Практически все известные марки самолетов в США до Второй мировой войны, да и позднее — до 60-х годов прошлого века, были созданы русскими авиаконструкторами и учеными, например «F-105» — основной истребитель-бомбардировщик США времен войны во Вьетнаме был создан уроженцем Тбилиси А. М. Картвели. С его участием под руководством его земляка А. Н. Прокофьева-Северского, президента и главного конструктора авиастроительной фирмы «Северский», были созданы известные до и во время Второй мировой войны истребители США. Боевой летчик русской армии (один из лучших пилотов Первой мировой войны) Прокофьев-Северский в 1918 году эмигрировал в США, где на свои деньги основал самолетостроительную фирму, в которой до 1939 года Картвели работал главным инженером, а с 1939 года и главным конструктором. Главными конструкторами авиастроительных фирм США работали русские эмигранты: М. А. Григорашвили, Б. В. Корвин-Круковский, М. М. Струков, К. Л. Захарченко, И. И. Сикорский и др. «Боинги» и «Дугласы» — их детища.
Авторитет русских ученых признавался во всем мире. Достаточно сказать, что Пулковская обсерватория считалась до 1917 года одной из астрономических столиц мира. Туда съезжались ежегодно астрономы со всего света, чтобы сверять свои звездные карты (каталоги) с пулковскими. Академик И. П. Павлов был почетным членом всех 26 зарубежных национальных академий наук, одним из первых нобелевских лауреатов. Его по праву считали и считают выдающимся физиологом мира.
А для русского микробиолога С. Н. Виноградского, эмигрировавшего во Францию после революции 1917 года, по решению французского правительства близ Парижа было выкуплено имение, в котором построили агробиологическую лабораторию Института Пастера, где Сергей Николаевич жил и работал в течение 30 лет.
Для академика В. Н. Ипатьева, начальника Главного управления химической промышленности СССР, оставшегося в 1930 году в США, там выделили первоклассную химическую лабораторию. Находясь в США в научной командировке в 1930 году, Ипатьев получил предупреждение, что по возвращении в СССР он будет репрессирован, а возможно, и физически уничтожен. Поэтому он был вынужден остаться на чужбине, где уже в 1931 году разработал способ получения высокооктанового бензина, использование которого позволило союзникам выиграть «битву за Англию» 1940 года. Вклад Ипатьева в науку и экономику США был оценен по достоинству. В 1937 году он был признан «человеком года» в США, победив более 1000 претендентов на это звание, в том числе и президента США, стал известным и богатым человеком. С. П. Тимошенко (считается отцом современной американской школы механики) через сорок лет пребывания в эмиграции, в 1962 году, объяснял успехи русских в эмиграции образованием, даваемым русской национальной школой. При этом он заявлял, что в эмиграции ничего нового не изобрел, а лишь использовал приобретенный в России научный багаж и что все свои открытия он сделал в России.
Химик Георгий Богданович Кистяковский (участник белого движения, воевавший с большевиками на британском танке и эмигрировавший в конце 1920 года из Крыма) долгое время был советником президента США по науке и технике (с 1959 по 1968 год). Ушел с этого поста в знак протеста против войны во Вьетнаме. Он внес значительный вклад в создание американской ракетной техники, особенно твердотопливных космических ракет.
Огромен вклад русских ученых и инженеров во французскую науку и технику. Более 20 тысяч первоклассных специалистов осели во Франции: химик А. Е. Чичибабин, авиаконструкторы Ю. К. Отфиновский и И. И. Махонин, крупнейший ученый в области аэро- и гидродинамики и ракетостроения Д. П. Рябушинский, физиолог и физикохимик В. А. Анри, экономист А. Н. Анциферов, биолог С. И. Метальников, политик, историк и экономист П. Б. Струве.
Англия, Германия, Чехословакия, Швейцария, Австрия — практически во всех этих странах русские эмигранты внесли значительный вклад в науку и технику.
Этот исторический парадокс наиболее ярко демонстрируется на примере жизней и судеб Владимира Козмича Зворыкина и Игоря Ивановича Сикорского — ученых и инженеров, которые могли бы прославить и обогатить свою Родину, но им не дали этого сделать…
История перваяЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ КУПЕЧЕСКОГО СЫНА И ОТЦА ТЕЛЕВИДЕНИЯ
Владимир Козьмич Зворыкин родился 30 июля 1889 года в старинном приокском городе Муроме. Трехэтажный родительский каменный дом, в котором он провел детские и юношеские годы, сохранился до нашего времени. Теперь там — Муромский историко-художественный музей.
1. Из страшных Муромских лесов
Провинциальный городок Муром, возникший, как пел Высоцкий, «в страшных Муромских лесах», в отечественной истории впервые упоминается в 862 году, одновременно с Великим Новгородом. А через 800 лет со дня основания поселения — между 1624 и 1636 годом — на этой земле появились первые Зворыкины. Первоначально они были малоимущими посадскими людьми (бобылями). Но уже во второй половине XVII века отдельные представители рода (например, Якушка Зворыкин) становятся обеспеченными людьми. Власти поручают им сбор налогов, местные жители выбирают на ответственные должности.
Они весьма успешно торговали солодом, лесом, кожевенным товаром (юфтью), которая выделывалась на их собственных предприятиях и не только продавалась на местных рынках, но и отпускалась в другие города, даже в столицу, в Петербург.
В 30–40-е годы XIX века династия Зворыкиных заметно возвысилась: Григорий, Прокофий, Козьма Дмитриевичи становятся купцами 1-й гильдии, обладателями обширной недвижимости, прибыльной «хлебной торговли по судоходной части». В формировании новых купеческих династий у Зворыкиных, не имевших стартового наследственного капитала, большую роль сыграли личная инициатива и стремление к коммерческому успеху. Именно благодаря этим качествам они весьма уверенно чувствовали себя среди других купеческих родов Мурома, успешно конкурировали с ними и сохраняли ведущие позиции на протяжении всего XIX и начала XX века.
Зворыкины активно занимались торговыми операциями с недвижимостью, приобретали и продавали земельные участки не только в городской черте, но и во всем Муромском уезде. Купец Е. И. Зворыкин, породнившись с дворянским родом Толстых, приобретал у местной знати большие земельные наделы, благоустраивал их, открывал новые промышленные заведения, приносившие доход (мельница, проволочная фабрика). К середине XIX века Зворыкины стали владельцами больших городских имений и особняков, многие из которых сохранились и до сих пор украшают город как памятники гражданской архитектуры.
Им принадлежал первый в городе чугунолитейный завод (открыт в 1817 году), с их именем связано появление пароходного буксира «Илья Муромец» (1859 год). Зворыкины внимательно отслеживали технические новшества и быстро внедряли их в своем хозяйстве. Купец Е. И. Зворыкин одним из первых в городе построил несколько мельниц по выработке муки высшего сорта — крупчатки и весьма преуспел в этом виде деятельности, создав доходное конкурентоспособное производство. Его примеру последовали братья Григорий, Прокофий и Козьма Зворыкины.
Многие члены семьи были возведены в потомственное почетное гражданство, что резко подняло их престиж и общественное положение.
В 1886 году городе появилась типография потомственного почетного гражданина Н. В. Зворыкина, торговые дома «Анна Зворыкина с сыновьями», «Иван Дмитриевич Зворыкин с сыновьями», «Торговый дом П. и Е. Зворыкины» и др. Их магазины торговали золотыми и серебряными украшениями (владельцы — А. В. Зворыкин, М. И. Зворыкин, М. Д. Зворыкин). На смену примитивному ручному производству пришли современные по тем временам предприятия с паровыми машинами, сверлильными и токарными станками («Товарищество Торского завода» —1889 год) с годовым оборотом в десятки тысяч рублей. Не забывали Зворыкины и розничную торговлю, из века в век обогащавшую их. В документах 1890 года упоминаются 18 торгово-промышленных семей из рода Зворыкиных, которым принадлежало 30 городских лавок и два лавочных корпуса, оцененные в 26 тысяч 600 рублей.
Семь представителей рода в разные времена (с 1789 по 1907 год) занимали высокий и ответственный пост городского головы. Практически весь клан Зворыкиных снискал широкую популярность и громкую славу на общественном поприще, а также на ниве благотворительности. Они оказывали посильную финансовую помощь малоимущим, материально поддерживали храмы и монастыри города, способствовали развитию образования и здравоохранения, за что не раз удостаивались высоких наград от светских и церковных властей. Словом, муромская купеческая династия Зворыкиных внесла огромный вклад в социально-экономическую и культурную историю города.
Отец будущего ученого, инженера, изобретателя — Козьма Алексеевич был купцом первой гильдии, торговцем хлебом и, как тогда говорили, «пароходчиком» (по Оке, Каме и Волге ходили пароходы Общества «Зворыкин»), возглавлял Муромский общественный банк.
Однако традиции в купеческой семье были для того времени и для тех обычаев довольно странными. Зворыкины, конечно, хотели, чтобы юные отпрыски продолжали их дело — стояли за прилавками магазинов, наблюдали за порядком на пристанях и в лабазах (читайте А. Н. Островского и погружайтесь в подробности купеческого быта). Но при этом в семье ценились не только деловая хватка и купеческая сметка, но и интеллект.
Еще до того, как родился младший из семерых детей Козьмы Алексеевича — Владимир, семейная традиция Зворыкиных — идти по торговой линии — уже не раз нарушалась. Двое братьев Козьмы Алексеевича стали учеными. Рано умерший Николай Алексеевич Зворыкин (1854–1884) — ученик А. Г. Столетова, был магистром математики и физики. Широкую известность получило имя Константина Алексеевича Зворыкина (1861–1928), профессора Киевского политехнического института, автора фундаментальных трудов по теории резания металлов и технологии машиностроения.
Но, несмотря на столь интеллектуальную среду, вековым национальным традициям полагалось неотступно следовать, и по поводу рождения в семье сына Владимира матросам окской флотилии Козьмы Зворыкина было презентовано 14 ведер водки. Как бы ни были велики штаты этой флотилии, каждому участнику торжеств наверняка досталось немало, и «халявная» выпивка запомнилась в городе надолго.