- И ответит, - мягко улыбнулся отец Серафим.
- Значит, вы решили примкнуть к~ - Беренс замялся, в последний момент заменив слово, - ~к заключенным, потому что их действия согласуются с вашими убеждениями.
- К «изменникам» хотели сказать, ведь так? Они не изменники, Виктор Гаврилович. Они подчинились злу. Да, Клейтон - это зло. И его хозяева - зло еще большее. Хозяева - они из тех, кто правит миром. Но полсотни русских матросов вряд ли способны истребить мировое зло. Вот и пришлось покориться. Чтобы не отвечать на зло не менее злыми деяниями.
- Но вы могли остаться с офицерами, которые точно так же покорились.
- Здесь я нужнее, чем там. Хоть я тут и плотник, хоть и многие себя в безбожники зачислили, а все же братишечки, нет-нет да и подойдут за добрым словом.
Отец Серафим замолк, потому что к ним подошел Митчелл.
- Механика и паровая часть в полном порядке, - доложил тот. - Разорванные трубки заглушены, станина закреплена. Крепления левого упорного подшипника немного расшатаны. Но я полагаю, этот дефект был и раньше. Я не стал бы его связывать с ударом о риф. Течи от винтов нет.
- Что с пробоиной?
- Сделали все как полагается. Свели края, наложили щит. Зацементировали. Поставили упор. Будет держать, пока не придем в док. Заклепки кое-где повылезали, но тут уж мы бессильны. Замазку, разумеется, использовали щедро. Но течь неизбежна. У нас хорошие помпы. Справятся. Я так считаю.
- Даете добро на выход в море? - спросил Беренс.
- С моей стороны замечаний не будет. - Митчелл помедлил. - Но вам не мешает осмотреть палубу и такелаж. На мой взгляд, старший помощник многое упускает из виду. Я многократно напоминал капитану Сноупсу, что мы не сможем поднять паруса, если не изменить расположение орудий и пулеметов. Но он так ничего и не предпринял. Может быть, вы рассмотрите мои предложения? Я понимаю, что лезу не в свое дело, но~
«Скорее, это я лезу не в свое дело, - хотел сказать Виктор Гаврилович. - Я простой гидрограф. Думаете, я больше вашего понимаю в парусах и орудиях?»
Но ничего не сказал, отложил скребок. Пусть команда верит, что на судне появился настоящий капитан.
Обойдя вместе с Митчеллом корабль, он убедился, что механик был прав. Пулеметные станины мешали вращению лебедки, поднимающей паруса на фок-мачте. Точно так же бортовые орудия перекрывали доступ к канифас-блокам.
- Я понимаю, что «Орион» способен обойтись и без парусов, - все больше раздражаясь, говорил Митчелл. - Но порядок есть порядок. Те, кто устанавливал артиллерийское вооружение на мирное судно, видимо, слишком торопились. Будь моя воля, я бы сбросил за борт все пушки. Мало того, что они создают нагрузку на палубу, которую, кстати, не позаботились укрепить. Так они еще и центровку нарушают. Чтобы уравновесить их воздействие, приходится набирать лишний балласт, а отсюда перерасход угля, излишнее напряжение для всех механизмов.
- Возможно, эти пушки предназначены для промысла особо крупных китов, - без тени улыбки предположил Беренс.
- Поговорите об этом с мистером Коэном, - буркнул старший механик. - Но я могу точно сказать - для промысла китов незачем обшивать борта двойными листами стали. Потому что киты не отстреливаются. Вам о многом следовало бы поговорить с мистером Коэном. Может быть, он вам объяснит, какой смысл в наших рейдах вдоль побережья. Три месяца мы снуем здесь, на мелководье, бомбардируем берег, потопили три несчастные лодки и одну канонерку. Но почему этим не может заниматься наш славный флот? Не понимаю. Нет, будь моя воля, я бы весь этот хлам - за борт!
Беренс похлопал по стволу орудия:
- Хлам, говорите? Сто пятьдесят два миллиметра, пушка системы Канэ. Произведение французского артиллерийского искусства. Бьет на десять миль. И как бьет~
- За борт! - упрямо повторил Митчелл. - Знаете, сколько весит это ваше произведение искусства?
- Примерно шестнадцать тонн, - припомнил Беренс. - Впрочем, здесь у вас какой-то особенный станок, я таких не видел.
- Семнадцать тысяч восемьсот килограммов, как написано в документах! - воскликнул механик. - Мне страшно перевести это в фунты. И таких пушек у нас две, баковая и кормовая. Зачем они нам? Против лодок хватило бы и вот этих, помельче. Они вам тоже знакомы?
Они подошли к пушкам на площадках, выступающих за борт. То были пятидесяти семи миллиметровые орудия системы Норденфельда. В свое время Виктор Гаврилович состоял в комиссии, которая закупала эти пушки для строящихся крейсеров. То есть пыталась закупить, торговалась, сбивала цену. Чем дело кончилось, он так и не узнал, поскольку был командирован на Кубу. Но все еще помнил прекрасные характеристики этих скорострельных орудий.
- Они, конечно, полегче, - заметил он. - Но расположение! Представляю, каково «Ориону» при бортовой качке.
- Вот-вот, - кивнул Митчелл. - Скорей бы кончилась война. Может быть, тогда кораблю вернут прежний вид? Как вы полагаете?
- Полагаю, что вот тогда-то вы и сможете походить под парусами, дав отдохнуть вашим любимым машинам, - ответил Беренс.
- Но хотя бы пулеметы мы можем переставить?
- Давайте подумаем вместе.
Завершая обход, они вернулись к пулеметным гнездам. Нет, переставлять пулеметы не имело смысла. Находясь на своих местах, они имели сектор обстрела почти в сто восемьдесят градусов, то есть могли бить не только от борта, но и вперед по курсу, и назад. Более выгодную позицию не найти. Виктор Гаврилович взялся за рукоятки и заглянул в прорезь прицела. Из приемной щели торчал конец ленты с тремя патронами.
- Пулемет должен быть либо готов к бою, либо разряжен, - сказал он механику. - Сейчас он способен сделать всего пять выстрелов. И замолчит. А любая заминка в бою может оказаться смертельной. Прикажите вставить новую ленту.
- Приказать? Кому же я могу это приказать? - Митчелл присел, открывая патронный ящик. - Все, кто управлялся с пушками и пулеметами, ушли с капитаном Сноупсом. Кстати, не знаете, почему они до сих пор не вернулись?
- Разве Клейтон вам не рассказал? С ними приключилась неприятная история. Они пропали.
- И он отправился на их поиски? Тогда все понятно. Понятно, почему он старался казаться таким веселым. - Механик вставил новую ленту и протянул ее, звонко щелкая рукояткой на коробе. Видно было, что четкая работа механизма доставляет ему удовольствие. - Готово. Я бы еще проверил уровень воды в охлаждающем кожухе. Но это уж пускай делают те, кто будет стрелять. А наше дело - вывести «Орион» в море. Я так считаю.
- Осталось дождаться прилива, - ответил Беренс.
И вздрогнул, услышав выстрелы в лесу.
«Нашли пещеру, - подумал он. - Вот и все. Не придется дожидаться прилива».
21
Они лежали за корягой, пристроив на нее стволы винтовок, и ждали.
- Не нравится мне твоя затея, Джим, - сказал Эрнесто Карденас. - К чему эти засады? Только расход патронов, а пользы никакой не будет, вот увидишь. Мы ведь обычно как делаем? Два-три выстрела, и отступаем. Причем так, чтобы никаких следов. Никаких погонь. И никаких засад.
- Но и эти два-три выстрела вы делаете из засады, - сказал Орлов. - Или нет? Или ты каждый раз становишься посреди дороги, чтоб тебя было видно со всех сторон?
- Я не дурак. Я стреляю из-за дерева. Или из кустов. Обычно - в спину. Лучше всего, если удастся подстрелить офицера. Но его обычно сзади прикрывает вестовой. Вот и приходится делать два-три выстрела, чтобы завалить обоих. И - отходим. А то, что ты придумал, - это уже настоящая засада, от которой никакого толку не будет, только патроны пожжем. А патроны беречь надо.
- После засады у нас будет много патронов, - сказал Орлов.
- Не знаю. Нам патроны достаются тяжело. Раньше было легче. Девки нас снабжали, когда мы стояли у Сьенфуэгоса. Девки обслуживали солдат, а те расплачивались с ними патронами. Откуда у солдата лишняя песета, да? Вот и платили патронами. Знали бы они, что гибнут от собственных пуль~ Тихо, Джим! Идут~
Эрнесто снял шляпу и, отряхнув, бережно уложил рядом с собой. Прижал плечо к прикладу, прищурился и спросил:
- Кого? Переднего?
- Переднего. Мой - за ним.
- Наповал или только ранить?
- Неважно.
- В ногу, - объявил Карденас, словно в бильярдной. - Пускай они с ним повозятся, с раненым.
Орлов смотрел поверх мушки на тех, кто шел по лесу. Яркие солнечные пятна мелькали на их фигурах, когда они пересекали освещенный участок. Но вот все снова вошли в густую тень сосен, и в них стало удобнее целиться.
- Когда пройдут красный куст, стреляем, - предупредил он Карденаса. - И сразу уходим.
Первым шел голый по пояс крепыш с карабином в руках. Патронные ленты крест-накрест обтягивали его бронзовую грудь. Орлов навел было мушку ему в живот, но вспомнил, что должен целиться в другого, и чуть отвел ствол. Вторым шагал доходяга в длинном плаще. «Как ему не жарко?» - удивился Орлов и ощутил, как пот скатывается по спине между лопаток.
Неожиданно Карденас выстрелил. Бронзовый крепыш присел и вскинул винтовку к плечу. Орлов тоже нажал на спуск и увидел, как тот, в плаще, всплеснул руками и, словно пустой мешок, осел на землю.
- Уходим! - во весь голос крикнул по-испански Орлов, вскочил и для убедительности дернул Карденаса за плечо. - Уходим, амигос!
Эрнесто медлил. Наверно, промах не позволял ему уйти. Но Орлов бесцеремонно потянул его за шиворот, поднимая с земли.
Они побежали, почти не скрываясь. И только когда вдогонку посыпались выстрелы, Орлов пригнулся и кинулся в сторону, прячась за папоротниками. Эрнесто хрустел ветками сзади.
- Ты видел, как я его? - задыхаясь, спросил кубинец. - Точно в ногу.
- Отличный выстрел, - ответил Орлов.
Он не кривил душой. Выстрел, хоть и не нанес ущерба противнику, сделал свое дело. За спиной слышались разгоряченные крики. Выстрелы прекратились, и стало ясно, что стрелки Клейтона бегут по следу.
Выбежав на поляну, Орлов обернулся и выстрелил.