так с генетикой. А тогда, когда прелат Георг Мендель ещё не сформулировал свои законы, кем были эти существа, как не невесть откуда взявшимися, духами леса проклятыми уродцами для всех остальных «бушменов» группы А?
Несмотря на здоровую критику, кто-то из «уродцев», по факту, явно дожил до половой зрелости. И кто с ним предпочитал размножаться? Такие же гномики. До изысканности французского двора времён Екатерины Медичи, где дамы баловались экзотикой в виде карликов, первобытные всё же вряд ли поднимались.
А как подрастал кто-нибудь из «этих маленьких» до права свой род возглавить, то и откочёвывал он от предков, где его сверстники его в детстве остракизму подвергали. И то когда это и кто в человеческом роде любил инородно выглядевших? Вспомним хоть беспредельную жестокость детей при травле непохожих – а ведь детство и есть, по сути, ускоренное прохождение лично в каждом социальной истории человечества…
Итак, гаплогруппа В (с субкладами) отмечена у 67 % пигмеев народа бака из Центрально-Африканской Республики, 52 % у народа хадзабе из Танзании, 48 % у пигмеев же ака (biaka) тоже из ЦАР, 43 % у мбути – да, тоже пигмеев – из Демократической Республики Конго и далее по нисходящей.
Маленькое препятствие тут только одно: хадзабе к пигмеям не относятся. Но – по формальным признакам –
– антропологически они относятся к негрской малой расе с небольшим количеством капоидных черт, их раньше традиционно рассматривали как остаток койсанских народов в Восточной Африке. Недавнее генетическое исследование показало, что они фактически больше связаны с западноафриканскими пигмеями. /356/
Вопрос закрыт.
Древность пигмеев признаётся наукою.
В течение межледникового оптимума погоды Сахара, будучи зелёной, позволяла свободно мигрировать вдоль её южной границы. Следовательно, в течение этого периода состоялась миграция раннего человека, распространённая от западной до восточной части бассейна Конго. Байака, следовательно, представляют одних из старейших существующих сегодня современных людей. /356/
Ну что же, не сильно ошибёмся, если предположим, что В-прадедушка жил как пигмеи? Наверное, да.
А как живут пигмеи?
Возьмём бака, среди которых больше всего представителей В-гаплогруппы. А также ака (байака), у которых процент В хоть и меньше, но зато они считаются типичными пигмеями. Классическими, так сказать.
Каковы пигмеи на вид? Ну, чтобы представить себе первоначальный облик нашего В-прадедушки.
Рост от 124 до 130 см для взрослых мужчин. Кожа – внимание! – светло-коричневая. Губы сравнительно тонкие. Пигмеи не очень негроиды – от банту отличаются категорически. Учёные даже считают, что этот физический тип можно классифицировать как особую расу.
Я лично не против – тем больше оснований подозревать в них нынешних облик первоначальных носителей гаплогруппы В.
Это охотники и собиратели. Живут группами, связанными общим происхождением (то, что мы тут условно назвали древним родом). Кочуют с места на место. Останавливаясь, разбивают временные лагеря, где ставят хижины из веток деревьев, которые покрывают крупными листьями.
Мужчины охотятся, используя отравленные стрелы и копья.
Кстати, это у них, у пигмеев, путешественники (кстати, наши, русские) подсмотрели технологию охоты, которую я экстраполирую и на охоту на мамонтов. Как, рассказывали мне они, пигмеи охотятся на слонов? Подбираются сзади – слон на такую мелочь и внимания не обращает. Зато те, пользуясь этаким небрежением, перерезают зверю сухожилия на задних ногах. Слон, ничего не понимая, собственными ногами перестаёт управлять. После чего падает и становится добычей охотников.
Сколько лет этому приёму? Да хоть сколько, хоть те же 70–100 тысяч лет, что живёт гаплогруппа В! Во всяком случае, очевидно, что европейские кроманьонские охотники, на стоянках которых находят кости мамонтов чуть ли не десятками тонн, использовали что-то похожее. И уж никак не подбирались к этому волосатому слону с палками и камушками. Какие, к чертям, камушки? Вот у нас олимпийские чемпионы ядро в 7 кг едва на 21 м метают. Уж всяко, думаю, посильнее стали нынешние люди недоедавших кроманьонцев. К тому же не знавших о допингах и стероидах. Ну, при таких делах, и что ты сделаешь камушком пусть даже в 10 кг животному массою в 10 т?
Уж во всяком случае, не добудешь подобной охотою таких зверей в товарных количествах.
А ещё у нас пигмеи – рыболовы и собиратели мёда. Рыбу, правда, браконьерски травят, разливая по поверхности воды какой-то то ли полученный из растений яд, то ли сок, лишающий рыбу кислорода (с трудом представляю, но так сказано в источниках). Женщины собирают дикие орехи и фрукты, иногда занимаются пчеловодством и тоже ловят рыбу – но с помощью запруд.
Кстати, у народа хадзаби, о котором было упоминание выше, продукты собирательства составляют до 80 % рациона. Надо полагать, это типичная цифра хотя бы для тропических мест.
Так что не голод гнал первобытного человека расселяться по планете, ой не голод…
Да, ещё – тоже рассказывали те же путешественники – пигмеи жестоко воюют с обезьянами. Вполне искренне считая их людьми – только очень вредными. Воюют, естественно, за добычу. Но за этой вековечной – только представить: из поколения в поколение, из века в век, упираясь началом в те седые тысячелетия, когда предков людей от обезьян отделяла ничтожная дистанция! – за этой тысячелетней войною так и хочется видеть отголоски схваток между новым, кроманьонским и старым, эректоидным, человеческими видами.