И вот Бахметьев обратился в тогдашние ВВС США и добился для Сикорского заказа на предпроектную разработку конструкции трехмоторного самолета с двигателями мощностью 700 лошадиных сил. В этом месте стоит пояснить, что лошадиная сила — это не мощность, которую может развить средняя лошадь, это условная единица мощности, гораздо меньшая, чем мощность лошади.
Таким образом, это была работа Сикорского не на частную фирму, а на государство, на правительство Соединенных Штатов. Выполняться работа должна была на аэродроме Маккук в штате Огайо. Всего-то полтора месяца там поработал Сикорский, а затем контракт был разорван вследствие сокращения госбюджета на оборону.
Но все-таки некоторое количество денег удалось заработать, и Сикорский вернулся в Нью-Йорк, поселившись в самом дорогом (сейчас) районе города Нижний Манхэттен. Этот участок и тогда был далеко не худшим в Нью-Йорке, и, хотя Сикорский жил в сравнительно дешевом отеле, со временем все-таки пришлось переехать гораздо дальше на север острова. А потом снять еще более дешевую квартиру, по-нашему из двух комнат, а в Америке считающуюся однокомнатной (то есть в квартире всего одна спальня). Это позволило ему жить более экономно, но ведь и экономить-то надо какие-то имеющиеся, заработанные деньги. А с работой было туго.
Во всем мире, включая Россию и Америку, образованные люди при отсутствии постоянной и достойно оплачиваемой работы начинают заниматься преподаванием. Такая работа есть практически всегда. А в Америке, стране иммигрантов, ее было особенно много, потому что в страну приехало множество эмигрантов из России, спасавшихся от красного террора и просто от нищеты. И часто плохо говоривших по-английски. В спешно организованных школах для русских эмигрантов и их детей Сикорский преподавал, разумеется на русском языке, математику, астрономию, физику воздухоплавания. Появились деньги и от чтения лекций, но заниматься ему хотелось авиацией…
5. Первые самолеты
Через несколько лет, в 1923 году, Сикорскому удалось сколотить компанию с небольшим акционерным капиталом, с учредителями из русских эмигрантов. Целью компании, согласно Уставу, была постройка, продажа и эксплуатация аэропланов системы Сикорского, но подразумевалось конструирование одного (всего одного!) самолета, чем и стали заниматься энтузиасты, наняв необходимое количество более-менее квалифицированного русского персонала, на участке острова Лонг-Айленд, принадлежащем одному из учредителей. Надо полагать, все-таки не совсем нищими были эмигранты из большевистской России. Сикорский переехал на Лонг-Айленд, поближе к ангару, и перевез туда все свое «счастливо спасшееся» от ЧК как раз в 1923 году семейство. Кавычки принадлежат авторам этой книги.
Удивительное время, удивительное! В Америке был изобретен самолет братьев Райт, уже работает несколько авиационных заводов, в плановом порядке по французским и английским лицензиям выпускаются также самолеты нескольких, вполне надежных конструкций. А дюжина русских собирается строить в чистом поле, в сарае из металлолома и досок большой, как принято у Сикорского, мощный и с небывалой для Нового Света грузоподъемностью самолет. Как если бы мы с вами стали на даче собирать из подручных материалов «КамАЗ», способный конкурировать с заводскими моделями.
Подобные истории иногда происходят, но на совсем другом уровне. Например, Джобс и Возняк сделали первую в мире «персоналку» у себя в гараже, но это был принципиально новый компьютер, интеллектуальная революция, не требовавшая особых материальных затрат. Такая конкуренция с промышленностью возможна, но ничего именно революционного компания Sikorsky Aero Engineering Со не произвела. Да, очень, очень хороший самолет, названный S-29A («Сикорский-29 американский»). Поразительно, что сделан он был, в сущности, кустарным способом. Долго потом летал, перевозил крупногабаритные грузы (начали с двух роялей). Но не более того, и не в промышленных масштабах.
Самолет собирали простейшим способом, детали доставали на свалках, работали в качестве слесарей и механиков сами, за аренду площадки не платили, это да, но все равно без денег ничего бы не вышло. А денег было мало, учредители скинулись по нескольку сотен долларов, и в какой-то момент им пришел конец. Выручил Сикорского знаменитый композитор и пианист Сергей Рахманинов, который в самом конце 1917 года тоже ухитрился со всей семьей выехать из России и через год оказался в Америке, став ее гражданином. Видимо, он действительно покинул Советскую Россию без каких-либо затруднений, никогда «антисоветчиком» не был, а в начале Великой Отечественной войны даже перевел в СССР значительную сумму личных денег. Так что отношение к нему на родине было вполне благосклонное. Совсем другое дело — Сикорский, у которого с властью «рабочих и крестьян» были непростые отношения, но об этом позже.
Существуют три истории о помощи Рахманинова компании Сикорского. Одна просто бредовая, о ней и говорить не стоит, вторая — романтическая. Якобы после какого-то концерта Рахманинова в Нью-Йорке обнищавший Сикорский проник за кулисы и переговорил с великим соотечественником о своих проблемах. То, что они познакомились еще в России, несомненно, да и в Нью-Йорке русская колония была не так уж велика, чтобы они не встречались. Впрочем, это и не важно — Сикорский был знаменитым на всю Россию авиатором, и Рахманинов отлично знал о его успехах. Особо тесных отношений у них не было, но Сикорский убедил его в несомненном успехе предприятия, и, когда он спросил Сикорского — сколько денег ему надо для достройки самолета, Сикорский ответил, что 500 долларов. Не маленькая сумма для того времени, сейчас это соответствует примерно восьми тысячам долларов.
Отсюда и следует недоверие к излагаемому в некоторых статьях о Сикорском. Якобы Рахманинов «ни слова не говоря» — это такой типичный для этих статей оборот, вытащил 5 тысяч долларов и отдал их Игорю Ивановичу. Странно как-то представить Рахманинова, носящего с собой пачку долларов. Может быть, чек? Это уже возможно, но зачем так много и сразу? И чуть ли не в подарок? Нет, это все красивая романтическая история, как и обычно для романтических историй — придуманная.
Гораздо более правдоподобно пишет Вадим Михеев. Согласно этому самому компетентному биографу, Рахманинов просто купил акции Sikorsky Aero Engineering Со на 5 тысяч долларов. Тоже довольно рискованное вложение больших денег, но тут хотя бы есть надежда, вполне себя оправдавшаяся со временем, на возврат, да еще и с выгодой. Впрочем, Рахманинов вполне мог контролировать финансовые потоки компании, поскольку согласился стать ее вице-президентом. А иметь в вице-президентах самого Рахманинова — это ого-го какая реклама. Вспоминается старый советский анекдот: «На бешеной скорости мимо милиционеров мчится правительственный ЗИЛ, за рулем Брежнев (который действительно любил лично водить машину), его персональный шофер на сиденье справа. Один из милиционеров спрашивает другого: „Не знаешь, кто это из начальства?“ — „Даже не представляю себе, но шофером у него Брежнев“».
Самолет достроили, и Сикорский, как обычно, самолично сел за штурвал и поднял свое первое американское детище в воздух, к несчастью, в сопровождении дюжины механиков и прочих работников компании. Перегруженный самолет вскоре рухнул винтом в землю, но летел он невысоко и небыстро, и никто особо не пострадал. Несколько механиков набили себе шишки, кто-то слегка порезался, у самого Сикорского образовался немалый синяк от штурвала. С самолетом все было намного хуже — винты сломаны, радиатор искорежен, погнуты крылья, часть шасси просто отвалилась. Однако фюзеляж в основном остался цел, а слабенькие двигатели все равно следовало заменить.
Деньги на ремонт нашлись, все довольно быстро восстановили, двигатели поставили — отлично зарекомендовавшие себя во время Первой мировой войны американские двенадцатицилиндровые двигатели «Либерти» мощностью 390 лошадиных сил. И осенью 1924 года отремонтированный, да еще и с несколько улучшенной конструкцией, самолет взлетел и показал прекрасные летные качества. Можно было начинать коммерческую эксплуатацию.
Первый американский самолет Сикорского использовался его компанией для перевозки грузов и пассажиров довольно интенсивно и долго, до 1927 года, когда его продали сначала одному известному летчику, который тоже делал на нем деньги, а потом — знаменитому Говарду Хьюзу, о котором мы теперь хорошо знаем по фильму «Авиатор». Этот впоследствии миллиардер вел весьма эксцентрический образ жизни и принимался за все на свете. Он занимался продюсированием фильмов, конструированием женского белья, пилотированием самолетов, конструированием самолета в духе Сикорского — чудовищной по размерам и весу летающей лодки «Геркулес», и самое интересное — уникального судна «Гломар Эксплорер». Официально сообщалось о создании корабля для глубоководных бурильных работ, однако на самом деле он был предназначен для одной конкретной цели, а именно поднятия останков затонувшей в Тихом океане советской подлодки К-129 с ядерными ракетами на борту. Место ее гибели в СССР не смогли установить, а американцы как-то там засекли, и в 1974 году подняли с пятикилометровой глубины (!) на «Гломар Эксплорер» носовую часть подлодки (остальное оторвалось и упало обратно на дно). В этой носовой части нашлось о-очень немало интересного для американской разведки, например две ядерные ракеты. Кроме того, там обнаружились тела 6 советских подводников, которых с почестями похоронили по обычаю в море. Именно с почестями — интересно, как поступили бы в аналогичной ситуации советские военные?
Говард Хьюз в конце 20-х годов занимался как раз кинофильмами и в одном из них («Ангелы Адата») использовал S-29A в качестве вражеского, немецкого самолета, который сбили бравые американцы. Компьютерной графики тогда не было, комбинированные съемки тоже не давали должного эффекта, и богатый Хьюз в марте 1929 года просто приказал поджечь реальный самолет Сикорского (экипаж спрыгнул с парашютами). S-29A эффектно врезался в землю и столь же эффектно взорвался. Не самая худшая смерть старого служаки.